Левый «серфинг» в Латинской Америке

После десятилетий флирта с экономическим либерализмом, Латинская Америка повернула налево. Выборы в Венесуэле, Бразилии, Эквадоре и Никарагуа выиграли левые популисты. Как и многие другие страны, государства Латинской Америки пытаются «серфинговать» на «прогрессивной» волне левого популизма.

На сегодня в Латинской Америке семь стран имеют левые правительства. Недавно Уго Чавес ловко победил в Венесуэле, бразильцы подтвердили следующий четырехлетний президентский срок Луиза Инасиу Лули да Силви, Никарагуа выбрало революционного сандиниста Даниеля Ортегу, а только что Эквадор отдал преимущество другу Уго Чавеса Рафаелю Корреа. Политические аналитики утверждают, что латиноамериканские избиратели сыты по горло либеральной моделью экономического развития, которая была популярна на континенте в 1980-х и 1990-х годах. Каждая из этих стран прошла свой путь «отказа» в процессе реформ. Чили — после долговременной диктатуры, Аргентина — после правления Карлоса Менема, Бразилия — после Энрике Кордозо.

При этом к оппозиции капитализма, порождающего неравенство, и антиглобализма, замешанного на латиноамериканском варианте трактовки социализма, органически прибавляется антиамериканизм. Эта гремучая смесь имеет под собой определенные основания, поскольку, по некоторым оценкам, в Латинской Америке самая высокая степень неравенства доходов в мире. А вместе с карибскими странами это больше чем 120 миллионов бедных и 97 миллионов чрезвычайно бедных. Собственно, «полевение» в Латинской Америке и стало следствием электоральных протестов самых бедных слоев населения региона, проросших на плодородной почве экономических и социальных просчетов последних 15 лет. Заботы и требования бедных стали частью сцены политики.

И все же нельзя говорить об однородности левого управления в Латинской Америке. «Шкала левизны» варьируется от либеральной демократии до неприкрытого популизма. Если Чили и Уругвай являются примерами одной противоположности, а Венесуэла и Боливия — другой, то на данный момент Бразилия и Аргентина находятся где-то между этими двумя «полюсами». Антиамериканские чувства, на которых политикам успешно удавалось спекулировать в течение многих десятилетий, играют на сегодня еще более заметную роль. Это позиционирование против Соединенных Штатов часто позволяет вырабатывать общую латиноамериканскую позицию и неприкрыто фрондовать. Однако Чили и Перу успешно ведут дела с Вашингтоном по различным направлениям и только выиграют от этого. Многие из образованных латиноамериканцев считают, что антиамериканизм — старомодная идея, не имеющая будущего.

Однако, для того чтобы определить реальные влияния США на Латинскую Америку, нужен отстраненный анализ, независимый от исторического контекста. Поскольку, несмотря на неблагоприятную левую политическую конъюнктуру, расхождения и разногласия между сторонами больше имеют мнимый характер. При детальном же рассмотрении этого вопроса нельзя не заметить того факта, что существует много плоскостей, в которых за последние годы американские влияния существенно увеличились. Так США подписали двухсторонние соглашения по свободной торговле с Перу, Колумбией, Центральной Америкой, Мексикой, Чили, Уругваем и большинством карибских государств.

Важно то, что по соглашению США не должны поднимать квоты на импорт более чем на 200 наименований сельскохозяйственных продуктов из Латинской Америки. С другой стороны, Вашингтон получил вход в финансовый сектор этих стран, высокие технологии, здравоохранение и образование. Эти коммерческие двухсторонние соглашения невероятно асимметричны и полезны для латиноамериканских экономик, предприятий и производителей.

В этом контексте, возможно, несколько упрощено было бы говорить о «глобальном полевении» Латинской Америки. Некоторые латиноамериканские правительства, будучи ловкими игроками, виртуозно используют социальные проблемы для своих текущих политических интересов, противопоставляя себя своим оппонентам из правого лагеря. Таким образом, «регистраторы изменений» четко улавливают идеологические электоральные потребности жителей региона и максимально оперативно реагируют на них.

Абсолютно очевидно, что по своим природным и экономическим ресурсам и человеческому потенциалу Латинская Америка не самая бедная часть света, но по распределению экономических дивидендов и социальных благ для своего населения она самая несправедливая. Именно эта несправедливость и стала катализатором появления в регионе режима Кастро и его политического ученика и соратника Уго Чавеса. К тому же Латинская Америка является также частью света наиболее нестабильной для ее граждан. Это единственный континент, где постоянно происходили военные перевороты и вооруженные мятежи. Так вооруженный мятеж продолжается уже более 40 лет в Колумбии, так как административная система страны, начиная с губернаторов и до низовых звеньев административного управления, разъедается коррупцией. И еще более неустойчивая ситуация наблюдается в черной Африке, имеющей большее количество стран с неуправляемой абсолютной бедностью и необыкновенным богатством, сконцентрированным в руках нескольких вельможных семей.

Неоднократно латиноамериканцы пытались объединить свои усилия для того, чтобы попробовать выровнять ситуацию на континенте. В этом направлении уже было сделано несколько попыток. Последняя из них — это создание представителями 12 стран Южной Америки политического и социально-экономического блока Южноамериканское содружество наций (CSN), который, по замыслу его инициаторов, должен образовать объединенный общий рынок с едиными правилами, в соответствии с которыми велась бы торговля с другим миром. А со временем у граждан нового союза должны были бы появиться единые паспорта, валюта, парламент и суд.

Блок CSN был создан на основе двух основных торговых объединений региона — Андского содружества, куда входят Боливия, Колумбия, Перу, Эквадор и Венесуэла, и Южноноамериканского общего рынка (Mercosur), к которому принадлежат Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай. Кроме этих стран, в CSN вошли Чили, Суринам и Гайана. Планировалось, что этот блок станет одним из самых крупных в мире интеграционных объединений с населением около 360 миллионов человек и совокупным ВВП более 973 млрд. долларов. Территория, которую охватывает союз, составляет 45 % всего американского континента. Понятно, что при создании блока лидеры этих стран руководствовались опытом Евросоюза. Но странам учредителям не удалось достичь реального единства, как в свое время и Андскому содружеству, созданному 37 лет назад.

Традиционно «Меккой левых» в Латинской Америке была Куба. Гавана стала центром левого паломничества, куда съезжались «на богомолье» практически все лидеры революционных движений континента. А «Ватиканом левых» стал огромный серый дом ЦК Коммунистической партии Кубы на площади Революции. Колонны из мрамора и огромные портреты Фиделя и Рауля Кастро только подчеркивают величие сооружения, в котором размещено «святилище» коммунистической идеологии. Долгое время считалось, что после отхода от власти Фиделя Кастро знамя «левого бунта» на латиноамериканских территориях передать будет некому. Однако оказалось, что это не так. В лице венесуэльского президента Уго Чавеса Кастро нашел себе верного правоприемника, который по многим показателям уже сейчас превосходит стареющего «отца» кубинской революции.

Чавес не только хочет объединить вместе силы левых в Латинской Америке. Его планы идут значительно дальше, к созданию «антиглобализационного интернационала». Здесь он способен объединяться с кем угодно, даже с исламистами, только бы те были настроены против Соединенных Штатов. Примером такой бурной деятельности Уго Чавеса стал приезд в Венесуэлу лидера Ирана Ахмединеджада, осуществившего на прошлой неделе турне по нескольким латиноамериканским государствам. Иранский президент, страну которого США отнесли к «оси зла», пытается выстроить вместе с латиноамериканскими левыми «антиамериканскую ось», которая бы стала действенным инструментом противостояния США не только в регионе, но и по всему миру. Кроме того, иранцы в тандеме с Чавесом стремятся образовать новый «антиимпериалистический» полюс в Латинской Америке.

КОММЕНТАРИЙ

Паула ЛУГОНЕС, заместитель редактора отдела международных новостей самой тиражной аргентинский газеты Clarin:

— Прослеживается головокружительное накопление потрясений, серия которых берет начало в 1990-х. Итогом которых стал Уго Чавес с его национализацией и его социализмом ХХI века. После возвращения к власти экс-революционера Даниеля Ортеги, то же самое намечается и в Никарагуа. А Рафаель Корреа в Эквадоре, говоря о реструктуризации долгов, упоминал о модели, подобной той, которую предлагает своим примером Венесуэла. Все это может казаться радикальными изменениями, но, по всей вероятности, только на первый взгляд, поскольку средства для их реализации новыми назвать нельзя. Они выглядят громкой пропагандой. Однако наследование внутренней модели, запущенной у себя одними, может нанести глубокие раны всему континенту.

Питер БРУКС, ведущий научный консультант американской фундации Heritage («Наследство»):

— Представление, что Латинская Америка продвигается влево, является ошибочным. В то время как недавно были избраны некоторые крайне левые лидеры (например, в Венесуэле, Боливии и Никарагуа), большинство латиноамериканских лидеров, избранных в прошлом году, являются умеренными центристами, подобно Чили, Бразилии и Перу. Фактически недавно избранные лидеры Мексики и Колумбии умеренно правые. Демократия — решительный выбор для большинства стран, но бедность и неравенство все еще остаются большой проблемой, склоняющей многие страны к реализации социал-демократической политики.