В день затмения

Впервые я попал в Киев в пионерском 1977 году, когда мы всем классом поехали в большое путешествие по городам-героям. Единственное, что сохранилось в памяти, — два монументальных киоска на Крещатике (до сих пор там стоят): всем мальчикам класса сигареты продали, а Косте Рощину, самому низкорослому, сказали «детям не продаем»; очевидно, это позже привело к его решению стать офицером. Но хватит об этом.

А настоящая встреча состоялась через 13 лет. Я приехал уже один, с пустыми карманами и разбитым сердцем, поэтому не сразу оценил подарок: никакой надежды, ничего… кроме сентября.

Да, это был сентябрь, что вел за собой настоящую киевскую осень. Вышивал дни прозрачно-белыми и золотыми нитями. Делал воздух прохладным, сладковатым и немного пьянящим. Превращал лучшие в мире парки в дворцы, устроенные только для тебя, для тебя одного, одичавшего и бесприютного.

Киев парил надо мной куполом милосердия. Заживил все раны. Я и не заметил, как это произошло, но однажды оказалось — хожу по этой мостовой, под этими деревьями, ворошу эту листву и просто смеюсь от счастья.

Потом были зима, и весна, и лето, и снова осень, и до меня дошло: Киев — это место, где одиночество наименее нестерпимо среди всех городов и весей на земле. Единственный город, где можно любоваться огромными сугробами в маленьком дворике на Татарке. Или идти босиком майским рассветом по Воздухофлотскому проспекту на какое-то очень внеурочное свидание сквозь торжественные шеренги цветущих каштанов, разгоняя воробьев, завладевших серединой улицы.

Или забираться на чердак старого дома в районе Михайловской, чтобы, выглянув из пыльного окошка, увидеть море острых разноцветных крыш, царство котов, голубей и мечтателей…

Бродить по Андреевскому поздним осенним вечером, когда загораются фонари и их свет повисает в тумане осторожными нимбами…

Бездельничать на склонах, на деревянных ступенях за перекрестком Большой Житомирской и Владимирской, над Гончарами-Кожемяками, понемногу сливаясь с травой, тихо радуясь солнцу, лету и наличию таких же, как ты, беззаботных безумцев рядом…

Слушать вольных барабанщиков и чокаться с друзьями, которых сто лет не видел, на многолюдном празднике возле Исторического…

Сидеть во внутреннем дворике Софии Киевской, уставясь в небеса, и пытаться остановить взглядом нарядную колокольню, — вот-вот упадет, но не на землю, а на ближайшее облачко...

Целоваться под июльским ливнем в Новом ботаническом саду и случайно увидеть, как на другом холме, в дождевом мареве, другая колокольня, Лаврская, превращается в призрак...

Посмеиваясь над своими гостями, давать им задание найти крокодила среди каменного бестиария на Банковой...

Мерить ногами геометрию тропинок на Владимирской горке, качаться на скамейке-качелях вблизи руин водонапорной башни...

Перелетать за долю секунды на Левый берег и обратно, стоя на площадке недалеко от Мариинского дворца…

Эту азбуку каждый будет открывать и дописывать, каждый раз, увы, сталкиваясь со все большим количеством пустых страниц...

Не важно, кто здесь станет мэром, кто и сколько денег вложит в очередную застройку.

Только бы отступила, наконец, холодная тень варварства.