Он пугает, а Кремлю не страшно
Михаил Ходорковский выступил с еще одним программным заявлением с громким названием «Русские европейцы. Наша цель — российская гражданская нация». Мыслит он глобально – о будущем транзите власти в России, от путинского режима какому-то иному. Чувствуется, что в этом новом режиме Михаил Борисович хотел бы играть не последнюю роль.
Когда Ходорковский критикует современную российскую действительность, с ним во многом соглашаешься. И с тем, что вносятся «странные изменения в школьные учебники и школьную программу», и с тем, что поступают в вузы «на базе очевидно сфальсифицированных в ряде территорий результатов ЕГЭ», да и само по себе ЕГЭ по сути затрудняет получение высшего образование людьми действительно творческими. И что ректорский корпус в России такой, что хоть святых выноси (директорский, на фирмах и предприятиях, кстати сказать, ничем не лучше). И что телевидение вдалбливает в башку обывателям самые нелепые мифы как по части отечественной и всемирной истории и современности, так и по части естествознания.
Прав Ходорковский и в том, что в условиях сузившегося до минимума пространства интеллектуальной свободы лучшие умы бегут из России. Можно согласиться и с тем, что «авторитет судов, полиции, губернаторского корпуса или РПЦ разрушает в основном совсем не какая-то оппозиция, а сама власть».
А кто же, по мнению Ходорковского, спасает Россию от еще больших напастей? Михаил Борисович так прямо и пишет: «Благодарить за то, что российские культура и наука по-прежнему значимая часть мировых, надо не такую уж многочисленную, как хотелось бы, часть общества — «русских европейцев»». И тут же поясняет, явно и себя самого относя к их числу: «Людей, которые не просто любят свою страну (пусть даже иногда ее ненавидя), а, будучи частью своего народа, на самом деле работают на свой народ, решают вместе с ним общие проблемы».
А вот здесь с опальным экс-олигархом позволительно не согласиться по всем пунктам. Во-первых, российская наука и культура давно уже не составляют значимую часть мировой. Можно спорить, когда это произошло – во времена брежневского «застоя», в «лихие 90-е» или в ничуть не менее лихие 2000-е. Но факт остается фактом. Интерес к российской науке и культуре в мире прочно потерян еще в начале 1990-х годов, а некоторый рост интереса в последние три года связан с соображениями чисто утилитарными. После аннексии Крыма на Западе на Россию стали смотреть как на потенциального противника и вновь потихоньку начали ее изучать, как активно изучали Советский Союз, включая его науку и культуру, в эпоху «холодной войны».
И значимые мировые открытия, если и делаются выходцами из бывшего СССР, то в западных лабораториях. Да и известные российские писатели, равно как и другие деятели культуры, все больше предпочитают оседать вдали от российских рубежей. И далеко не факт, что большинство из них непременно захочет вернуться в Россию даже в случае смены политического режима на более умеренный. Поэтому «русские европейцы» при всем желании не могут поддерживать то, чего нет.
А, во-вторых, само определение «русских европейцев» дано столь расплывчато, что к их числу при желании можно отнести любого, хоть Путина с Медведевым. Здесь уместно вспомнить пушкинские слова о государстве как «единственном европейце» в России. Собственно, Ходорковский не случайно приводит столь расплывчатое определение «русских европейцев». Он сетует: «Эта власть до сих пор не хочет решать проблему своего ухода. Она ссорит людей и разрушает авторитеты…»
В самом деле, вместо того, чтобы гнобить оппозицию и провоцировать новые свары в лагере оппозиционеров, и так не отличающемся единством, почему бы ни сесть Путину, Медведеву, Сечину, Чубайсу, Грефу и прочим деятелям правительственного лагеря за один стол с Ходорковским, Навальным, Кудриным, Касьяновым и т. д.? По крайней мере, о таком мечтается Михаилу Борисовичу. И он пугает власть: «Стагнация не может быть вечной. Достаточно сравнить темпы изменения ВВП у нас и у соседей, динамику состояния науки и образования». Думаю, от таких сентенций Путину и его соратникам ни жарко, ни холодно. Перед их глазами пример как Советского Союза в прошлом, который был способен десятилетиями существовать в состоянии застоя, так и Северной Кореи в настоящем, добрых полвека сохраняющей абсолютную диктатуру в условиях изоляции.
Ходорковский опасается, что вся система нынешней российской государственности в одночасье «может рухнуть в руки людей, не готовых ее принять». Ни путинское окружение, ни даже более или менее высокопоставленных чиновников этим не испугаешь, даже если напомнить об украинском майдане, как это делает экс-глава ЮКОСа. По-настоящему Путин боится только дворцового переворота, ибо в революцию не верит. Его окружение же, в случае возникновения по-настоящему кризисной ситуации, грозящей революцией, возможно, рассчитывает предотвратить ее развитие как раз с помощью дворцового переворота. В любом случае, никто из партии власти, какими бы «русскими европейцами» они ни казались, договариваться ни с Ходорковским, ни с Навальным, ни с другими, самыми «умеренными и аккуратными» оппозиционерами, ни о чем не собирается.
Предложение же Ходорковского о том, что «можно было бы начать с круглого стола по вопросу транзита власти с участием экспертов из команд Кудрина и Касьянова, Явлинского и Навального, Каспарова и Титова, ОНФ и Открытой России в таком месте, где все смогут принять участие», свидетельствует о невероятной политической наивности, если не сказать больше. Представители названных политических сил и в России друг с другом договориться не могут, и почему Михаил Борисович так уверен, что за границей на достижение договоренностей будет больше шансов.
К тому же Общероссийский народный фронт – это по сути та же «Единая Россия», только в еще большей степени ориентированная на Путина лично. И смешно надеяться, что о планируемой встрече экспертов не будет заранее известно ФСБ и что добрая четверть экспертов как раз и будет представлять это ведомство, учитывая, что российская оппозиция находится под плотным чекистским колпаком. А те эксперты, которые вернутся в Россию, подвергнуться преследованию. Или вообще эта встреча будет сорвана в зародыше. Это уж как Кремль решит.
В общем, данное заявление еще раз показывает, что значение Ходорковского в российском оппозиционном движении близко к нулю.
