В союзниках согласья нет
Конфликтный потенциал на постсоветском пространстве растет
Идущий к завершению 2018 год характеризуется ростом взаимного недовольства и конфликтов на постсоветском пространстве. Этот термин все больше теряет свое содержание, но пока им можно пользоваться.
Так получилось, что аннексия Крыма и агрессия на Донбассе не только в корне изменили российско-украинские отношения, но и вызвали рост конфликтного потенциала на всем постсоветском пространстве, в первую очередь, по периметру российских границ.
В Москве по возможности старались вывести кризис в отношениях с Киевом за скобки так называемых интеграционных мероприятий в рамках ОДКБ и Евразийского союза. Однако, из таких намерений ничего не получилось. Никто из союзников и партнеров не присоединился к московской политике, и даже формальное голосование в ООН в унисон с Россией ничего не меняет по существу. От российской агрессии на Донбассе по возможности дистанцируются. Особенно Москву раздражает такая политика ближайших союзников — Казахстана и Беларуси.
Выборы президента Грузии при определенных надеждах в Кремле на некоторое изменение внешней политики Тбилиси показали, что прозападный курс остается, и никакие изменения его не предвидятся. Это тем более для Белокаменной досадно, что ее позиции в Армении и в целом на Южном Кавказе подвержены все усиливающейся эрозии.
В этом стратегически важном для России регионе влияние Москвы постепенно уменьшается. Не всегда это видно наглядно, но процесс идет.
В силу неурегулированного конфликта с Азербайджаном вокруг Нагорного Карабаха Ереван должен действовать достаточно взвешенно и осторожно. Главной задачей новых властей Армении является отделение внешней политики от внутренней. Во вне декларируется сохранение стратегического курса и подтверждение всех обязательств из союза с Россией, а внутри разворачивается борьба с наиболее одиозными проявлениями коррупции и попытки на этой основе улучшить социально-экономическое состояние страны.
Вся проблема армянских реформаторов, что для Москвы нет разделения на внутреннюю и внешнюю политику. Там никто не собирается спокойно воспринимать удары по армянским коррупционерам, которые тесно связаны с соответствующими частными и государственными российскими компаниями и московским истеблишментом. Именно поэтому борьба с коррупционерами в Ереване вызывает не просто недовольство Белокаменной, но и открытое противодействие. Здесь в следующем году будут происходить накопление взаимного недовольства, и не исключен определенный поворот московской политики в сторону Азербайджана.
В Баку не стоит этому особенно радоваться. Никто в Москве не будет способствовать урегулированию конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Самое большее на что пойдут в Кремле, так это увеличение поставок оружия Азербайджану, но за это будут требовать достаточно многого. Чем больше объем поставок, тем выше уровень требований. Так что к возможному, по большей части имитационному повороту в московской южнокавказской политике и в Баку, и в Ереване следует отнестись очень осторожно, чтобы не угодить в расставляемые сети.
В Центральной Азии происходят довольно серьезные внутренние процессы, которые могут уже в наступающем году стать факторами дестабилизации.
В первую очередь это относится к Туркмении. В стране усиливается экономический и финансовый кризис, производство падает, возникла угроза голода для значительной части населения. Пока властям удается хоть как-то справляться с подобным развитием событий, но их возможности близки к исчерпанию.
Неспокойно на внешних границах Туркмении. В Иране возможна внутренняя дестабилизация, что приведет к закрытию или откладыванию важных для Ашхабада инфраструктурных проектов поставок газа. Соответственно неспокойно на афганской границе и возможность инфильтрации исламистских боевиков возрастает.
Узбекистан формирует региональную многовекторную политику, в которой для России не всегда есть место. По инициативе Ташкента и поддержанной Казахстаном в марте пять стран Центральной Азии провели в Астане саммит, Туркмения была представлена председателем парламента. Обсуждались вопросы сотрудничества государств региона в экономической, торговой и финансовой сферах. В силу этого на встречу не были приглашены Россия и Китай.
В Москве, в отличие от Пекина, серьезно обиделись, хотя президент Назарбаев все время подчеркивал, что «никакой политической задачи мы здесь не ставим, мы не обособляемся, не замыкаемся, у нас есть соседи, Россия, Китай, их рынки, и вопросы безопасности мы решаем с ОДКБ и с Россией сотрудничаем…». Тем не менее, на встрече с президентом Киргизии Жээнбековым Назарбаев сказал, что «для того, чтобы решать вопросы стран Центральной Азии, не нужно звать третьего человека».
Еще больше задело Москву введение Казахстаном безвизового режима для граждан США. Министр иностранных дел России Сергей Лавров захотел объяснений у своего казахстанского коллеги. Ответ МИД Казахстана не заставил себя ждать. «Мы вправе сами решать, кому предоставлять безвизовый режим, исходя из наших интересов, и еще раз обращаем внимание, что ЕАЭС — чисто экономическая структура, в рамках которой не принимаются политические решения; мы настаивали на этом с самого начала создания ЕАЭС».
Приближающийся транзит власти, в первую очередь в Казахстане, заставляет Москву изрядно нервничать за свои позиции в своем мягком центральноазиатском подбрюшье. Несмотря на кажущееся затишье, конфликтный потенциал нарастает.
Юго-западное направление тоже не внушает Москве никакого оптимизма. В Молдове в течение всего 2018 года шло постепенное ослабление политического влияния президента Игоря Додона, которого считают пророссийским.
В феврале будущего года в республике парламентские выборы и в Москве очень рассчитывают на реванш пророссийских сил в лице Социалистической партии. Для этого в Молдову направляют так называемых гостей, политтехнологов и готовится открытое вмешательство, в том числе и финансовое, в ход выборов и подсчет голосов.
Не исключено и возрастание напряженности с Приднестровьем, хотя внутренних причин для этого нет на обоих берегах Днестра. Если приход пророссийских сил к власти в Молдове будет сорван, то это будет очень сильным ударом по московскому юго-западному направлению и обязательно скажется на положении на Балканах.
Конец года охарактеризовался практически открытым конфликтом между Москвой и Минском. С одной стороны это становится каким-то ритуалом. Каждый год в декабре спорят по ценам на нефть и газ. С другой стороны, на этот раз все гораздо сложнее и опасней.
Дошло до открытого спора бацьки Лукашенко с российским президентом Путиным. В Москве серьезно заговорили об инкорпорации Беларуси в состав России. Это вызвало гневный отпор Лукашенко и в Кремле внешне открестились от таких поползновений. Однако, как говорит индийская пословица, нельзя скрыть верблюда в голой пустыне и дым от пожара. В Минске прекрасно отдают себе отчет в том, что Путин для подъема своего падающего рейтинга может пойти на очередную внешнеполитическую авантюру и направление на Беларусь ему кажется предпочтительным. Впрочем, другого у него под рукой просто нет. Отсюда следует неутешительный для Лукашенко вывод, что российское давление будет возрастать, и жесткость разговора на его предстоящей встрече с Путиным возрастать. Так что искры здесь будут точно лететь.
Конфликтный потенциал на постсоветском пространстве растет, а интеграция в различных форматах в 2018 году вступила в инерционную фазу, сопровождающуюся усилением политических рисков. Происходит фрагментация всего постсоветского пространства, на котором оформился антироссийский блок из Украины, Молдовы и Грузии.
С этим Москва не смирится, и факторы напряженности будут усиливаться.
