Победа Мединского и поражение истории
История с попыткой лишить степени доктора исторических наук министра культуры России Владимира Мединского как будто завершилась для последнего благополучно. Самый драматический момент в этой истории был тогда, когда экспертный совет ВАК рекомендовал Президиуму ВАК РФ лишить Владимира Ростиславовича ученой степени, поскольку его докторская диссертация «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков» не является научной работой и не содержит того оригинального вклада в науку, который требуется от докторской диссертации.
Что диссертация Мединского ненаучна, тем непредвзятым историкам, кто смог с ней познакомиться, стало ясно с самого начала. Достаточно сказать, что, по мнению министра, в тех случаях, когда иностранцы пишут о Россию и русских хорошо, то они действительно объективны и непредвзяты. А вот если они критически отзывается о стране и народе, то, ясное дело, занимаются фальсификацией по заданию тех западных политических кругов, которые еще в далекое время всячески стремились ослабить молодое и быстро усиливавшееся Русское государство. А единственный критерий научной истины в исторической науке, по мнению министра, - это национальные интересы России. И Владимир Ростиславович с пафосом заявляет: «Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука, — насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда». А вот еще один шедевр, достойный пера доктора исторических наук: «Как известно, у православных верующих все церковные книги были написаны на русском языке, поэтому понять их содержание было легко. Иная ситуация была у католиков и протестантов. У них Священное Писание было написано на латыни, которую рядовые верующие не знали».
Несомненно, Владимир Ростиславович, политтехнолог по основной специальности, столь девственен в теме своей докторской диссертации, что не ведает различия между русским и церковнославянским языками и не знает, что протестанты имели обыкновение переводить Библию на свои национальные языки. Не говоря уж о том, что тексты сочинений иностранцев о России Мединский анализирует и цитирует не по оригиналам, написанным на латыни, немецком, английском и других иностранных языках, а по русским переводам, причем далеко не всегда лучшим. Участники сообщества «Диссернет» обратили внимание на вопиющие нелепости, содержащиеся в диссертации Мединского, и обратились в ВАК РФ с требованием лишить его ученой степени.
А тут еще в процессе разбора диссертационного дела министра культуры выяснилось, что имеются три варианта автореферата диссертации с тремя разными составами оппонентов, причем рассылались те варианты автореферата, где состав официальных оппонентов не соответствовал тому, который фактически присутствовал на защите. Уже одного этого факта достаточно, чтобы признать защиту диссертации не состоявшейся. И Экспертный совет ВАК в кои веки проявил принципиальность и подавляющим большинством голосов проголосовал за лишение Мединского научной степени. Но торжество справедливости длилось лишь несколько дней. Президиум ВАК РФ не рискнул поддержать собственный экспертный совет и, тоже подавляющим большинством голосов (14 против 6) рекомендовал министерству образования и науки не лишать Мединского научной степени. И можно не сомневаться, что оно не лишит. Министр образования и науки Ольга Васильева, тоже, кстати сказать, доктор исторических наук, узнав о решении Президиума ВАК, не скрывала своей радости: «Я очень довольна, что все закончилось».
Думаю, решение Президиума ВАК объясняется не только тем, что в сегодняшней России боязно лишать ученой степени действующего министра, пусть даже не силового, а всего лишь культуры. Как полагает один из авторов заявления в ВАК по поводу диссертации Мединского, Сергей Пархоменко, наверху решили: «Нельзя создавать ситуацию, в которой целого министра съело сообщество, даже если это научное сообщество, даже если это сообщество историков». Еще большее значение, на мой взгляд, имело опасение создать прецедент лишения ученой степени за содержащиеся в диссертации фальсификации «в интересах России». Если бы Мединский все-таки лишился степени, то под угрозой оказались бы многие другие историки, кандидаты и доктора наук, которые вдохновенно фальсифицируют российскую историю, от древности до наших дней, в том числе и в собственных диссертациях.
Особенно если это касается сравнительно недавней истории, истории XX века, и делается явно в угоду современной политической пропаганде. Если с теми же научными критериями, с которыми экспертный совет подошел к диссертации Мединского, подойти ко всем остальным диссертациям, защищенным в России за последнее десятилетие, процесс лишения диссертантов ученых степеней мог бы принять обвальный характер. Как признает Николай Сванидзе, в России сегодня историческую науку «используют как подстилку для конъюнктурных политических и идеологических целей». Очень печально, но в российском сообществе историков давно уже стал нормой избирательный подбор фактов, призванный подкрепить ту или иную теорию или интерпретацию, и игнорирование тех фактов, которые выбранной интерпретации противоречат, особенно если дело касается российской или советской истории.
Может ли российская историческая наука возродится? Может быть, и может, но процесс этот будет долгим и трудным. Надо принять во внимание, что аудитория, воспринимающая исторические знания, особенно учащиеся и студенты, отравлена многими годами имперско-шовинистической пропаганды, и историческую критику просто не воспринимает. В такой атмосфере немногим историкам, пытающимся честно искать историческую истину, работать чрезвычайно трудно. Даже после смены нынешнего политического режима в России на более либеральный, ситуация в сфере исторической науки быстро не изменится. Ускорить перемены к лучшему может только поддержка со стороны государства действительно объективных исторических исследований, но такого явно не будет при жизни Путина.
Вся история с диссертацией Мединского, разумеется, самым негативным образом сказалась на репутации министра, на репутации ВАКа РФ, на репутации всей российской исторической науки. Только у Владимира Ростиславовича и до этого скандала репутация особо высокой не была – не ниже плинтуса, но очень близко к нему. У Высшей аттестационной комиссии – тоже. Ну, а по поводу российской исторической науки – много ли появилось по-настоящему прорывных исторических работ после 1991 года, особенно вышедших из-под пера ученых, сформировавшихся уже в постсоветское время?
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
