Озарение

Даря что-либо, в старину приговаривали: «Хоть маленький, как воробей, но примите, как большой». Так и я, словно в той присказке, тешусь новогодним подарком. Действительно, красивая вещица: небольшая квадратная колба, закрытая широкий пробкой и перевязанная соломенным жгутиком, наполненная сточенными остатками разноцветных карандашей. Есть даже немного стружки.

Вроде бы ничего особенного, но эту нехитрую безделку постоянно хочется крутить в руках, рассматривать буквы, кое- где сохранившиеся на тех изысканных огрызках, удивляться: разве бывают белые карандаши? Очень такое успокаивающее занятие.

Карандаши — вообще, чрезвычайно элегантное изобретение. Кусочек дерева, а внутри еще и цветной грифель, которым можно с равным успехом и писать, и рисовать. Мне на своем веку довелось исписать их превеликое множество. Если бы собирал, накопил бы трехлитровую банку, не менее. И была б это настоящая история жизни. Вон тем карандашом рисовал каких-то смешных зверей кому-то на именины, а тем — тщетно пытался выполнить домашнее задание по ненавистному черчению (каторгу смягчало разве что то, что учительница была молодая и довольно привлекательная, по крайней мере тогда так казалось), а этим — правил статью… Кстати, сочинять статьи, а также любые иные тексты с помощью именно карандашей, а потом переносить на компьютер без посредничества банальных шариковых ручек — в этом есть определенный азарт, поскольку можно нацарапать ценную мысль, даже прижав блокнот к стене вагона метро.

Да что тут и говорить. Просто есть такие малые предметы, которые словно сами вырастают из наших рук, на первый взгляд не очень нужные, однако жить без них было бы не так интересно. Все эти не всегда понятные щипчики, стеклянные шарики, цепочки из канцелярских скрепок, пилки для ногтей, точилки для тех же карандашей, старая, еще советская елочная игрушка в виде клубники, непонятно как очутившаяся в дальнем углу выдвижного ящика твоего стола, деталь неведомого устройства, похожая на священный амулет солнцепоклонников, щербатый фарфоровый колокольчик с надписью «вы пижон, и дети ваши будут пижоны», свиток черно-белой фотопленки, на которой зафиксированы события и лица тысяча девятьсот неизвестно какого года... У каждого наверняка есть россыпи таких сокровищ. И каждый как-то не торопится их выбрасывать. Может, лень. А может, понимает, что не стоит, не нашего ума это дело.

Поскольку все сие драгоценное барахло существует не просто так. Эти запыленные залежи на самом деле таят в себе великую, громовую истину, которая однажды откроется нам во всей своей славе и красе. Как предсказывал мудрый российский поэт Николай Олейников еще 75 лет назад:

Все пуговки, все блохи, все предметы что-то значат.
И неспроста одни ползут, другие скачут.
Я различаю в очертаниях неслышный разговор:
О чем-то сообщает хвост, на что-то намекает бритвенный прибор.
Тебе селедку подали. Ты рад. Но не спеши ее отправить в рот.
Гляди, гляди! Она тебе сигналы подает.