Сирийская ловушка
Стратегия Путина заключается в том, чтобы как можно дольше удерживать Асада у власти и пытаться вернуться в роли одного из основных игроков на Ближнем Востоке
Итак, предполагавшийся многими политологами и политиками размен Сирии на Украину на Генассамблее в Нью-Йорке не состоялся. Впрочем, на самом деле шансов на успех подобной комбинации не было никаких. Путин пока что не собирается сдавать ни Асада, ни донецких сепаратистов. А Обама не собирается идти на прямое военное вмешательство в Сирии, от которого он отказался после того, как Башар Асад применил химическое оружие против сирийских повстанцев и мирного населения.
Между тем, только военная интервенция в Сирии западных держав во главе США, равно как и возвращение американских войск в Ирак, позволит прекратить войну в Сирии на условиях фактического раздела зон военного контроля и гражданского управления между различными этнорелигиозными группировками и сокрушения «ИГИЛ». Однако президент Обама давно уже демонстрирует совсем не характерную для американских президентов полную слабость в сфере внешней политики. У нынешнего хозяина Белого дома, как представляется, нет ни каких-либо значимых и конкретных внешнеполитических целей, ни, соответственно, сколько-нибудь внятной стратегии их достижения. Госсекретарь Джон Керри ему здесь тоже не помощник, ибо никакой самостоятельной внешнеполитической линии, которую мог бы предложить своему шефу, не имеет.
В отношении Украины максимум, на что сможет решиться Обама, как можно предположить, это на то, чтобы позднее, в 2016 году, в преддверие ноябрьских выборов президента и конгресса, разрешить поставки Киеву летальных вооружений, чтобы повысить шансы демократических кандидатов. Ведь в ряде округов позиция украинских иммигрантов и других выходцев из Восточной Европы может серьезно повлиять на исход голосования.
В этих условиях, казалось бы, у Путина оказались развязаны руки как в Украине, так и в Сирии. Но ресурсы России сегодня, в условиях продолжающегося падения цен на нефть и экономических санкций, слишком ограничены и постепенно уменьшаются. Их не хватает даже для одной серьезной войны и тем более не хватит для параллельного ведения двух войн, на Донбассе и в Сирии. И настолько Москва напускает туман, пытаясь всячески замаскировать участие российских вооруженных сил в конфликте на Украине и ни в коем случае не признавая этих фактов публично, настолько же демонстративно разворачивается российская воздушная операция в Сирии. Путин не скрывает, что российские самолеты и другая техника поставляются войскам президента Асада в Сирию.
Хотя там уже давно находятся российские военнослужащие, Совет Федерации сразу после возвращения из Нью-Йорка дает президенту разрешение на использование российских вооруженных сил в Сирии. Это делается для того, чтобы в мире подумали, что как раз об этом и договорились только что президенты России и США. Вряд ли такая договоренность на самом деле была достигнута. Скорее всего, в Нью-Йорке было лишь то, что утверждает главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов: «Путин предложил Обаме, чтобы российская авиация в какой-то там конструкции участвовала в работе коалиции. Этого не получилось, и Путин нам об этом сказал буквально сразу после встречи с Обамой. И после встречи с Обамой Путин приезжает в Москву и вносит предложение об использовании воинских частей».
Короче Путин увидел, что противодействовать ему в Сирии и активно бороться с Асадом Обама не будет. А Обама, не имеющий ясной стратегии в Сирии, да и на всем Ближнем Востоке, не стал опровергать намеки российских официальных лиц на будто бы молчаливое согласие Америкой российских действий в Сирии. Все ограничилось дежурным заявлением Керри о том, что российские авиаудары не способствуют достижения мира в этой терзаемой гражданской войной стране. И президент России решил повысить ставки, начав бомбардировки сирийской территории российской авиации. При этом, как и ожидалось, бомбардировкам подверглись не позиции боевиков «Исламского государства», а территории в провинциях Хама, Хомс и Латакия, где действует умеренная сирийская оппозиция.
Ни о каких точечных ударах по позициям повстанцев, несмотря на уверения российской пропаганды, речи не идет. Нанесение прицельных ударов по отрядам, которые ведут партизанскую борьбу и рассредоточены на большой территории и почти не имеют тяжелой боевой техники, является очень сложным делом и требует действий самолетов на малых высотах, где они являются сравнительно легкой добычей тех средств ПВО, которые имеются в распоряжении противников Асада. А Путину, конечно же, очень не хочется, чтобы пленных российских летчиков демонстрировали в пропагандистских роликах «ИГИЛ» и других оппозиционных группировок, где несчастные пленники будут просить освободить их и прекратить войну в Сирии, а затем подвергнуться публичной и мучительной казни. Поэтому бомбардировки с участием российских летчиков будут носить преимущественно демонстрационный характер, что не исключает, конечно же, и поражение отдельных военных объектов.
Но следует иметь в виду, что основу авиационной группировки составляют советские еще бомбардировщики Су-24, оснащенные не остродефицитным высокоточным оружием, а главным образом неуправляемыми бомбами и ракетами, способными поражать не точечные объекты, а объекты большой площади, вроде городских кварталов. Реальную борьбу с повстанцами по-прежнему будут вести главным образом пилоты Асада, число которых все уменьшается из-за неизбежных потерь. Чисто же российские бомбардировки будут иметь эффект лишь в увеличении числа сирийских беженцев в Европу, что европейцев, естественно, не обрадует. Но активность российской авиации никогда не достигнет уровня активности возглавляемой США антиисламистской коалиции.
Стратегия Путина заключается в том, чтобы как можно дольше удерживать Асада у власти и пытаться вернуться в роли одного из основных игроков на Ближнем Востоке в качестве одного из членов коалиции против «ИГИЛ». Однако импотентность американской внешней политики в данном случае может сыграть против планов Путина. Обама не хочет ни под каким видом активно влезать в сирийский, равно как и в иракский конфликты, что предполагает введение значительных контингентов американских войск и проведение масштабных наземных операций. Но если не сам американский президент, совсем уж девственный в сфере внешней политики, то хотя бы его советники по международным делам наверняка понимают, что в случае падения основных твердынь Асада, Дамаска, Латакии и других прибрежных городов вполне реальной становится массовая резня алавитского и христианского населения. Для ее предотвращения необходима будет крупная западная военная интервенция во главе США с последующей борьбой вплоть до ликвидации «Исламского государства». Для этого потребуется 150—200 тыс. войск.
Ни о какой плавной передаче власти в стране от Асада некоему гипотетическому коалиционному правительству и речи не будет. Хотя бы потому, что очень трудно представить себе в одной коалиции Сирийскую свободную армию, курдов, «Аль-Каиду» и «ИГИЛ». В Вашингтоне надеются, что путинская поддержка поможет сирийскому президенту удержать латакийский плацдарм хотя бы в течение ближайшего года. А там сирийскую проблему придется решать уже новому американскому президенту.
Путин давно почувствовал, что Обама превратился в «хромую утку», и пользуется его слабостью, начав с Крыма и Донбасса, а теперь вот пытаясь получить полноценную военно-морскую базу на сирийском побережье. Однако в Сирии возможности Путина далеко не безграничны. Поставки вооружений и бомбардировки могут продлить агонию Асада, но не изменить ход войны в Сирии. Сирийскому диктатору катастрофически не хватает не бомб, а солдат. И уже очень скоро даже для одного только удержания латакийского плацдарма может потребоваться целая российская дивизия, которую Путин пока что не склонен отправлять в Сирию.
Аналитики, которые считают, что Путин в Нью-Йорке переиграл Обаму в сирийском вопросе, не учитывают, что Обама сам не слишком хотел выиграть. Америка в данном случае имеет возможность ждать, не реагируя сколько-нибудь остро на сирийский демарш Путина, но в то же время не идя ни на какие уступки ни в плане признания легитимности режима Асада, ни, что для Кремля особенно важно, в плане уступок по украинскому вопросу. Когда за убийства мирных жителей мировые СМИ критикуют сирийскую правительственную армию, это практически никак не сказывается на репутации Асада, которая и без того значительно ниже плинтуса. Но совсем другое дело, когда CNN и Euronews будут тиражировать кадры сирийских женщин и детей, которые точно погибли после российских авианалетов. А вот тогда репутация Путина будет уже ничуть не лучше, чем у Асада, и «полезным идиотам» на Западе будет куда сложнее продолжать защищать его политику.
Непосредственно ввязавшись в сирийский конфликт, Путин, возможно, загнал себя в не менее опасную ловушку, из которой будет выбраться ничуть не легче, чем из войны на Донбассе. Пока же, если российский президент будет продолжать делать вид, что готов обменять свое участие (или неучастие) в сирийской войне на устраивающее его урегулирование в Украине, перемирие в Донецкой и Луганской областях может некоторое время сохраняться, а соглашение об отводе вооружений — хотя бы частично действовать. Что, однако, не означает, что в условиях отсутствия реального контроля со стороны достаточно многочисленных, вооруженных и беспристрастных миротворцев широкомасштабные столкновения на линии фактического разграничения на Донбассе не смогут возобновиться в любой момент.
Борис СОКОЛОВ, публицист, Москва, специально для «Дня»
