Охотники за рентой

Как считает лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Стиглиц, один из крупнейших экспериментов последнего столетия — переход к рыночной модели экономики в странах бывшего СССР — фактически провалился.

«Этот процесс должен был привести к беспрецедентному росту благосостояния, а вместо этого вылился в беспрецедентный рост бедности и неравенства», — сказал он на годовом собрании Европейского банка реконструкции и развития в Лондоне. По словам Стиглица, полноценному переходу к рыночной экономике на постсоветском пространстве препятствуют два фактора: отсутствие «верховенства права» (rule of law) и плохо проведенная приватизация. Распределение государственной собственности через «квази-легальные» или полностью криминальные механизмы приводит к долгосрочным негативным последствиям, считает экономист: «Если вы получили активы на $1— 2 млрд. путем незаконной приватизации, вы боитесь, что следующее правительство их отберет, и предпочитаете не реинвестировать деньги в своей стране, а побыстрее вывести их». Поступая таким образом, «олигархи пользуются преимуществами обоих миров: неприкосновенностью прав частной собственности за рубежом и слабостью закона в своих странах», — констатировал Стиглиц.

Аналогичная картина была нарисована в конце прошлой недели в Украинском клубе Российского медиа-центра. Вопреки наказам Майдана низложить олигархов, последние, по-видимому, еще не скоро уйдут с политико-экономической арены и ведут на ней борьбу со своими визави за симпатии избирателей, а следовательно — за политическую и экономическую власть.

РОДОМ ИЗ СОЦИАЛИЗМА

Эксперт Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Виктор Красильщиков считает, что питательной почвой и объективной экономической основой возникновения олигархической системы явилась структура глубоко монополизированной советской экономики, для которой было характерно единство власти и собственности, столь удобное для новых олигархов. Красильщиков при этом отмечает, что так называемая приватизация была неотделима от приватизации государства и его функций номенклатурно-криминальными кланами и «служивым людом» на всех уровнях — от министров до рядовых сотрудников милиции, отбирающих деньги у прохожих при проверке документов (своеобразная форма собирания ренты).

При этом Красильщиков говорит, что сложившуюся на просторах бывшего Советского Союза систему можно назвать бюрократическим капитализмом с добавлением уточняющего прилагательного «криминальный». Однако, по его мнению, такой капитализм в условиях периферийных и полупериферийных стран может быть как созидательным, так и паразитическим. В новых индустриальных странах Восточной Азии в 60-90-х годах прошлого века речь шла о первом варианте, а в случае России или Украины, скорее, — о второй его разновидности, которую ныне правящий бюрократический класс, насквозь пронизанный коррупцией, заинтересован увековечить. Думается, для этого у него нет аргументов, которые могли бы восприниматься в обществе. Результаты деятельности паразитического капитализма в странах СНГ, особенно в социальной сфере, широко известны. Масштабы перераспределения богатства и обнищания основной массы населения, например, в России, весьма впечатляют.

Для анализа российской действительности Красильщиков использует критерии бедности, разработанные Экономической комиссией ООН по Латинской Америке и Карибскому бассейну. Для домохозяйств таким критерием считается уровень доходов, в котором половина и более всех текущих потребительских расходов идет на покупку продуктов питания. Если руководствоваться этим, то 40—50 % населения России живут за латиноамериканской чертой бедности. Но при сопоставимых в целом по радикальности либеральных реформах в странах Латинской Америки ни в одной их них индекс человеческого развития не снижался за последние 10—15 лет до уровня 1980 года, как это произошло в России и некоторых других республиках бывшего СССР. Красильщиков определяет экономико-политическую ситуацию в России, Украине и других странах СНГ как переходное состояние от тоталитаризма к рыночному капитализму и оно, по его мнению, как и любой переход от одного общественного строя к другому, не может быть вечным. Крах режима Кучмы — подтверждение этому.

РЕВОЛЮЦИЯ ПРОТИВ СОВРЕМЕННОСТИ

Либерализация экономики в странах СНГ, уверен эксперт, не привела к возникновению подлинно свободного рынка. Наоборот, она способствовала закреплению структур и дисбалансов, которые препятствуют работе рыночных механизмов, сопровождалась архаизацией технологий, общественных отношений, повседневной жизни и сознания широких слоев населения и содействовала начавшемуся еще в 70-е годы дрейфу региона к периферии мировой системы. Красильщиков называет этот процесс де-модернизацией экономики и общества и утверждает, что он служит питательной средой для распространения протестных, а следовательно, и популистских настроений. Популизм же, уверен докладчик, в целом является реакционным течением (даже если содержит некоторые прогрессивные веяния) и неотделим от существования олигархических структур. Кроме того, он порождает в обществе разочарование в демократических институтах, способствуя укреплению олигархических режимов.

С приближением к периферии и усилением популистских тенденций, наблюдающихся в России и Украине, запрос на популистских лидеров, как предполагает Красильщиков, будет усиливаться. Общая трагедия и России, и Украины, по его мнению, состоит в том, что на горизонте не видно социальных субъектов, способных направить траекторию развития каждой из этих стран на преодоление периферийности.

В связи с этим эксперт определяет существующие в России и Украине левые партии как разновидность реакционного социализма, для которого, в соответствии с Коммунистическим манифестом, характерна тоска по прошлому, а деятельность напоминает попытку идти вперед, оглядываясь назад. Они не могут предложить реальную альтернативу, в частности, потому, что являются частью паразитического класса, заинтересованного в сохранении статус-кво, а именно — переходного состояния, позволяющего им постоянно находиться в оппозиции и словно бы в авангарде популистских сил. Но популизм характерен не только для левых движений. Выпадающее из их слабеющих рук знамя готовы подхватить слишком многие. Похоже, у нас назревает «популистская революция против современности», прогнозирует Красильщиков, имея в виду, скорее всего, Россию. Но и для Украины такая опасность, как представляется, не исключена.

«НОВЫЕ ЛЕВЫЕ»

В презентационном варианте аналитического доклада, подготовленного центом социальных исследований «София» по итогам парламентских выборов 2006 года, очень точно подмечено: «Новые левые» в Украине «появились совсем не оттуда, откуда их ожидали». Авторы цитируют интервью Юлии Тимошенко, в котором она говорит о том, что, в отличие от Виктора Ющенко, придерживается «более левых взглядов». Это вполне соответствует «экономическому сознанию украинского населения», которое в целом характеризуется авторами как «левоцентристское (что можно считать синонимом популистского. — Авт. ) с сильным патерналистским уклоном, при котором в качестве главного опекуна рассматривается сильное государство, а в качестве главной угрозы обществу — крупный частный капитал (олигархи)». Собственно, пребывание Юлии Тимошенко на посту премьер-министра дало Украине наглядный пример того, что такое популизм. Несмотря на это, Тимошенко сейчас снова главный претендент на этот пост. Причем авторы доклада ставят некий знак равенства между ростом числа ее сторонников и усилении в массовом сознании авторитарных настроений. «Предчувствие масштабного кризиса — экономического и политического — порождает в массах подсознательную потребность в «сильной руке», жестком порядке», — пишут докладчики. И тем не менее они считают, что «Тимошенко объективно может претендовать на роль общенационального лидера, предлагая понятную и привлекательную для населения различных регионов и представителей разных социальных групп идеологию солидаризма». (Солидаристы, в частности, полагают, что государство и его законодательство должны обязать собственников учитывать интересы бедняков и работать на общее благо).

ЗА ШАГ ОТ ДИКТАТУРЫ

Несколько другой аспект перемещения постсоциалистических стран на периферию мирового развития осветил ведущий эксперт центра социальных и политических исследований «CASE Украина» Владимир Дубровский. Задавшись вопросом, почему большая часть развивающихся стран, следуя примеру наиболее развитых, только усугубляет отставание, или, иначе: почему не работает догоняющая модель модернизации, он назвал участие и руководящую роль государства в реализации такой модели «обоюдоострым инструментом». (Кстати, глава секретариата Президента Украины Олег Рыбачук убежден, что сегодня в Украине существует уникальная возможность провести эффективную модернизацию). Если государство сильно вмешивается в экономику, то, по мнению эксперта, оно может быть захвачено теми группами интересов, которые выигрывают от этого вмешательства. Они могут сформировать выгодные для себя правила игры, подмяв таким образом под себя весь остальной бизнес. И вся беда, по Дубровскому, в том, что эти группы ориентированы не на развитие производства и получение прибыли, то есть на общественное благосостояние, а лишь на извлечение ренты, то есть на паратизирование на теле государства и народа. Рентоориентированный бизнес и коррумпированная бюрократия, а также патерналистские и перераспределительные настроения в обществе образуют питательную среду для распространения популизма. В итоге, отмечает эксперт, «экономика не эффективна, и развитие тормозится». Неудачи рентоориетированного общества эксперт объясняет в первую очередь тем, что в нем не может быть права собственности, которая, как правило, уничтожается арбитром, распределяющим ренту в обмен на лояльность к себе, и наоборот, он отбирает ее в том случае, если не может добиться лояльности. (Что-то подобное мы совсем недавно видели в нашей стране). Но при этом со временем полностью уничтожается конкурентный сектор, и вся экономика превращается в рентный сектор. Теперь уже речь может идти только о патернализме и системной коррупции, а темпы развития все более приближаются к нулевым. «Большая часть диктаторов и диктатур заканчивали именно так», — подытоживает Дубровский. Такая ситуация, по его словам, была и в Украине. Народ в ней просто не участвовал, «пока его не прижало». (В этот момент на экране появился слайд, изображающий революцию на Майдане). «И что же мы получили в результате, — спрашивает эксперт и отвечает: — Теперь у нас основной политико-экономический игрок — это избиратель. Но является ли это необходимое условие еще и достаточным?». Оказывается, в данном случае неблагоприятным фактором становятся перераспределительные коалиции, то есть новые охотники за рентой. В случае, если они ее добиваются, экономика теряет гибкость, а бюджет перенапрягается. И тут последовало предсказание: «Далее приходит популистский диктатор...» Имя названо не было. А сотрудник Дубровского Дмитрий Боярчук привел еще и экономические выкладки, показывающие плюсы и минусы олигархического и популистского пути. В одном случае, стране обеспечены хорошие темпы развития экономики, но медленный подъем жизненного уровня. В другом — благосостояние будет подниматься, но не будет подкреплено развитием экономики. Прогноза в отношении того, чем это может окончиться, не последовало.

КОММЕНТАРИЙ

Александр ПАСХАВЕР, президент Центра экономического развития:

— Я допускаю приход к власти в Украине популиста, но не диктатора. Популизм — это естественное и объективное проявление экономических и социальных условий, это как бы тень большого разброса доходов населения, бедности и богатства. Он объективно возникает в этих условиях. Популизм, правда, в разной мере, присутствует в риторике и программах всех партий. Другое дело, что это, скорее, избирательные компоненты, нежели реальная политика, но популизм может быть и реальной политикой, чему мы имеем множество примеров в истории самых спокойных стран, когда в период трансформации популисты приходили к власти. Но чем более умеренное, спокойное и консервативное по своему менталитету население страны, тем меньше этот популизм может существовать во власти. На смену ему быстро приходят прагматичные взгляды на экономику и общество. Но на этом этапе популизм у нас весьма вероятен. А вот диктатура не может возникнуть в Украине по двум обстоятельствам. Во-первых, сейчас для нее не время, она совершенно не в моде (тут я имею в виду именно диктатуру, а не авторитарный строй). В этом регионе нет диктатуры и даже никогда не было. Даже Милошевич не был диктатором. А тем более им не является нынешний белорусский лидер. И главное, что в нашей стране не приветствуют диктатуру. Больше того, население Украины вообще исторически не любит государство и относится к нему с отчуждением, не обожествляет его. И, я думаю, украинцы будут сопротивляться диктатуре. Ей не будет способствовать вся общественная атмосфера, а значит, она не состоится. Так что популистская власть весьма вероятна и весьма вероятно, что какое-то время она может быть авторитарной (то ли формально, то ли просто неформально). Но это самое худшее, что я могу предположить...