О «культурном диалоге»
Не надо требовать от украинских интеллектуалов изменить Отчизне
В конце прошлой недели пресс-центр Михаила Ходорковского и Платона Лебедева с гордостью сообщил: открывается интернет-портал «Культурный диалог», который должен стать площадкой для прямого разговора представителей гражданского общества России и Украины. Создание такой площадки было задекларировано на конгрессе «Украина—Россия: диалог», который состоялся в Киеве 24—25 апреля этого года, и вот он появился.
Только же сам способ представления пресс-центром Ходорковского и Лебедева «Культурного диалога» ограничивает рамки этого диалога с украинской стороны разве что Медведчуком, Шуфричем и нанятыми ими интеллектуалами.
Впрочем, судите сами.
«Кризис в российско-украинских отношениях, который начался в марте 2014 года и вылился в открытое вооруженное противостояние, уже привел к гибели сотен людей и поставил юго-восточные регионы Украины на грань гуманитарной катастрофы. На этом драматичном фоне остается малозаметным другое следствие кризиса, значение которого еще только надлежит осознать, — разрыв гражданских, культурных и академических связей между двумя странами. Общество в России и Украине оказалось заложником конфликта, инспирированного властью; под вопросом — продолжение многолетнего сотрудничества научных институтов, религиозных организаций, вузов, правозащитников, деятелей искусства, экологов».
Во-первых, утверждение, будто «кризис в российско-украинских отношениях начался в марте 2014 года» — это очевидная неправда. Если мы вспомним, с чего началась Революция Достоинства и как официальная Москва реагировала на Майдан, то хронологию придется существенно изменить, не так ли? Во-вторых, подлое письмо деятелей культуры России в поддержку расстрелов режимом Януковича киевского Майдана — это февраль. И медаль «За возвращение Крыма» содержит выбитую на ней дату 20 февраля 2014 года — именно тогда началась российская операция по захвату Крымского полуострова. И, наконец, расследование, проведенное московской «Новой газетой» однозначно зафиксировало, — не все, конечно, но некоторые значимые даты, связанные именно с февралем:
«25 февраля президент Путин созвал Совбез РФ и обсудил положение в Украине.
28 февраля с военного аэродрома Чкаловский (бортовой номер Ил-76 RA 76599) в Севастополь были доставлены 170 российских граждан из числа бывших «афганцев», боксеров, байкеров, членов военно-патриотических клубов и бойцов охранных структур. Дальше на судне «Севастополь» их тайком переправили в Ялту и поселили в военном санатории Минобороны РФ «Ялта». За день до этого украинские журналисты зафиксировали два военных грузовика «Урал» с российскими военнослужащими (госномера 0225 НМ 90, 0217 НМ 90), которые заехали на территорию санатория и приступили к охране объекта. Руководил российскими автоматчиками человек в гражданском: он постоянно разговаривал по сотовому телефону и сильно нервничал».
Иначе говоря, утверждать, что кризис начался в марте 2014 года — это говорить откровенную неправду в стиле телевидения имени Дмитрия Киселева.
И, кстати (это уже будет, в-третьих), разрыв связей с российскими мерзавцами-от-культуры, которые призывали Януковича убивать и еще раз убивать несогласных, — это также февраль 2014 года. Не знаю, возможно, кто-то в Украине и страдает из-за того, что Кобзон и КО перестали пастись на наших землях; но, по мнению абсолютного большинства интеллигенции, зафиксированного Интернетом, это большое благо.
И не «кризис» вылился в вооруженное противостояние, а российская агрессия. Неужели же в России почти не осталось честных людей, например Андрей Макаревич или Борис Соколов, способных называть вещи своими именами? Потому что не украинские граждане ведут бои на Ставрополье или на Воронижчине, а российские граждане — на Донбассе. Не Украина аннексировала Кубань, а Россия — Крым. Не Украина держит ударные группы на границе, угрожая вторжением, а Россия. Я понимаю, что работники пресс-центра Ходорковского и Лебедева запуганы властью и обмануты московским телевидением, но нужно и честь знать...
Тем более, что одно из их следующих утверждений — это откровенный плевок в душу абсолютного большинства украинцев — мол, «общество в России и Украине оказалось заложником конфликта, инспирированного властью» (в оригинале «властями», то есть обеими сторонами). После этого у меня какое-либо желание сотрудничать с интернет-порталом «Культурный диалог» исчезло, хотя я был участником апрельского украинско-российского конгресса в Киеве и даже вел там одну из секций. Прошу прощения, но мы — не заложники украинской власти, мы ее выбрали и своими действиями постоянно подталкиваем к радикальным и в то же время конструктивным действиям. Это мы, украинское гражданское общество, стали на бой за свободу, против кремлевской агрессии и собственных неототалитарных и уголовных сил. Сотни наших интеллигентов воюют на востоке в составе различных формирований — и, случается, погибают и получают тяжелые ранения. Следовательно, предложение дистанцироваться от «конфликта, инспирированного властью» и на этой основе вести диалог с российской стороной, — это предложение изменить Отчизне.
И вообще: следовало бы пропагандистам интернет-портала «Культурный диалог» вдуматься в результаты всеукраинского социологического опроса, проведенного с 31 мая по 5 июня 2014 года Центром Разумкова, согласно которому существование угрозы Украине со стороны России признали 73% опрошенных, а угрозу со стороны деятельности российских спецслужб в Украинском государстве зафиксировали 60,3% респондентов. При этом подавляющее большинство опрошенных — 69,3% — считают, что Россия осуществляет систематическое информационное влияние на Украину, а 75,1% респондентов не удовлетворены (вдумайтесь!) эффективностью украинских государственных органов в противодействии этому. Иначе говоря, три четверти украинских граждан настроены решительно против тех «контактов» и «взаимодействий» с российской стороной, которые имеют место не в чьем-то воображении, а в реальности...
Итак, что касается «разрыва гражданских, культурных и академических связей между двумя странами» и угрозы непродолжения «многолетнего сотрудничества научных институтов, религиозных организаций, вузов, правозащитников, деятелей искусства, экологов»... Скажем, морально допустимо ли продолжение контактов с РАН, действительным членом которой является советник президента России нацист Глазьев? И кому нужно сотрудничество с российскими вузами, в изданиях которых давно уже свирепствует цензура? Тем более, недопустимо сотрудничество с научными учреждениями России в таких областях исследований, результаты которых могут быть использованы в военных целях. Иначе говоря, многие связи, которые тянутся или еще с советских времен, или навязаны во времена, когда образованием и наукой в Украине командовал Дмитрий Табачник, следует рвать решительно и бесповоротно. По крайней мере, до конца существования путинского режима. Что же касается правозащитников (настоящих, а не «реестровых»), то эффективное сотрудничество между россиянами и украинцами в этой сфере существовало еще в советские времена, несмотря на все лихолетье, и не какому-то подполковнику Путину по силам прервать его...
Таким образом, подавляющему числу даже либерально настроенной российской интеллигенции следует понять: равнять под одну гребенку ситуацию в Украине и России нельзя, более того — неприлично. Ведь этим самым делается попытка морально приравнять заносчивого агрессора и объект его нападения, оккупанта и защитника Отчизны. Настоящий диалог возможен только тогда и с теми, кто не станет подпевать путинскому режиму и не станет требовать от украинских интеллектуалов стать на путь государственной измены. С другими, если они хотя бы неагрессивны, возможны определенные контакты — но их нельзя назвать диалогом. Хорошо, если бы кто-то из соорганизаторов апрельского конгресса в Киеве лично объяснил это Михаилу Ходорковскому, а он — своему пресс-центру.
