Меняется позиционирование Навального…
С нынешними «Русскими маршами» (РМ), как, впрочем, и с предыдущими, выходить забавная штука. Сопровождающие акцию заявления политиков и комментарии экспертов важнее ее самой. В этом году это особенно ясно: марш даже в Петербурге не собрал 500 человек. В остальных городах России счет участникам шел на десятки и сотни. И лишь в Москве из согласованных с мэрией 15 тысяч участников вышла половина. И то вопрос, сколько там было собственно националистов. Содержание и стилистика лозунгов позволяет заключить, что к акции присоединилась часть той публики, что бывала на демократических сходках. Участники РМ Путина и раньше не жаловали, но в этот раз лозунгов с осуждением власти было больше, и они отличались креативностью.
Это, разумеется, побочный эффект. Главное осталось прежним. В Москве сбор всех националистических частей показал их немногочисленность и настроенность на продолжение конфликта. Никаких широких народных масс, никакого мифического народа и реального среднего класса за агрессивными националистами нет. Общество в равной степени безразлично и к ним, и к демократической оппозиции, и к власти, которой только это безразличие и нужно.
Однако из этого не следует, что организованность и сплоченность небольших экстремистских групп не представляет опасности. В русской политической культуре во все времена судьбоносные события совершались малыми силами, если речь идет о смене власти, а не о войнах. Так что перспективы собирающихся на митинги зависят от того, кто из политиков решит их использовать в своих целях и как используют этих политиков сами уличные крикуны.
Еще до начала РМ стал ясен его главный итог – меняется позиционирование Алексея Навального, который заявил: на марш не пойду, но марш поддерживаю и призываю идти других. В сложном положении оказались те якобы демократы, что участвовали в навальном психозе. Именно такова была предвыборная кампания Навального на выборах мэра Москвы, проходившая под антимигрантскими и антикоррупционными лозунгами. Обычный набор в прошлом нацистов и фашистов, а ныне разного рода националистических партий в Европе – ксенофобия и популизм.
Поддержка РМ после событий в Бирюлеве была оценена как выступление в защиту потенциальных погромщиков. Адепты Навального из числа якобы либералов всячески пытаются оправдать его, но получается глупо и смешно. Для лидеров националистов его отказ от участия в РМ имеет двоякое значение. С одной стороны, это достойно презрения, но с другой – похоже на политическую уступку: Навальный не вступает с ними в конкуренцию.
Уступка это означает еще и то, что у самого Навального нет пока собственной политической опоры националистического толка. Итоги выборов показали, что электорат под этими лозунгами не мобилизуется. Собственно, провал Навального на выборах сделал очевидным, что у националистов нет шансов прихода к власти электорально – только через ее захват. А внеинституциональные силы сосредоточены на РМ, немногочисленны и раздроблены.
Однако вонючи и опасны. И попытка использовать их может привести к подчинению ими того, кто на это решится. Только у действующей власти, во многом близкой националистическим силам, есть шансы управлять ими в своих интересах. Как всегда в России еще со времен «Народной воли», граница между политическим экстремизмом и теми, кто призван с ним бороться, неопределима.
Вот это и делает национализм реально опасным. Связь с властью, социокультурное единство с нею, а не мифическая народная поддержка.
