Спросите Любу
В России нет политики, но есть кое-какие политические (или похожие на них) взгляды. Они тоже особенные, их можно втиснуть в традиционные позиции консерваторов и либералов, но они тут же потребуют уточнения. Либерал это, собственно, кто? Кудрин (самый преданный революционер Кремля) или Альбац, Ходорковский или Навальный (которого уже и Шлосберг – и ты, Брут? - обвиняет в работе на Путина)? Не менее проблемная позиция консерватора: это тот же Путин или Латынина, Веллер или Сечин, а может, Сурков или Кадыров? Хотя я писал об условности политических позиций в России так давно, что просто неловко, почувствуйте, как это звучит: консерватор Кадыров, либерал Чубайс, радикал Греф.
Но разные позиции при этом ощутимы, и не только у башен Кремля. Возьмёмся сразу за полюса (полюса того, не зная чего). Но полюса как таковые точно есть, потому что они есть всегда и во всем. И в нашем случае тоже. Даже если точно определить их затруднительно, но попробовать можно.
Обозначим один полюс как максимализм (радикализм, непримиримость, язык ненависти), другой - конформизм, теория малых дел, отрицание нелегитимного насилия. Полюса, конечно, приблизительные, но они более-менее понятны. И не равноценны.
В том смысле, что тяготеющих к радикализму и максимализму (конечно, на словах, так как политики нет, как и возможности воплотить свои робкие мечтания в действия) намного меньше, чем тяготеющих к полюсу конформизма и теории малых дел. Трудно предположить, сколько именно сторонников максимализма в реальности (ведь Левада-центр не может провести опрос: как бы вы оценили призыв мочить в сортире коррупционеров, бесчестных чиновников и цепных псов режима?); а сторонников конформизма и коллаборационизма всегда большинство, пока на их стороне сила.
Но вы чувствуете, что таким образом проведённая поляризация (при всей ее условности), как рубашка, ближе к телу, чем мифический, с чужого плеча консерватизм и либерализм? Повторим, что сторонников языка ненависти и социальной мести посчитать проблематично, так как в России (и не только в ней) запрещены идеи политического насилия и революции (свой лимит на революции мы якобы уже исчерпали).
Но это, действительно, партия, часть общества, пусть и символическая: партия сторонников возмездия и сотрясения основ. Кто они, где они, я не знаю, но они, безусловно, есть. И пепел Клаасса (часто с пропущенной "а") стучит в их сердца. Чистый огонь, без какой-либо идеологии. То есть идеология может быть разной, но важна не она, а именно непримиримость, тотальность, ненависть в чистом виде. Как у героя Солженицыну к совку.
Этому полюсу противостоит нормальный традиционный классический конформизм. Плюс конформизм специфический, путинский, гибридный. К нему тяготеет все, что помогает сохранить или саму политическую систему, или социальные позиции в ней. Понятно, что это иногда различающиеся, иногда совпадающие позиции. Некоторым нужна и система, и позиции в ней. Другим уже понятно, что систему сохранить навечно не получится, да и обрыдла она; завоёванные же в ней позиции до слез жалко.
Кто-то не имеет никаких особых позиций (хотя всегда что-то имеет), но полагает, что при радикальном сломе режима потеряет то, что терять не хочется. Ведь как бы ни казался путинский режим особым, даже по сравнению с ельцинским, давно понятно, что он продолжение советского строя с советскими же привилегиями и отличиями.
Это не о том, что путинские олигархи - советские чекисты, комсомольцы, красные директора и пр. Это ещё и наследники второго, третьего ряда номенклатуры, в том числе и советской прикормленной интеллигенции. Вообще людей кормушки и распределителя. Некоторые из них конвертировали свои социальные преимущества в материальные, некоторые только сохранили процент от советской ренты. Но и процент от принадлежности к классу "когда начальство ушло" греет душу.
Риторически позиции конформистов могут разительно отличаться. Конформист может быть путинистом и крымнашистом, но ничто не мешает ему испытывать отвращение и к Путину, и к Бакунину, и к Акунину. То есть ненавидеть и бояться насилия (особенно в России) - это куда более естественно, чем вызывать огонь на себя и ждать, когда медленно запрягающие со свистом помчаться к пропасти.
Хотя и те, кто говорят, мол, чума на оба ваши дома - это тоже чаще всего охранители, только гибридные. Они якобы против насилия и языка ненависти, но на самом деле за сохранение статус-кво в тех или иных пропорциях.
Понятно, что конформисту хочется не только не потерпеть от власти, то есть проявить осторожность, но и сохранить репутацию. Кстати, репутация сегодня - это очень своеобразный институт. Если внимательно приглядеться, то репутация - это охранная грамота на завтрашний день. То есть, сегодня никакой репутации нет, и не надо. А вот завтра, когда сторонники первого полюса придут спрашивать: а что ты делал до ***го года? - другой коленкор.
Здесь-то и понадобится репутация, чтобы заявить: да вы что там обалдели, я всегда с кремлёвскими мракобесами боролся как с белыми и чёрными пятнами под мышками, вот почитайте мой пост в фейсбуке или ЖЖ от такого-то и такого-то числа, или статью в такой-то и такой-то газете, где я показывал по фиге в кармане каждой второй фразы. И люди будут чесать репу и думать: а может, он и вправду борец, только тайный и скромный, как Ленин?
Он сирот поддерживал, на хосписы собирал, благоразумие пытался сохранять и приумножать, за реформу судов и правоохранительной системы ратовал. Мало? А что надо было на танки Шойгу грудью переть и с заточкой продажных судей Басманного суда в подворотнях караулить?
Понятно, что большинство, как всегда, находится между полюсами (ноги-то разъезжаются), предпочитая не светиться однозначно: Крым поддержал (но не голосовал, а сел на больничный), а на оппозиционные сайты отстёгивал, на либеральный общак тоже, на Сахарова и Болотную полтора раза ходил (как наблюдатель, не камикадзе, чай), да и Дадина поддерживал, пока он с женой не развелся. По мере сил. Теория малых дел - великая вещь. И сегодня - солнышко с весною в сени к нам летит, и завтра дети спасибо скажут. Когда матросы придут и Шереметьево закроют. Симферополь не принимает, Пхеньян тоже, в Каракасе все закрыто на переучет, билеты можно в порядке живой очереди сдать на Лубянке. Запись с шести утра, спросите Любу.
