Искусство политической самонеопределенности
Несколько историй из жизни госслужащих. Глава Пентагона Джеймс Мэттис подал в отставку. Накануне Дональд Трамп объявил о выводе американских войск из Сирии. В своем письме к президенту Мэттис объяснил желание покинуть пост «разногласиями во взглядах». «Так как вы имеете право на то, чтобы у вас был министр обороны, чьи взгляды в большей степени соответствуют вашим касательно этих и других тем, я считаю правильным подать в отставку», - написал Мэттис. Народный депутат Мустафа Найем написал в своем Twitter: «Все-таки, пора выходить из этой фракции. Я еще понимаю потоки, офшоры, Центрэнерго, Насиров, Роттердам и вот это вот все. Но не пригласить уже на семнадцатый по счету корпоратив – это уже ни в какие ворота». Комментаторы в соцсети отреагировали юморесками и многозначительными подмигиваниями.
В мире любой намек на смену места сидения политика стал бы поводом для вопросов. Что он думает о военной, экономической, социальной, культурной, языковой и исторической политике своей фракции? Что делать с армией? Воюем или торгуем? Его отношение к предложению обменять Крым на экономический рост Украины? Согласен ли он, что озвученная влиятельными бизнес-элитами мысль отдать Крым в аренду на 100 лет оккупанту является продвижением путинского плана по навязыванию Украине управляемого Россией Донбасса с одновременным отказом от прав на аннексированный полуостров? Некий обмен по-российски, в котором нет ни украинских, ни крымскотатарских интересов. Что он вообще думает о влиянии таких вот бизнес-мыслителей на принятие политических и стратегических решений в воюющей стране? Борьба с коррупцией – это замечательно. Но оккупированные территории и война должны побуждать ответственных граждан согласовывать свои позиции с размышлениями о будущем политика, которому они симпатизируют. Вместо этого хохот и призывы баллотироваться на пост президента. Ну, конечно. Не зовут на корпоратив, значит, наш человек. Настоящий народник.
Можно сказать, что какая элита, такие у нее громкие поводы для отставки. Но это тоже будет полуправдой. Дело же не в Мэттисе и не в Найеме. Обе истории о гражданах, о правилах политического поведения, которые диктует то или иное общество. Элита – это малочисленная группа избранных, на которых возложены электоральные ожидания. Пока одни широкие массы требуют от политического деятеля последовательной позиции и поступков, другие желают просто похохотать и пошутить. Политики говорят о том, о чем хотят услышать граждане. Украинские политики говорят то, что хотят услышать граждане. Это, согласитесь, принципиально разные формы политического дискурса. Что делает американец, когда в государстве обсуждается важный законопроект? Звонит своему сенатору. Украинский парламент наполовину состоит из депутатов, избранных по мажоритарной системе. Что делает украинский избиратель, когда Рада голосует изменения в Конституцию, закон о языке, бюджет? Плюется в телеэкран, отстраняется или чертыхается в соцсетях.
Избиратели приходят к мажоритарщикам только для того, чтобы помог починить крышу, сделать водопровод или отправить детей в летний лагерь. Представление украинцев о распределении власти и денег между местной и центральной институциями до сих пор такое, словно Советский Союз живее всех живых. Люди делают вид, что верят, будто без приказа начальства из столицы невозможно решить ни одного вопроса в их городке. Этой верой пользуются все. И те, кто покупает себе место в парламенте за мизерные подачки, и те, кто бегает к мажоритарщику за помощью, вместо того чтобы требовать от местных советов выполнения возложенных на них обязанностей. Но есть и другая сторона медали. Западные политики постоянно объясняют, почему они прибегли именно к таким, а не другим шагам. А что в Украине? На тех немногочисленных пресс-конференциях, которые все ж таки случаются, никто не объясняет. Все «вещают». Общение политиков и журналистов – это ярмарка тщеславия.
Украинской нации приходится за годы преодолевать путь, который другие проходили веками. Большинство стремится жить в сильном, богатом, демократическом государстве. Но в своих рассуждениях о политической жизни страны граждане, как правило, пользуются еще советскими клише. Уровень доверия к органам государственной власти крайне низок. Согласно опросу КМИС «Общественно-политические настроения населения: ноябрь-декабрь 2018», Верховной Раде доверяют 0,6 % опрошенных. Президенту – 2 %. Органам местного самоуправления – 5,9 %; мэрам – 9,5 %. Уровень доверия к украинской армии составляет 12 %. Что должно быть в головах у людей, которые бегают к народным депутатам за решением вопроса ремонта в подъезде, чтобы они доверяли местным депутатам и баронам почти так, как украинскому войску?
Склонность украинцев винить государственные институции и власть вообще происходит из советской практики коллективной ответственности. А также из привычки винить в собственных проблемах воображаемых «их» - буржуев, врагов народа, американскую военщину. И одновременно, чисто из соображений самосохранения, верно служить непосредственному начальству. Потому, что он здесь царь и Бог. Советские «пережитки прошлого» имеют вполне реальные политические последствия. В Украине невозможно заниматься политикой. Избиратели не поймут. Если людям неинтересно, кто их избранники и какие принципы они отстаивают, то откуда взяться Черчиллям? На фоне постоянного недовольства демократическими институтами в украинском – преимущественно патерналистском обществе – растут ожидания «сильной руки». Согласно опросу Фонда «Демократические инициативы» имени Илька Кучерива «Мониторинг’2018: основные тенденции изменений общественного мнения», две трети (60, 5 %) украинцев соглашаются с утверждением, что «для нормального развития стране нужна «сильная рука», а не разговоры о демократии».
«Шапкодеров» к власти приводят не только те, кто голосует за них. Но и те, кто отстраняется. Много ли граждан взяли на себя ответственность за погибших на Майдане? Но кто-то же поддерживал политиков, которые одобрили расстрелы, кто-то голосовал за гречку, кто-то же привел к власти всех этих мажоритарщиков, составивших костяк большинства в парламенте времен Януковича. Даже когда общество понимало, что президент превращает страну в бандитскую малину, оно не сумело выбрать оппозиционный парламент. В 2012 году оппозиция не смогла набрать большинство на выборах в Верховную Раду именно из-за стаи «крепких хозяйственников», которых украинцы завели по мажоритарке. Осознали ли те, кто в 2012 году призывал проигнорировать выборы, не голосовать за оппозицию, потому что: «все они одинаковые», «они предали Оранжевую революцию», «страну спасет восстание», - что кровь в том числе и на их руках? Они отстранились от исторических вызовов, перед которыми стала страна, отказались от ответственности за будущее, не расставили приоритеты. А два года спустя, когда в центре столицы хозяйничали силовики, в стране не было ни одного органа власти, который смог бы быть альтернативой президентской вертикали произвола. Каждый раз, когда приходит время быть ответственными гражданами, широкие массы выкрикивают: «Не за то стоял Майдан», - и спускают страну в очередную канализацию истории.
Ответственность отличается от попытки найти виновного так же, как критиканство – от конструктивной критики. Людей, которые писали под постом у Найема, что ему нужно баллотироваться на пост президента, не интересовало, а совпадают ли их ценности и приоритеты. А его не интересовало, есть ли у его потенциальных избирателей те ценности вообще. Для того чтобы в стране появились ответственные политики, должны образоваться многочисленные группы ответственных граждан. Пока что, на фоне сплочения антиукраинских сил, наблюдается сознательная маргинализация украинских смыслов со стороны тех, кого принято называть «майданным классом». Томос, язык, история, война. Все это осмеивается умниками, которые заняли позицию сторонних наблюдателей. Одни готовятся к реваншу, другие утопают в цинизме и превращают политику в анекдот. История вот-вот пойдет по кругу. Ведь путать политику с активизмом – это искусство политической самонеопределенности, которое украинцы практикуют многие десятилетия.
