«Оранжевые шансы»

В последние годы украинская внешняя политика просто потерялась в так называемой многовекторности и объятиях многочисленного стратегического партнерства, утратила элементарную гибкость, стала инертной и аморфной и, оказавшись в чужом фарватере, скатилась к роли невыразительного и слабого статиста на европейском дипломатическом пространстве. Таким во внешнеполитической игре уделяют немного внимания. Скорее с иронией наблюдают, кому и как он подыгрывает. Последнего определяют как ведущего и сильного партнера.

До сих пор у европейских стран не могло быть устойчивого единого мнения в отношении Украины. Показательна здесь позиция крупных европейских государств, в первую очередь тех, которые составляют ось ЕС — Германии и Франции. А потому следует, с существенным учетом влияния российского фактора, проанализировать реалии, сложившиеся сегодня в контексте отношений Германия — Франция — Украина. Здесь уже сложилась система отношений и приоритетов, имевших до оранжевой революции в Украине довольно устойчивые тенденции, которые питались уроками прежнего опыта и национально-государственными интересами, выстроенными на прагматичном материализме сотрудничества. Это касается всех трех крупных держав-фигурантов этого сюжета — Германии, Франции и России.

Несмотря на в целом слаженную в пределах НАТО и ЕС внешнюю политику ФРГ и Франции, их отношение к Украине и России значительно отличается, и этому есть объективные причины как политико-исторического, так и экономического характера. В частности, отказ Германии от антироссийской политики прошлого (ХIХ—ХХ вв.) демонстрируется политическими кругами ФРГ как сближение и хорошие отношения с РФ. Сама же Россия рассматривается немецкими деловыми и политическими кругами в роли плацдарма для завоевания рынков других стран СНГ, доступ к которым инерционно и до сих пор видится через Россию. Наконец, и в самой России Германия имеет значительные экономические интересы. У Германии мощная промышленность, у России — богатая сырьевая база. Она — большой рынок сбыта готовой продукции. Немецкие фирмы («Сименс», «Хенкель», «Байер», «БМВ», «Фольксваген», «Кнауф», «Дойче Телеком», «Штольверк» и так далее) имеют значительные прямые капиталовложения в России. Немецкая экономика особенно заинтересована в российских энергоносителях. Из 80 млрд. куб. м природного газа, которые Россия по трубопроводам поставляет в Западную Европу (2000 г.), на ФРГ приходится 34, что составляет 44,3% всего импорта. Оставшуюся часть газового импорта Германия получает из Норвегии. В то же время немцы модернизируют ряд российских предприятий. На ФРГ приходится и наибольшая доля российских долгов. Их возврат зависит от стабильности России. Такая ситуация обязывает власть и крупный бизнес Германии и России к нормальным отношениям и стабильности.

Безразличие и инертность ФРГ к Украине вызваны двумя причинами: одна из них внутренняя, другая — внешняя. Первая продуцировалась внутриполитической ситуацией в Украине, особенно в последние годы (олигархическая власть, ограниченно выездной президент, внешнеполитическая неопределенность ценностных ориентаций и конъюнктурные колебания властной элиты на международной арене, снижение уровня самостоятельности в принятии внешнеполитических решений, ощутимо проявившееся после отставки министра иностранных дел А. Зленко, официальная вина которого заключалась в 65-летнем возрасте, и тому подобное). И тут нужно отдать должное немецкому руководству. Политическая элита ФРГ, проявляющая взвешенность и демократическую выдержку в мире, не желает, чтобы кто-либо, упрекая в связях с одиозными режимами и его главными представителями, бросил камень в ее сторону. Для Германии, которая дважды в ХХ веке была инициатором кровавых мировых войн, — это позиция морально-этического плана, показатель реального преодоления негативного наследия прошлого. А вообще, государство во внешней политике в значительной степени выступает как субъект в лицах. Насколько существует доверие к государственному лицу высшего ранга, настолько повышается гарантия успеха при условии обеспечения национальных интересов обеих сторон.

Внешняя причина в значительной степени формируется украинской политикой России. Систематически и деликатно Западной Европе (особенно после подписания в сентябре 2003 г. договора о создании ЕЭП) и миру навязывается тезис, что Украина является логическим продолжением России, зоной ее особых интересов. В результате такого подхода любое государство, открыто выражающее поддержку Украине во вступлении в НАТО и ЕС, рискует столкнуться с негативной реакцией и даже похолоданием в отношениях с Россией. Это напоминает реанимацию в видоизмененной форме пресловутой доктрины Хальштейна 1955 г., применяемой ФРГ к странам, которые устанавливали дипломатические отношения с ГДР. Сегодняшняя Германия, понятно, не заинтересована в каких- либо недоразумениях с Россией. И в ее политических кругах есть силы, которые придерживаются российской точки зрения на Украину. В такой обстановке российское руководство пошло дальше: стало склоняться к ведению внешней политики от имени СНГ. В этом контексте и появилось в начале июля 2004 г. заявление российского правительства от имени 8 стран СНГ, подписанное также Украиной, о критике ОБСЕ за вмешательство во внутренние дела, а точнее ее позиции в отношении политики России в Чечне. Но ведь ОБСЕ едва ли не единственная европейская организация, которая является хранителем положений Заключительного Акта Хельсинкского Совещания о сотрудничестве и безопасности в Европе от 1 августа 1975 г. По сути она отвечает за покой в Европе путем соблюдения нерушимости границ. А у Украины есть соседи, которым такие функции ОБСЕ не по душе. Логичен ли такой шаг Украины с точки зрения национальных интересов?

Более приемлема по отношению к Украине позиция Франции, чему также есть объективные предпосылки. У Франции отсутствует комплекс вины перед Россией. В истории Россия и Франция не раз выступали как союзники и равноправные партнеры. Франция не завязана масштабно на российские энергоносители. В отличие от Германии, ее система газоснабжения более диверсифицирована. Основную часть газового импорта Франция получает из Алжира и Норвегии. Из России поступают только 13,5 млрд. куб. м. Вместе с тем, во Франции хорошо помнят прошлое. Мощные Германия и Россия либо подминают всех под себя, либо воюют между собой. Усиление роли России в европейских делах не в интересах Франции. Оно может привести к изменению в тандеме оси Объединенной Европы. Германия, как наиболее мощная страна Европы, останется в нем, а вот Франция, вполне вероятно, вынуждена будет уступить место России. Немалая роль здесь и традиционных приемов французской европейской политики, наработанных еще после Первой мировой войны. Тогда Франция, руководствуясь целью блокирования Германии союзами с малыми государствами, поддерживала Чехословакию и Польшу. Малая Антанта, сложившаяся в 1921—1922 гг., была французским проектом. Для Франции, исходя из исторического опыта прошлого, подъем Германии и России в роли главных игроков на европейском поле гипотетически может привести к новому соперничеству в Европе. А потому Франция заинтересована в том, чтобы Россия в европейской системе международных отношений приняла тот порядок вещей на континенте, который установился в Западной Европе, начиная с 50-х годов ХХ в., и играла по его правилам. По словам бывшего министра иностранных дел Доминика де Вильпена, Францию интересует участие России в тех мировых организациях, которые бы либерализовали и контролировали ее поведение в мире, например: ратификация Киотского протокола от 11 сентября 1997 г., вхождение России в Международный уголовный суд, непосредственное участие в обезвреживании и уничтожении противопехотных мин. Франция решительнее, чем любая другая крупная страна Европы, выступает за политическое урегулирование чеченской проблемы, безопасность и региональную стабильность и присутствие ОБСЕ на Северном Кавказе.

Оранжевая революция, которая громко заявила о своей преданности европейским ценностям, и последующая демократизация страны дают новые качественные шансы Украине как независимому государству (что нужно всегда и решительно подтверждать) самостоятельного выхода на европейскую внешнеполитическую арену. Новой власти предстоит наверстывать упущенное и приводить в порядок запущенное, вырабатывать новую стратегию внешней политики. Главное место в ней должно принадлежать тем направлениям, которые будут содействовать развитию в Украине демократии, современной экономики, развитой социальной сферы, европейских стандартов жизни. МИД должно сделать все, чтобы вернуть к себе доверие европейского сообщества и его властных кабинетов, убедить их в необратимости процесса возрождения Украины в лоне демократии. Украина — мощный фактор на европейском континенте. И этим следует руководствоваться в деле достижения национальных интересов. При этом никто не должен забывать, что внутренняя политика никогда не будет успешной, если будет запущена и забыта внешняя. Ведь именно ею проверяется уровень реализации национально-государственных интересов. Географическое положение и внутриполитическая специфика Украины обязывают новое руководство страны к скрупулезно взвешенной и прагматичной внешней политике.