Уже не модератор?
Не требуется быть профессиональным врачом, чтобы понимать: прежде чем приступать к лечению болезни, нужно поставить диагноз. Как в медицине, так и за её пределами невозможно решить проблему, не поняв, откуда она взялась.
В российско-украинских отношениях проблема, мягко говоря, налицо. Но её происхождение становится понятно далеко не сразу. Лишь по серьёзном размышлении приходишь к выводу, что возникла она не в 2014 году, а как минимум двумя десятилетиями раньше.
Советский Союз распался в 1991 году, но уже за два-три года до этого рассудительные люди в странах Запада понимали неизбежность такого исхода. Сам собой напрашивался вопрос: кто сможет обеспечить порядок и спокойствие на огромной постсоветской территории (исключая, разумеется, балтийские республики, которые никогда не признавались частью СССР), кто будет, так сказать, модератором этого пространства? Логичнее всего казалось доверить эту задачу России. С одной стороны, она обладала достаточной для этого силой, с другой, как считалось, была более всего заинтересована в бесконфликтной жизни в пределах бывшего СССР. К тому же в начале 90-х Россия заявляла о себе как о стране если не демократической, то, во всяком случае, стремящейся к такому статусу. Ответ лежал на поверхности, и потому копать глубже никто не стал.
Россия получила карт-бланш и воспользовалась им. Результатом стало появление знаменитых непризнанных республик: Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья. В качестве полноценных государств они никогда не существовали, зато давали России возможность исподволь влиять на своих соседей.
Однако западный мир такая ситуация устраивала – по крайней мере, до тех пор, пока на просторах экс-СССР дело не доходило до крупномасштабной войны (события августа 2008 года всё же не выходили за пределы локального конфликта, на который при некотором желании можно закрыть глаза).
2014 год показал, что поручить России модерацию постсоветского пространства – значило доверить лисе охрану курятника. Эта страна никогда по-настоящему не отказывалась от великодержавных амбиций, и готова использовать любые возможности ради их удовлетворения. Своим особым статусом она злоупотребляла с самого начала, но теперь стала делать это слишком неприкрыто.
Однако в международной политике задействованы огромные массы, а мы все со школьных уроков физики помним: чем больше масса, тем больше инерция. Как бы ни хотелось кому-то изменить порядок дел в Евразии, это невозможно сделать в одночасье.
Но крот истории роет хотя и медленно, однако упорно. И в этом плане недавнее решение Генеральной ассамблеи ООН (принятое при активном участии Украины) относительно нахождения российских войск на территории Приднестровья весьма показательно. Напомним, что, согласно Стамбульским соглашениям, военнослужащие РФ должны были покинуть непризнанную республику ещё до 2001 года, однако остаются там по сей день. Почти два десятилетия РФ злоупотребляла своим статусом «модератора», а все остальные государства закрывали на это глаза – вероятно, считая, что худой мир лучше доброй ссоры.
Теперь, судя по всему, Россию в этом качестве уже не видит никто или почти никто. Хотя в ходе голосования на Генассамблее 83 страны и воздержались, всё же 64 державы сочли, что российские войска должны покинуть территорию Молдовы – и лишь четырнадцать стран поддержали РФ.
На самом факте голосования стоит остановиться более подробно. До сих пор позиции Москвы в Генеральной ассамблее были достаточно прочны – не настолько, чтобы легитимировать свои захваты на международном уровне, однако «группа поддержки» у РФ всё же имелась. Есть она и сейчас, но уже не столь многочисленная, как прежде.
Сомнительно, чтобы Россия подчинилась требованиям резолюции. Если её войска не покинули молдавскую территорию в начале путинского правления, тем меньше оснований ожидать этого сейчас, когда страна перестала скрывать свои хищнические аппетиты. Более вероятным представляется другая линия поведения: на словах признать этот документ, но всячески саботировать его практическое исполнение. То есть делать всё то же, что делала до сих пор – но теперь уже вопреки постановлению международной организации.
Можно сказать, что неподчинение решению Генассамблеи осложнит международное положение России – но что из этого? После Крыма, Донбасса и Сирии стало очевидно, что РФ мало обращает внимание на соблюдение формальных приличий – рассчитывая, что в ответ ей разве что выразят озабоченность.
И тем не менее похоже, что она постепенно теряет неформальный «мандат» на регулирование постсоветского пространства. Речь идёт не только о Молдове и не только о Приднестровье. Впрочем, с Южной Осетией и Абхазией дело несколько сложнее – всё-таки они признаны некоторыми государствами-членами ООН.
На судьбе Украины это обстоятельство скажется не сразу и не напрямую, однако сказаться должно непременно.
