Плутониевый ультиматум
или Мираж мировой войны
Отношения между Россией и США находятся в стадии перманентного обострения. Риторика Москвы и Вашингтона все больше напоминает взаимные обвинения времен холодной войны.
Так, министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью для итоговой программы «Воскресное Время» на Первом канале 9 октября заявил, что речь идет «не просто о риторической русофобии, а об агрессивных шагах, которые реально задевают наши национальные интересы». Так как эти национальные интересы простираются чуть ли не на всю планету, то столкновение неизбежно. Тем не менее, министр особо выделил расширение и усиление НАТО вдоль российских границ и антироссийские санкции.
Новый виток обострения произошел после срыва договоренности по перемирию в Сирии. Как и положено, в Москве во всем обвинили Вашингтон, хотя очевидно, что главным противником прекращения огня был как раз московский клиент Башар Асад. Да и насколько в Кремле на самом деле хотели перемирия, остается очень большим вопросом.
После сирийского фиаско терпение Вашингтона лопнуло. Об этом было сказано четко и открыто. Переговоры прерваны, и бои в Алеппо стали еще более ожесточенными. Настолько, что даже Париж выступил с осуждением. Наверное поэтому Путин решил во французскую столицу не ехать. Легко оценить значение этого события для вероятной встречи в нормандском формате.
В такой весьма накаленной информационной обстановке Москва идет на очередное обострение в виде прекращения действия договора об утилизации оружейного плутония.
И, как по команде, по обе стороны океана начали раздаваться голоса о приближении открытого военного противостояния между Россией и США, а это, как все понимают, означает мировую войну.
В Вашингтоне тоже заговорили с использованием военной терминологии, в первую очередь генералы, которым она привычна. Начальник штаба Сухопутных сил США Марк Милли назвал войну с Россией «неизбежной». Военные всегда готовятся к войне, за это они получают зарплату. Кроме того, им всегда недостает денег на вооружение и подготовку армии. Даже если у них такой бюджет Пентагона, который недостижим ни для кого в мире.
Впрочем, в США военные не решают вопросы войны и мира. Для этого у них есть верховный главнокомандующий — президент, Конгресс, наконец, министр обороны. И все они гражданские люди. Так что высказывания американских генералов не определяют политику страны.
В Москве не отстают и нагнетают обстановку как могут. При этом возобновление договора об утилизации оружейного плутония сопровождаются требованиями, больше похожими на ультиматум. В частности, в них включено сокращение военной инфраструктуры и численности контингента США в странах, вступивших в НАТО после 1 сентября 2000 года, до уровня, на котором они находились в момент вступления в силу соглашения по плутонию от 2000 года. Также поставлен вопрос об отмене всех санкций, введенных со стороны США в отношении России после присоединения Крыма и начала вооруженного конфликта на Донбассе, и о компенсации нанесенного этими санкциями и российскими контрсанкциями ущерба. Вдобавок Москва требует отмены так называемого «закона Магнитского», о финансовых и визовых санкциях в отношении россиян, причастных к нарушениям прав человека.
Понятно, что никто серьезно не собирается принимать и даже обсуждать такие, с позволения сказать, требования. Не настолько в Москве наивные люди, что думали запугать Запад. Скорее действовали на внутреннюю аудиторию. Тем не менее, тема войны с США, как в России считают победоносной, муссируется все больше.
Если отвлечься от воинственной риторики и пропагандистских клише российской пропаганды, то все выглядит совсем не так мрачно.
Во-первых. Выход Москвы из договора об утилизации плутония не следует рассматривать как пролог к новой гонке ядерных вооружений. Речь идет о 34 тоннах этого металла, которые должны были переработать на топливо для атомных электростанций. Россия построила для этого специальный завод, американцы по финансовым причинам предпочитают смешивать плутоний с другими компонентами и помещать такие контейнеры в землю.
Путин заподозрил в этом возможность в будущем извлечь плутоний и снова направить на изготовление оружия. Логики в этом нет, о чем американцы много раз говорили. Кроме подлежащих утилизации 34 тонн, у обеих сторон остается достаточно оружейного плутония не только для существующего оружия, но и для наращивания в случае необходимости его количества. Для этого извлекать плутоний из контейнеров, тратить на это деньги и энергию совершенно не нужно.
Вообще возникает впечатление, что в Москве нашли боковой договор, выход из которого мало что значит, и начали на этом строить пропагандистскую кампанию.
Во-вторых. Обычно более слабые в военном и экономическом отношении страны на более сильных не нападают, хотя в истории случалось и такое.
Даже поверхностное сравнение потенциалов России и США делают для первой военное столкновение путем к катастрофе. Даже не будем сравнивать экономический и финансовый потенциал двух стран. Уровень вооружения и подготовки российской армии просто не тянет на американский.
Одна, но весьма характерная деталь. В этом году американский флот пополнится новым эсминцем Zimwalt. Это принципиально новый корабль следующего поколения. Не будем говорить о его мощнейшем вооружении. Он имеет совершенно другие и в чем-то непривычные формы. Зато при длине 183 м и ширине 24,6 м на экране радиолокатора он выглядит как небольшая рыбацкая шаланда. Интегрированная система электропитания корабля рассматривается как ключ в применении будущих систем вооружений — таких, как лазерное оружие и рельсотроны. В следующем году в строй вступит еще два таких эсминца. Весь флот России имеет всего один авианосец, по российской классификации авианесущий крейсер, против шести американских только в Средиземном море. И со страной с таким флотом Россия собирается воевать?
В-третьих. Война — дело слишком серьезное, чтобы доверять ее военным. Князь Талейран знал, о чем говорил. Если действительно случится подобный конфликт, то определяющим будут даже не действия на поле боя, в воздухе или на море, а совершенно другие невоенные меры. И отключение от системы SWIFT российской финансовой системы будет не самым тяжелым ударом. Немедленно будет наложено эмбарго на поставки российской нефти и газа. Что тогда будет делать Москва? Кричать уже будет поздно. И это при критической зависимости российского оборонного комплекса от западных поставок, в первую очередь, электронного оборудования для самолетов и т.д.
Отсюда следует, что никакой войны между Россией и США не может быть в принципе. В отличие от СССР времен Карибского кризиса нынешняя наша северная соседка отстала от Запада в военном отношении даже не на десятилетия. В чем-то навсегда.
В-четвертых. Наверное, самое главное. У Кремля просто нет денег на войну. Министр финансов Антон Силуанов на слушаниях в Государственной думе представил «Основы бюджетной и налоговой политики на 2017—2019 годы». Смысл очень простой. Социальные статьи будут сокращаться, затраты на оборону и безопасность сокращаться не будут. Другими словами, будет их относительный рост. И даже в этом случае оборонный бюджет России в 10 раз по номиналу меньше американского. Если добавим при этом коррупцию и неэффективное расходование средств, то это соотношение можно увеличить минимум в 1,5—2 раза. С такими деньгами не воюют против гораздо более сильного во всех отношениях противника.
Что же будет? Мировая война на периферии. Россия и США, как и Запад в целом, будут в них участвовать. За счет своего населения российская правящая верхушка будет удовлетворять свои геополитические амбиции. В Сирии — до последнего сирийца, в Украине — сколько хватит денег на Крым и Донбасс в широком смысле. Могут ввязаться в еще один конфликт, например, в Ливии. Есть такие признаки.
Если это считать мировой войной, то она действительно идет.
