Требуются лидеры,

Нынешний год войдет в историю как переломный момент. Добрые, уютные, спокойные времена, начавшиеся с крушения советского коммунизма, чьим символом стало падение Берлинской стены в 1989 г., уходят в прошлое. Почти двадцать лет никто не пытался оспорить статус США как единственной сверхдержавы, а рыночный капитализм служил экономической моделью для всего мира, повышая реальные доходы людей в подавляющем большинстве стран. Мы привыкли воспринимать безопасность и процветание как нечто само собой разумеющееся.

Сегодня и то, и другое оказалось под угрозой. Впервые после смерти Иосифа Сталина полвека назад мы имеем дело с крупной державой, нацеленной на агрессию. Путинская Россия по некоторым параметрам напоминает гитлеровскую Германию — особенно своим стремлением вернуть утраченные территории силой.

Путина, однако, не следует считать новым Гитлером. У этого выходца из тайной полиции больше общего с Генрихом Гиммлером — зловещим шефом нацистских СС. Путин не станет вовлекать нас всех в новую мировую войну. Россия, чье население сокращается, а государственные доходы полностью зависят от нефтяных цен, для этого недостаточно сильна. Однако, как показывает его вторжение в Грузию, Путин будет вламываться в любую дверь, которую обнаружит незапертой. Будьте уверены: он не преминет воспользоваться любыми проблемами, которые создаст для себя Запад, и постарается усугубить их.

Настоящим шоком стало и осознание изъянов мировой капиталистической системы, что так внезапно, грубо и пугающе выявил нынешний кризис. Его серьезные последствия будут ощущаться не один год — в виде высокой безработицы, падения производства, дефицита инвестиционного капитала для осуществления новых идей и проектов. И это далеко не полный список. Но еще важнее психологический аспект: кризис напоминает о том, что рыночная экономика несет нам не только повседневное благосостояние, но и периодические катастрофы. Теперь мы с болью осознаем: алчность, зачастую вкупе с безответственностью и некомпетентностью, оборачивается тяжелейшими издержками для любой саморегулирующейся системы. Она порождает истерию и безрассудство, и, к тому же, кошмарный соблазн — восприятие государства как панацеи от всех бед.

Это двойное бедствие — неприкрытая агрессивность России и самый худший экономический кризис за многие десятилетия — выявило пугающий дефицит лидеров на Западе. Можно лишь тысячу раз пожалеть, что нынешний час испытаний совпал с президентскими выборами в США. Джорджу Бушу хватает и смелости, и полномочий для принятия важных решений. Но он скоро покидает Белый дом, и это не может не отражаться на готовности действующего президента идти на радикальные шаги. По сути, механизм американского политического руководства заработает на полную мощность лишь в середине января. В результате возникает вакуум — и с учетом объективно неблагоприятного момента, а также злонамеренности любителей создавать другим неприятности он чреват серьезными последствиями. Мы ощущаем отсутствие «твердой руки» — мудрого и уверенного руководства.

Мало того, власть в Британии, часто приходившей на помощь, когда в Вашингтоне наступал период «междуцарствия» или совершались ошибки, уже много лет не была так слаба — у нас есть премьер, отчаянно борющийся за свое кресло, безнадежно расколотая и деморализованная правящая партия и не проверенная в деле оппозиция, чьи лидеры не обладают ни опытом, ни талантами, чтобы внушить обществу уверенность.

ПРИСКОРБНАЯ И ТРЕВОЖНАЯ НЕРЕШИТЕЛЬНОСТЬ

Реакцию Евросоюза на российский «набег» на Грузию и кредитный кризис иначе как жалкой не назовешь. Подвергшись проверке на прочность во внешней политике и экономике, ЕС показал себя отнюдь не союзом, а беспорядочным скопищем трусливых, слабых и нерешительных государств, дующих каждое в свою дудку. Все они ставят на первое место собственные интересы — как правило, неверно понятые. В результате ЕС как целое оказался куда меньше суммы его составляющих.

Трудно даже решить, кто проявил себя хуже всего в ходе этого двойного кризиса: французский президент Николя Саркози, показавший себя непринужденным и красноречивым, но поверхностным политиком, явно не пользующимся авторитетом у коллег по Союзу; германский канцлер Ангела Меркель, в одночасье меняющая свою позицию по важнейшим вопросам; или итальянский премьер Сильвио Берлускони, не внушающий никому ни доверия, ни уважения. Эта жуткая троица напоминает клоунов — братьев Маркс по таланту создавать неразбериху, но без присущего им остроумия.

Что же касается самого ЕС, то результативность его действий в бурной и пугающей обстановке 2008 г. вызывает вопросы: а зачем он вообще нужен? В борьбе с агрессией он оказался столь же бесполезным, как Лига Наций, а в вопросах, требующих солидарности — столь же расколотым, как ООН. И чем вообще бесчисленные и всемогущие брюссельские чиновники занимались весь этот кошмарный год? Зарплату получали, конечно. А вы чего-то еще от них ожидали?

Тем не менее, не хочу заканчивать свой обзор 2008 г. на пессимистической ноте. События в Грузии — при всем их ужасе для людей, пострадавших от жестокой политики Путина, — по крайней мере, напомнили миру о том, что такое агрессия, и о необходимости быть готовыми к ее предотвращению или отражению в следующий раз, когда она поднимет свою уродливую голову.

И еще мы во многом осознали несовершенство и изъяны нашей финансовой системы, а также недостатки людей, которые ею управляют и злоупотребляют. Необходимо позаботиться о том, чтобы эти уроки были должным образом усвоены. Если мир способен учиться на собственном опыте, он не превратится в бесформенную массу. И в этом смысле на нас — людей, работающих в СМИ, — ложится особая ответственность. Мы должны сделать так, чтобы все четко поняли суть произошедшего в 2008 году: какие из совершенных ошибок особенно серьезны и что нужно сделать, чтобы избегать их в дальнейшем.

Но главный урок состоит в следующем: благоразумных, сильных и смелых лидеров ничто не может заменить. А их-то цивилизованному миру сегодня не хватает — и он должен выдвинуть их как можно скорее.

Пол Джонсон — видный британский историк и публицист.