«Властная конструкция становится неустойчивой»

Андрей РЯБОВ, эксперт Московского Центра Карнеги:

— Несмотря на то, что российская политическая жизнь, в отличие от украинской, в последние годы из публичной сферы ушла в византийскую тень, по общим оценкам, которые сегодня существуют в Москве, мы столкнулись с одним из очень тяжелых внутриполитических кризисов. От того, как мы из него выйдем, во многом будут зависеть сценарии нашего политического развития по крайней мере в среднесрочной перспективе. Заявление Александра Волошина об отставке скорее всего не входило в планы тех, кто организовывал историю с ЮКОСом. Теперь же, очевидно, проседает один полюс власти, который мы привыкли называть ельцинской «семьей» — его ключевой административной фигурой был Волошин. Кроме того, возникают серьезные проблемы у российского правительства. Кабинет Касьянова в последние месяцы старался играть роль медиатора между интересами ключевых бизнес-групп России. Это была важная роль, когда в качестве полюсов выступали ЮКОС и администрация Волошина. Если полюса исчезают, возникает вопрос: а зачем нужен медиатор? На каком поле он будет посредничать? Если до последних событий вопрос о перспективах Михаила Касьянова и его правительства выглядел очень неопределенно, то сейчас шансы на выживание нынешнего правительства после президентских выборов нулевые.

7 ноября начинается финишная прямая думских выборов в России. Предвыборную кампанию от имени нынешней властной элиты курировали Александр Волошин и Владислав Сурков. В случае их отставки, вполне вероятно, что кампанию «Единой России» ждет паралич. Бюрократической машине будут необходимы минимум две недели для того, чтобы перестроиться на какой-то новый лад.

Естественно, мы должны учитывать и позиции российских губернаторов. Многие из них просто недоумевают, не знают, как реагировать на происходящее в Москве. Это может самым негативным образом сказаться на шансах «Единой России». Губернаторы предпочтут просто поддерживать своих кандидатов от региональных элит и одновременно подстраховаться, поддержав КПРФ, СПС или другие политические партии.

Если отставка Волошина состоится, перед российской политикой встанут два очень важных вопроса, ответ на которые должен будет дать президент. Во-первых, кто заменит Волошина на его посту? Если это будет человек из ныне побеждающей группы питерских силовиков, эта группа получит эксклюзивные возможности в монополизации механизмов принятия решений. Следующими мишенями для атаки могут стать и другие ведущие российские корпорации со всеми вытекающими политическими, экономическими и социальными последствиями. Думаю, что президент Путин не заинтересован в таком развитии событий, так как он по-прежнему абсолютно правильно рассматривает стабильность в качестве главного достижения своего правления. Кроме того, есть некоторая логика всего постсоветского российского президентства, заложенная еще Борисом Ельциным. Ее суть в том, что верховная власть чувствует себя устойчивой только в том случае, если опирается на очень серьезную систему противовесов. Не важно, какие группы представляют эти противовесы, главное, чтобы они были, иначе властная конструкция становится очень неустойчивой. Это заставит президента Путина в случае ухода «семьи» выдвинуть какие-то новые фигуры. Какие — можем только гадать. Скорее всего, это будут представители не силовых, но питерских кланов. На самом деле, это будет ключевой вопрос: сумеет ли Путин удержать ситуацию под контролем, представляя арест Ходорковского как точечную операцию. Именно так этот арест воспринят в международном сообществе. Но если ситуация сдвинется в сторону кумулятивного эффекта, международная реакция резко изменится, что не нужно президенту Путину. Поэтому главная проблема — это глубинный конфликт между президентом и теми, кого он недавно поддерживал.