Забронзовевший подполковник
Не успели мы оглянуться, а правлению Владимира Владимировича Путина уже 20лет. Вспомним, как накануне Нового 1999 года президент Борис Ельцин объявил о своем досрочном уходе в отставку и о назначении премьер-министра Владимира Путина исполняющим обязанности президента. Предшествовавшее назначение Путина премьером и преемником Ельцина было непосредственно связано с провокацией Второй чеченской войны, чем усердно занимались Борис Березовский и другие люди из окружения Ельцина. Считалось, и не без основания, что маленькая победоносная война по восстановлению конституционного порядка станет идеальным фоном президентской предвыборной кампании Путина. Ведь подавляющее большинство российских избирателей до сих пор обладает имперским сознанием.
Хотя было более или менее известно, что Путин являлся порождением так называемой «семьи» при Ельцине, Владимир Владимирович с самого начала своего правления не воспринимался как чья-либо марионетка. Сейчас, благодаря администрации президента России, в сети появились фотографии и видео, связанные с началом путинского правления. По ним можно судить, как менялась внешность нынешнего российского президента: от повзрослевшего представителя питерской шпаны до обманчиво добродушного, округлившегося, благодаря ботоксному наполнению, солидного современного политика. Начинал Путин с лозунга «либеральной империи», подсказанного вездесущим Анатолием Чубайсом. Впрочем, в этом словосочетании главным всегда оставалось слово «империя». Тогда все системные либералы были от этого лозунга в совершеннейшем восторге. Теперь же сами слова «либерал» и «либеральный», с точки зрения Путина и всего класса российских чиновников и обслуживающих их журналистов, политтехнологов, политологов и др., стали ругательными или, в лучшем случае, дающими прекрасный повод для насмешек.
После смерти Ельцина, последовавшей в апреле 2007 года, Путин, уже не стесняясь, стал давить остатки демократии в России и проводить агрессивную и антизападную внешнюю политику, направленную прежде всего на превращение всех постсоветских государств в послушных российских сателлитов. Фактически об этой политике он заявил еще в феврале 2007 года, в своей знаменитой Мюнхенской речи. Но тогда на Западе, да и внутри России, ей не уделили того внимания, которого она заслуживала. Путин легко превратил Государственную Думу в полностью марионеточный орган, изгнав из парламента даже намек на реальную оппозицию. Свобода слова, а потом и свобода собраний были де-факто сведены на нет. Их полностью заместила агрессивная прокремлевская пропаганда, замешанная на шовинистической имперской риторике. Выборы же всех уровней превратились в цирк, управляемый из Кремля. В первые годы путинского правления наблюдатели в России и за рубежом полагали, что все ограничится только президентской антизападной риторикой, а реально больших перемен во внешней и внутренней политике, по сравнению с ельцинскими временами, не будет.
Как они все ошибались! Хотя сначала казалось, что все идет хорошо. Экономика росла, благодаря высоким ценам на энергоносители, и вместе с ней рос уровень жизни россиян, готовых в этих условиях терпеть усиление авторитаризма. На внешнеполитической арене дело ограничивалось агрессивными декларациями, но не реальными авантюрами. Однако вскоре выяснилось, что речь шла всего лишь о накоплении сил и средств перед решающим броском к восстановлению советской империи. Сначала последовала агрессия против Грузии, которую Запад фактически проглотил, отреагировав довольно слабо. Затем – гораздо более масштабная агрессия против Украины, сопровождающаяся российской военной авантюрой в Сирии. Внутреннюю же внесистемную оппозицию стали подавлять исключительно силовыми методами.
На аннексию Крыма и развязанную Россией войну в Донбассе Запад отреагировал серьезнее, чем в случае Грузии, введя хоть какие-то санкции. Но Путину все нипочем. Он мыслит рост влияния России в мире только приращением территорий на постсоветском пространстве и обретением своеобразных протекторатов за морем, вроде асадовской Сирии. Президент не обращает внимания на то, что уровень жизни россиян после начала фактической войны с Украиной и авантюры в Сирии стал стремительно падать, и не столько из-за падения цен на энергоносители (в последние месяцы они несколько подросли), сколько из-за западных санкций и, главное, из-за непомерных расходов. Ведь России приходится полностью содержать не только Крым и Донбасс, но и правительство и армию Асада, а также воюющих в Сирии иранских союзников. Здесь Путин действует точно так же, как действовали правители еще Российской империи. Они ориентировались на центральное и чисто феодальное государство поздних Рюриковичей и ранних Романовых. Тогда любое приращение территории считалось благом, поскольку давало прирост крестьянского населения, которое можно было отдать помещикам и которое платило налоги, часто натуральные, и позволяло увеличивать войско.
Но уже в новое время европейские державы, предпринимая завоевания, что в Европе, что в заморских колониях, прежде всего стремились оценить, сколько такое завоевание будет стоить и какие непосредственные дивиденды оно может принести – в виде новых мануфактур (позднее – промышленных предприятий), сырья и месторождений полезных ископаемых. В частности, завоевание Германией Эльзас-Лотарингии в 1871 году в первую очередь было обусловлено значительным промышленным потенциалом этого региона. Если же мы возьмем последнюю успешную войну императорской России – русско-турецкую войну 1877-1878 годов, случившуюся всего через несколько лет после франко-прусской войны, то увидим, что она принесла России одни только убытки. Мало того, что войну с Турцией пришлось вести в долг, так еще и с побежденной Турции не удалось взыскать контрибуцию, покрывающую расходы. Главным приобретением стала Южная Бессарабия, практически пустынная после ухода оттуда татарско-турецкого населения и не обещающая скорых доходов. К тому же России вплоть до 1885 года пришлось нести расходы на содержание в Болгарии русских оккупационных воск.
Точно так же Путин совершенно не задается, сколько стоит России завоевание той или иной территории и какие доходы государству может принести эта территория в обозримом будущем. Сейчас российский президент и другие российские политики очень любят говорить о российской «победе» в Сирии, не обращая внимания на то, что эта «победа» только увеличивает российские расходы. Подобная психология вызывает удивление и непонимание со стороны западных партнеров. Но она свойственна не только почти всей российской элите, но и подавляющему большинству российского населения, которое воспринимает победы только в примитивно географическом приращении территорий, без учета реальной цены такого приращения. И оно пока что готово терпеть правление Путина и связанные с этим расходы и иные издержки. А Путин, как кажется, готов править еще хоть 20 лет.
Борис СОКОЛОВ, профессор, Москва
