Нужны ли Украине свои Дарвины и Эйнштейны?

Колумнисты известных западных газет умеют и любят в своих статьях в своеобразной форме — легкой и даже шутливой, и совсем не обязывающей к серьезному разговору, — затронуть важную тему и поставить на обсуждение серьезную проблему.

Может быть, наше поколение не такое умное, как оно думает, и настоящих мыслителей сейчас меньше, чем в прежние годы, — задает вопрос английский журналист Гидеон Рахман в газете The Financial Times и сам же отвечает — отвечает отрицательно, указав при этом на некоторые факторы, определяющие известность мыслителей-интеллектуалов. Это, прежде всего, проверка временем и недоверие к величию еще живых современников...

Следует согласиться с господином Рахманом и в том, что произошла демократизация научной и вообще интеллектуальной деятельности. Стали общедоступными всевозможные источники информации. Поэтому усилилась конкуренция. Написать (или скомпилировать) довольно приличную статью в газету или в интернет-издание на любую тематику в наши дни можно, даже не имея специальных знаний и больших аналитических и исследовательских талантов, а всего лишь «порыскав» несколько часов в интернете. Происходит быстрое распыление и распространение «умных мыслей» и идей в СМИ, а особенно в интернете.

Не в пользу появления отдельных светил-интеллектуалов действует и все большая технизация и коллективизация научного творчества, требующая сложной техники с дополнительным обслуживающим персоналом, а также слаженной командной работы. В таких условиях важную роль играют менеджерские способности ученого, а фактическим первооткрывателем или изобретателем часто является не отдельная личность, а группа или коллектив.

Однако совокупный человеческий интеллект продолжает жить напряженной жизнью, изучая и осваивая микро- и макромир, и добросовестно выдает различные полезные идеи, по мере созревания необходимых для этого условий. Вполне могло случиться так, что Чарльз Дарвин вообще не стал бы профессиональным биологом, так как, хотя и увлекался зоологией и был лично знаком с некоторыми известными учеными, но после завершения учебы намеревался стать священником англиканской церкви. Однако свободного места не было, и ему необходимо было подождать несколько лет. В это время поступило предложение совершить кругосветное путешествие на «Бигле» в качестве натуралиста, которое и дало толчок его научным идеям. Практически одновременно с ним пришел к идентичным выводам и другой англичанин — Альфред Уоллес. В особе Уоллеса жизнь как бы подстраховывала Дарвина — его научные выводы стояли на повестке дня и все равно были бы сделаны — не им, так Уоллесом. Или еще кем-то. Произошло накопление достаточных знаний, и это открытие просто назрело.

Не случайно и то, что «дарвинизм» имеет английские корни. Англия была в то время страной передовой в цивилизационном отношении, с развитыми гражданскими свободами; кроме того она имела колонии по всему миру и нуждалась в необходимых знаниях для успешного практического освоения своих обширных заморских владений, и поэтому стимулировала развитие таких наук, как ботаника, зоология и других. Еще в те времена многие англичане (даже очень влиятельные) ценили образованных и мудрых людей.

Ряды мыслителей и интеллектуалов, конечно же, не оскудели — в этом мы убеждаемся каждый год, узнавая все новые фамилии лауреатов Нобелевской премии в самых разных областях человеческой мысли и деятельности. Кто из них будет известным и в двадцать втором веке — это определит время. Однако следует ожидать, что в ближайшие несколько десятков лет на «рынке» блестящих идей, открытий и изобретений конкуренция резко возрастет; должно появиться немало оригинальных ученых, мыслителей и интеллектуалов из Азии — в первую очередь из Китая, Индии и некоторых других быстро развивающихся азиатских государств.

Нас же волнует, конечно, другая сторона вопроса, поставленного Рахманом. Почему у нас, кроме идейного лидера крымско-татарского народа Мустафы Джемилева (которого мы все, конечно же, должны всемерно поддержать), не видно потенциальных кандидатов на Нобелевскую премию? Может быть, нашему обществу действительно не нужны великие мыслители и интеллектуалы?

В статье «Серебряный век» украинской мысли — проблемы и перспективы» («День» № 62, 2009) автор этого комментария уже затрагивал вышеназванную проблематику.

Во-первых, выдающийся интеллект, чтобы принести плоды, должен быть подготовлен трудом многих людей нескольких поколений. Переманивание, преследования или физическое уничтожение наиболее сознательной и активной части украинского народа на протяжении многих столетий господствующими народами и режимами будет сказываться негативно на совокупном национальном интеллекте еще долгое время. Нам недостает того, что стало модно называть «пассионарностью» — страстного увлечения своим делом, подталкивающего к напряженному многолетнему труду и упорным поискам путей осуществления своих планов. Мы быстро разочаровываемся и ищем повода, чтобы высокими мотивами оправдать свое безделье.

Во-вторых, во многих областях знания для современных исследований и открытий нужна самая современная техника, а наши научно-исследовательские центры (в том числе и университеты) используют в основном безнадежно устаревшее оборудование и оснащение.

В-третьих, необходимо наличие того, что называется «хорошей научной школой».

Существуют и другие сдерживающие факторы. Старшему и среднему поколениям украинских интеллектуалов всех уровней мешают разнообразные «родимые пятна» казарменного социализма: мелкое и крупное интриганство и, вместе с тем, отсутствие здорового честолюбия, нежелание и даже боязнь «высовываться» с новыми идеями, терпимость к коррупции и вверху, и рядом с собой. В своей школе, в своем университете, на своей кафедре. На поведение влияют тревожные мысли о том, что приближается конкурс или сокращение штатов, что сын скоро окончит школу и его придется пристраивать в университет, и тому подобное. Так зачем же оригинальничать и лезть в бутылку? Средний умный украинец — это пока еще премудрый пескарь, который боится, как бы чего не вышло.

В детстве на вопрос «а почему?..» «советскому» ребенку дома очень часто отвечали коротко, но ясно: «Потому что «потому» оканчивается на «у», а в школе и университете вдалбливали в голову, что «я — это последняя буква в азбуке». Став взрослым, этот ребенок просто не способен увидеть в кажущемся обычном и привычном что-то совершенно новое и не загорится желанием рассказать о своем открытии другим людям, всему городу или даже всему миру. Оригинальным мыслителям и ученым нужна с детства, как воздух, свобода поиска, свобода выражения и обмена мнениями, открытая дискуссия.

Не хватает большинству наших интеллектуалов старшего и среднего поколения знания иностранных языков. Незнание языков исключает их из общеевропейского и мирового общения и замыкает в «совковом» географическом и интеллектуальном пространстве, в проблемах, идеях и парадигмах безнадежно отсталого, крайне консервативного «русского мира».

К тому же Украина не умеет (или не хочет) рекламировать и продвигать даже те украинские таланты, которые у нас уже есть, а наши денежные мешки (за редким исключением) просто не хотят ни помочь им в патриотических или гуманных целях, ни хотя бы заняться раскруткой и зарабатыванием на них денег. Нашим «тузам» легче купить и перепродать зарубежное, чем развивать и продвигать талантливое свое. Лозунг наших боссов от культуры таков — чем примитивнее, тем лучше. Так безопаснее для власти. Национальное телевидение — наглядный этому пример.

Значительная часть нашего правящего класса (и власть, и оппозиция) не желает, чтобы в Украине развивалось высокоцивилизованное общество с обилием интеллектуалов и высококультурных людей, видя в этом прямую угрозу своим эгоистическим примитивным классовым интересам. Нашим малокультурным и плохо образованным верхам гораздо легче справиться с необразованными, узколобыми, суеверными обывателями — справиться с помощью угроз, мелких подачек, обмана и примитивного актерства

Наши нынешние верхи (может быть, лишь определенная их часть) тормозят развитие украинского национального интеллекта. Именно поэтому у нас по-нищенски оплачивается высококвалифицированный интеллектуальный труд. Когда «новые украинцы» смотрят на наших интеллектуалов, то в их глазах читается презрительный немой вопрос: «Если ты такой умный, то почему не богатый?» Обычно таким вопросом американский обыватель ставит на место своего умничающего соседа, не добившегося в жизни ничего особенного. Культурное и интеллектуальное пространство нашей страны эта часть правящего класса видит в полном объединении с соответствующим пространством России, предназначив Украине роль культурного и интеллектуального импортера, полностью зависимого от российских производителей.

Активная деятельность этой части правящего класса является опасным препятствием на пути развития украинского интеллектуализма и украинской культуры в широком смысле этого слова.

Однако, по большому счету, дело не в слабой интеллигенции и не в бескультурной и антиукраинской господствующей верхушке. Наша главная проблема — это катастрофическое отставание от Запада в цивилизационном развитии. Наша основная беда — это наше общее бескультурье, берущее начало еще в царской России. Мы охотно потешаемся над примитивностью и бескультурьем наших ведущих политических деятелей, но ведь почти все мы ничем или очень мало отличаемся от них. И именно поэтому за них голосуют избиратели. Автор этой статьи лично знаком с профессором и деканом факультета, который, сидя на экзамене перед студентами, иногда обкусывает себе ногти. А как наши университетские начальники, профессора и преподаватели общаются со студентами? Если применять западные мерки, то половина — просто по-хамски. На дверях кафедры одного из днепропетровских университетов я увидел табличку: «С 13 до 14 часов вход на кафедру студентам строго запрещен!» Невозможно себе представить подобное в европейском университете. А часто ли наши студенты слышат от преподавателей слова «спасибо», «пожалуйста», «простите», «сделайте одолжение» и другие из этого ряда?

В начале девяностых годов мне удалось посетить профессионально-техническое училище небольшого уютного городка Зиген в Германии, которое готовило секретарш, сантехников, продавцов и прочих специалистов этого уровня. В училище были прекрасные, оборудованные персональными компьютерами учебные помещения, сверкающие чистотой и красками коридоры, выставка картин, нарисованных учащимися, просторная рабочая комната для преподавателей и уютная комната отдыха для них же, в которой имелись не только электрокофеварка и чайно-кофейный сервиз, но и набор бокалов для вина. Мы зашли в большой светлый кабинет, в котором как раз проходило занятие. В нем находилось десятка два учащихся, и перед каждым из них стоял компьютер. Я постоянно сравнивал все увиденное с «советской» университетской действительностью. Обшарпанные полы в коридорах и аудиториях, тесные кафедры, самое примитивное оборудование, вонючие туалеты... В нашем университете, в одном из корпусов, имелся компьютерный класс, но подавляющее число преподавателей в него никогда не заходило, хотя мы все прошли так называемую компьютеризацию и даже получили соответствующую справку. Компьютер мы изучили заочно — не видя его. А что касается быта преподавателей... Электрочайник мы прятали от пожарного инспектора в шкафу, а если отмечали восьмое марта или иную дату с шампанским, то закрывались на кафедре ключом изнутри, чтобы не поймало начальство. За «пьянство» могли выгнать с работы.

Однако более всего в немецком профтехучилище меня поразили отношения между преподавателями и учащимися. Эти отношения были очень вежливыми и в то же время приветливыми, дружескими, партнерскими. Преподаватели и учащиеся часто улыбались друг другу. Для нас, «бывших советских граждан», это было очень непривычно, поскольку по духу университеты и институты в СССР больше напоминали военные училища. С тех пор изменилось не так уж и много.

Когда мы говорим о необходимости развития украинского интеллектуализма, то, хотим этого или нет, должны иметь в виду западноевропейские стандарты жизни, что в свою очередь означает: Украине необходимо совершить мощный культурный прорыв, качественное изменение ментальности. Если бы коммунисты не извратили понятие «культурная революция», то можно было бы смело утверждать, что нам необходима настоящая культурная революция.

Дело не в Януковиче, Тимошенко или Ющенко.

Политическая культура, культура труда и отдыха, культура социальных и межличностных отношений, бытовая культура — во всех этих сферах мы невероятно отстали от передовых стран и все еще находимся на уровне СССР; в некоторых сферах мы даже опустились ниже этого «советского» уровня. Большинство украинцев, проживших хотя бы полгода в Германии, Великобритании, Швеции, Финляндии или любой другой высокоразвитой европейской стране, едва ли станут опровергать это утверждение.

Поэтому всевозможная поддержка украинским обществом своих интеллектуалов и вообще украинской национальной культуры, создание всех необходимых условий для ее развития (разумеется, без самоунижения и преклонения перед всем иностранным) — это одна из важных форм борьбы за свободу и независимость украинского народа. От успеха борьбы за свою национальную культуру зависит — будем ли мы в будущем жить своим или чужим умом, кормить свою или чужую армию.

Возвращаясь к тезису Гидеона Рахмана об отсутствии великих интеллектуалов в наше время, не следует исключать и еще одного фактора, упомянутого журналистом как бы в шутку. Вполне возможно, что два-три потенциально великих украинских интеллектуала, скромных и ни на что не претендующих, ходят где-то рядом с нами или сидят в соседнем кабинете, а мы их просто не замечаем. Или даже чувствуем к ним необъяснимую антипатию. А они тоже не догадываются о своем величии и предназначении. Ведь и Чарльз Дарвин даже в годы опубликования своих важнейших трудов остался непонятым для большинства лондонских обывателей. Немало англичан (в том числе и представители Церкви) обвиняли его в ереси и богохульстве, ведь не многим хотелось признавать обезьян своими дальними родственниками, несмотря на явное сходство.

Кроме того, в этот период произошло — с обывательской точки зрения — много более важных и интересных событий. Совершил самоубийство член парламента, замешанный в банковских махинациях; прошла серия разоблачений чиновников высокого ранга, без стеснения пользовавшихся государственной казной, что нанесло огромный ущерб простым гражданам, один смышленый гражданин подделал списки акций Северной железной дороги и положил в карман баснословную сумму; популярный театр «Ковент-Гарден» сгорел во время бала-маскарада, перешедшего в пьяную оргию... Лондонским обывателям было о чем посудачить и без открытий Чарльза Дарвина. Значит, давайте будем внимательнее по отношению к своим одаренным современникам, уважаемые соотечественники, и станем помогать им в меру сил. Без сомнения, если бы на «Бигле» выделили одно место и для украинского натуралиста, то попал бы в эту экспедицию сын какого-нибудь «мажора» (друг сына президента или брат подруги дочери премьер-министра). Повеселившись вволю, он после этого сбежал бы с корабля на первой же остановке.

И в качестве не совсем оптимистического вывода: до тех пор, пока Украина не сделает мощный культурный рывок, претендовать на Нобелевскую премию украинцы, как и граждане других малоразвитых или не совсем развитых стран, смогут все-таки пока лишь в одной номинации — в той, в которой обычно чествуют мужественных защитников прав человека. Но это не очень красит страны, в которых проживают эти достойные люди.