Начало и конец
22 июня 1941 года две самые абсолютные и самые безжалостные тоталитарные диктатуры в Европе, нацистская и советская, вступили в смертельную схватку
Как я уже писал в «Дне», тот факт, что Гитлер напал первым, отнюдь не превращает Сталина из агрессора в жертву агрессии. Он сам собирался напасть на Германию, хотя, как теперь понятно, если бы успел это сделать, потерпел бы не менее сокрушительное поражение, чем то, что ему пришлось пережить летом 41-го. И когда говорят, что крупнейшей ошибкой Гитлера было нападение на СССР, то или лукавят, или добросовестно заблуждаются, повторяя тезис советской пропаганды военного и послевоенного времени. Кстати сказать, этот тезис до сих пор популярен среди западных историков и политологов. Война была неизбежна – не напал бы Гитлер, напал бы Сталин.
На самом деле Гитлер прекрасно сознавал, сколь рискованное предприятие он затевает. Его, как и германских генералов, пугали как бескрайние русские просторы, так и казавшиеся практически неисчерпаемыми людские ресурсы СССР. Фюрер понимал, что если после разгрома советской кадровой армии Сталин не прекратит сопротивление, положение германской армии в России станет очень тяжелым, а проигрыш Германией войны в целом – практически неизбежным. Неслучайно 30 мая 1941 года Гитлер сказал своему другу, представителю МИДа при Ставке – Вальтеру Хевелю: ««Барбаросса» является риском, как и все, если она не удастся, то все так или иначе пропало. Но когда бы она удалась, то создалась бы ситуация, которая, вероятно, принудила бы Англию к миру».
Если уж говорить об ошибке Гитлера, то она заключалась не в нападении на СССР, а в развязывании вместе со Сталиным Второй мировой войны. Недаром фюрер указывал в разговоре с Хевелем, что все затеянное им предприятие, Вторая мировая война, является крайне рискованным. Но он стремился к мировому господству и не был намерен отступать, действуя по принципу: – победить или погибнуть.
По другую сторону советско-германской демаркационной линии вермахт как освободителя ждали литовцы, латыши, эстонцы, белорусы, украинцы и некоторые другие советские народы. Для многих из них года-двух пребывания в составе СССР оказалось более чем достаточно, чтобы разочароваться в коммунистах и советской власти. Они ожидали, что Гитлер и нацисты их освободят и будут, по сравнению со Сталиным, меньшим из двух зол.
У украинцев иллюзии насчет Гитлера-освободителя развеялись очень быстро, уже 12 июля 1941 года, когда во Львове было разогнано украинское правительство, созданное Степаном Бандерой и Ярославом Стецько, а сами они заключены в концлагерь. Но и по другую сторону демаркационной линии, в оккупированной нацистами Польше, Красную Армию как освободительницу ждали миллионы поляков и еще не уничтоженных евреев. И у польского правительства в изгнании во главе с генералом Владиславом Сикорским иллюзии насчет возможности сотрудничества со Сталиным сохранялись, как минимум, до открытия катынских могил и разрыва дипломатических отношений с Москвой в апреле 1943 года. А у преемников Сикорского, трагически погибшего как раз в те дни, подобные иллюзии полностью не исчезли вплоть до августа 1944 года, когда отказ советского диктатора поддержать Варшавское восстание, репрессии против бойцов Армии Крайовой и создание марионеточного просоветского правительства не оставили никаких сомнений насчет того, какое будущее Сталин уготовил освобожденной от немцев Польше.
Сталин, как известно, победил, но смог сделать это только с помощью западных союзников и ценой заваливания врага трупами. Без получаемых по ленд-лизу, танков, самолетов, зенитных орудий, автомобилей, радиостанций, продовольствия, алюминия, меди, взрывчатки, горючего и многого другого Красная Армия не устояла бы. Не стоит также забывать, что именно западные союзники уничтожили почти весь германский флот и две трети сил люфтваффе. А без высадки американских и британских войск в Нормандии Красная Армия не смогла бы к маю 1945 года освободить всю советскую территорию и закончить войну в Берлине. Только после открытия Второго фронта во Франции советские войска смогли взять большое количество немецких пленных в Белорусской, Яссо-Кишиневской и Висло-Одерской операциях. Также и соотношение убитых улучшилось для Красной Армии в последний год войны, хотя и осталось в пользу немцев. Если в период с июня 1941 года по май 1944 года соотношение потерь убитыми на Востоке было 15:1 в пользу вермахта, то в период с июня 1944 года до мая 1945 года оно снизилось до 5:1. В целом же за войну потери вермахта на Восточном фронте убитыми и умершими были в 10 раз меньше, чем потери Красной Армии. Столь чудовищные потери были главным преступлением Сталина против всех народов СССР.
Вопреки распространенному мнению, в конце войны Красная Армия воевала хуже, чем в начале. Так, 22 июня 1941 года люфтваффе, несмотря на внезапность, безвозвратно потеряли 78 самолетов. А 5 июля 1943 года, в первый день Курской битвы, когда с обеих сторон действовало примерно столько же самолетов, как и в первый день войны, немецкие безвозвратные потери, несмотря на отсутствие внезапности, составили лишь 26 машин. Опытных летчиков в ВВС Красной Армии в июне 1941-го было значительно больше, чем в июле 1943 года. А если сравнить советские потери ранеными за июнь, июль и август 1943 и 1944 годов, то они, равно как и пропорциональные им потери убитыми, почти не изменились. В 43-м раненых было 365% от среднемесячного за войну, а за тот же период 44-го, на который пришлись сверхуспешные Белорусская и Яссо-Кишиневская операции, - 360%.
Не советские войска научились воевать, а немецких войск стало существенно меньше на Восточном фронте из-за высадки в Нормандии. Советское превосходство по живой силе стало подавляющим, немецких истребителей на Востоке почти не осталось, а лучшие германские танковые дивизии перебросили во Францию. В результате немецкие потери возросли, но советские практически не снизились. Наоборот, немцы, имея существенно меньше людей и техники, нанесли Красной Армии в 44-м такие же потери, как в 43-м.
К концу войны Красная Армия, особенно ее пехота, состояла главным образом из освобожденных из плена бойцов, из практически необученных призывников с оккупированных территорий и мобилизованных уже на германской территории «остарбайтеров». В начале же войны значительная часть красноармейцев и командиров отслужили в армии год и более и имели опыт «освободительных походов» и финской войны.
Без содействия англо-американских войск Красная Армия к середине 1945 года могла, полностью исчерпав людские ресурсы, остановиться где-нибудь в Белоруссии и на Правобережной Украине, и война на Восточном фронте закончилась бы вничью. Вот тогда, летом 45-го, союзники могли бы высадиться в Нормандии, и война закончилась бы поздней осенью 45-го, когда американцы сбросили бы на Гитлера полтора десятка ядерных бомб, превратив все крупные города западной и центральной Германии в радиоактивные руины. Скорее всего, Советский Союз распался бы уже после окончания войны; Германия, вполне вероятно, не превратилась бы в самую мощную экономику Европы, а история пошла бы иным путем.
Борис СОКОЛОВ, публицист, Москва
