Почему папу беспокоит бабушка
Если не принимать во внимание единого африканского предка, от которого произошли народы, Европа — колыбель нашей цивилизации. Тут свершилось все важное и значимое для каждого человека. Возникла письменность, родился Христос, из невежества проросли науки и культура, подчинившие потом целый мир. Здесь история преподала первые уроки всему человечеству. И последние тоже. У двух мировых войн — сугубо европейское происхождение. Словом, Европа для нас не только самоцель, как материнская грудь для младенца, она родина и нечто огромное, что не осознается своим, но пронизано приметами родства.
На этой неделе в европейской жизни, а точнее в ее страсбургском сердце, заговорил Папа Франциск, которого назвали первым неевропейским папой за всю историю Ватикана. Латиноамериканский по происхождению Папа сказал европейским по должности парламентариям не лестные слова о черствости, высокомерии, утрате моральных ориентиров. Он сравнил Европу с потерявшей репродуктивные способности и малоподвижной бабушкой. Да еще недвусмысленно намекнул собравшимся, что нельзя видеть мир глазами уставших от жизни пожилых людей. Поводом для столь резких заявлений были тысячи утонувших в Средиземном море мигрантов, надеявшихся обрести благополучие и безопасность на древнем континенте. Европа не приняла их, и они нашли покой в пучине вод, бывших когда-то центром Ойкумены.
Украинцы чем-то похожи на страдальцев, удостоившихся благословения и сочувствия Папы. Мы не пересекаем Средиземноморье на лодках в поисках лучшей доли, но тоже отдаем жизни во имя Европы, стоя перед закрытыми воротами ее цитадели. Нас не пускают, выжидая итогов схватки с российской деспотией. В этом месте противники нашего выбора хлопают в ладоши. Я прочел множество российских и отдельных украинских комментариев о выступлении понтифика в Страсбурге. Все они пропитаны торжеством признания аморальности Европы и ее исторического тупика.
На самом деле, все наоборот. Разумеется, европейская бюрократия ничем не отличается от других. Так же озабочена процедурой больше сути, так же содержится в комфорте плательщиками налогов. Поэтому кажется, что их чиновникам и политикам, как и нашим, для счастья вполне достаточно собственного благополучия. Тем не менее, европейские парламентарии не потеряли мужества слушать правду о себе в своем же доме. Попробуйте представить российскую госдуму, в такой же роли, главу православной церкви, бросающего с трибуны обвинения политическим лидерам в их корыстолюбии и чванстве. Не получится. Слишком велика дистанция между понтификом, не гнушающимся мыть ноги прихожанам, и митрополитом, отяжелевшим от золотого дождя. Да и сидящие в зале, хоть и принадлежат одной ветви власти, но разных пород. Одни — аристократы прошедшие все ступени социального отбора. Другие выскочки, занявшие политические вершины благодаря деньгам, прислуживанию и законодательной консервации своего положения. И миры отличаются. За пределами парламентской территории в Страсбурге протестовали активисты, в том числе и Femen. Им не нравится религиозное влияние на светскую политику. Но у сотен коллег Pussy Riot иная судьба. Им не дано томиться в тюрьме за святотатство, поскольку времена инквизиции, религиозных войн и политической нетерпимости в Европе прошли.
Однако вернемся к словам понтифика о бабушке, которая обеспокоила Ватикан своей дряхлостью и отстраненностью от событий. Пусть добрая, но малоподвижная старушка Европа очень отличается от выжившей из ума и злобной невестки с востока, дело не в сравнениях. Последний раз папское слово звучало в Европарламенте в 1988 году. На трибуне стоял Святой Иоанн Павел II и говорил о моральной ответственности просвещенного континента перед остальным миром. Он призывал лидеров и политиков служить нравственным маяком для всех остальных, блуждающих в потемках истории. Так и происходило в последние годы XX века. Рушились стены между народами, расширялось политическое пространство континента, пока угрозы коммунизма и диктаторские режимы не ушли в историю. Когда же политический климат вышел из перечня главных забот политиков, их стала интересовать только экономическая погода. В заботе о рынках прошло более 10 лет и «последний диктатор Европы» А.Лукашенко перестал быть последним, растаяв в тени В.Путина. Вирус деспотии заразил Венгрию. Бывший федеральный канцлер свободной Германии Г.Шредер ушел на службу в контору, подконтрольную узурпатору. Его успешной судьбой вдохновились лидеры Венгрии, Болгарии, Чехии. За ними французские политики пошли за подаянием в Газпром...
Европа не смогла выработать единую позицию сначала в экономической трагедии в Греции, потом по факту аннексии Крыма, затем в войне России с Украиной. Об этом и напомнил европейцам папа Франциск I. Он стал первым человеком мирового масштаба, произнесшим то, что не решались сказать политики. Европа не едина. Да, в Европейском Союзе границы не разделяют людей и товары, тут действуют общие правовые нормы, работают общие коммуникации и все говорят по-английски. Но Союз разделяет мораль. Это подтверждает отстраненность от проблем войны и мира Испании, возня с французскими «мистралями», расхождения в позициях по санкциям между Германией и Великобританией, особое мнение Польши. Речь идет вовсе не о плюрализме мнений и диверсификации интересов.
Ровно год назад итоги председательствования Литвы в ЕС подводил, вице-президент Европарламента Мигель-Анхель Мартинес-Мартинес. Он выступал с речью на конференции «Восточное партнерство Европейского союза: шаг к объединению или разделению Европы?». Тогда спикер подверг резкой критике депутатов от стран Балтии, за, якобы, антироссийский настрой, который, по его мнению, стал тормозом в работе Европарламента. «Мы считаем, что быть европейцами — это значит быть рациональными. Нет ничего более иррационального, чем этот вид недоверия к России. Какой угрозой может быть Россия? Угрозой кому или чему?» Это цитата из той памятной речи годичной давности. Нет смысла ее комментировать. Достаточно лишь подчеркнуть, что цитата принадлежит человеку, занимающему высокий пост в европейской политической иерархии, кто, по выражению Папы Римского, смотрит на мир глазами уставшего от жизни пожилого человека.
К счастью, европейскую политику делают не только сторонники Мигель-Анхель Мартинес-Мартинеса, но и партнеры президента Литвы Дали Грибаускайте, премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона, президента Польши Бронислава Коморовского... Они не рациональные политики в смысле, который вкладывают в него аморальные прагматики. Но именно они будут союзниками понтифика в приближении политики к жизни простых людей. Тех, которые тысячами тонут в Средиземном море и тысячами умирают в донецких степях ради того, чтобы поселиться в Европе. Разве человек не имеет права выбирать, где ему жить на нашей планете?
Быть европейцем, не значит холодно взвешивать риски и блага на весах расчета. Быть европейцем означает принадлежность к кругу свободных и нравственных людей, обеспокоенных судьбой своего континента и мира.
