Враг без лица

По меньшей мере, восемнадцать человек погибли в результате теракта в представительстве ООН в Багдаде. Среди них и руководитель дипломатического представительства Сержиу Виейра ди Мелу. Теракт совершил бомбист-камикадзе, который направил автомобиль со взрывчаткой в здание гостиницы «Канал» в самом центре иракской столицы, где временно располагалась миссия ООН. Вчера Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Кофи Аннан поспешил заверить, что работа ООН в Ираке продолжится, несмотря даже на последнюю ужасную акцию. Погибшие люди, сказал дипломат, хотели помочь иракскому народу стать хозяевами собственной судьбы. По словам главного представителя ООН в Ираке Салима Лоне, взрыв здания ООН в Багдаде очень серьезно повлияет на то, как организация в дальнейшем будет вести свою работу в этой стране.

Теракт против ооновцев в Ираке стал для многих неожиданностью. Почему именно ООН? Ведь эта организация не одобряла войну во главе с США против режима Хусейна. Она пыталась всячески поддержать граждан Ирака, поставляя в опустошенную страну гуманитарную помощь. Террористы, очевидно, имели другие мотивы и аргументы. Во-первых, хотя ООН и не одобрила военную операцию в Ираке, однако не сумела и предотвратить ее. Во-вторых, гуманитарная помощь могла бы Ираку и не понадобиться, если бы в начале 90-х Совет Безопасности ООН не ввел экономические санкции. Именно с ними большинство иракцев связывает свое лихолетье. Понятно, что на самом деле все выглядит не так однозначно, однако для фанатичного шахида и этих причин могло оказаться вполне достаточно. Разве ему было до стратегических рассуждений о том, что именно ООН может оказаться альтернативой американско-британским «оккупантам» (именно так воспринимается многими иракцами присутствие в стране военных США и Британии). Или до того, что вследствие кровавого теракта политика ООН в отношении Ирака может измениться?

Президент США Джордж Буш вынужден был прервать свое пребывание на техасском ранчо. Во время наскоро созванной пресс-конференции он заявил: «Террористы, которые нанесли удар, лишний раз доказали, что они не ценят человеческую жизнь. Они проявили страх перед прогрессом и ненависть к миру. Они — враги иракского народа». Довольно оперативно на теракт отреагировали и в Украине. По словам Президента Украины, наше государство «осуждает терроризм в любых его проявлениях». Леонид Кучма также выразил соболезнования Генсеку ООН и лидерам стран, чьи опытные и авторитетные дипломаты погибли от взрыва в Багдаде. В Министерстве иностранных дел трагедию «восприняли с огромным возмущением». Совет Безопасности ООН осудил убийство работников миссии.

Это ужасное событие заняло «приоритетные» места в сообщениях масс-медиа. Обеспокоенность, соболезнования, призывы к борьбе с новыми вызовами и угрозами. Сценарий общеизвестен. Раньше подобное происходило после взрыва в Джакарте, еще раньше — после взрыва в гарнизонном госпитале в российском Моздоке... В один день со взрывом в Ираке произошел очередной теракт в Иерусалиме. Террорист-самоубийца, переодетый в костюм ортодоксального еврея, сел в автобус, заполненный жителями религиозного квартала Иерусалима. Как результат — девятнадцать человек погибли. Ответственность за теракт взяли на себя группировки ХАМАС и «Исламский джихад». Сразу же в Израиле состоялось экстренное заседание правительства. Вероятное решение о силовом ответе на теракт может сорвать возобновившиеся мирные переговоры, которые и без того проходили с трудностями, и привести к гражданской войне между израильтянами и палестинцами.

Скоро будет два года, как под патронатом Соединенных Штатов была создана антитеррористическая коалиция. Количество терактов с тех пор отнюдь не уменьшилось. Скорее, даже наоборот. Спокойнее ли стало жить в Афганистане? Ни формирование нового правительства, ни присутствие миротворцев не способствуют стабилизации в стране. Только на прошлой неделе в результате взрыва автобуса и стычек боевиков с правительственными вояками погибли более 50 человек. Спокойнее ли стало в Ираке после операции, призванной лишить страну оружия массового уничтожения? Спокойнее ли, наконец, стало жить в странах, которые потенциально могут стать мишенью террористов? Американская администрация до сих пор предупреждает о возможных террористических акциях то в странах Азии, то даже в западных странах. Итак, война против террора продолжается. Война против невидимого врага, «врага без лица». Пока что война против явления — а не против его причин. Война, в которой, похоже, есть пока что силовые, но не хватает политических, экономических решений.

Владимир Путин пришел к власти не в последнюю очередь благодаря кампании против чеченского терроризма. Соединенным Штатам удалось утвердить свое глобальное лидерство путем антитеррористической борьбы до масштабов, о которых, наверное, не могли бы мечтать даже такие крупные американские стратеги, как Генри Киссинджер или Збигнев Бжезинский. Премьер-министр Израиля Ариэль Шарон пришел к власти на волне жесткой риторики в отношении палестинских террористов. Эти результаты антитеррора явные. Результаты же борьбы с терроризмом — то есть прекращение терактов — отсутствуют. Без поиска политических и социокультурных методов борьбы с террором, похоже, ничего не изменится. А потому сакраментальный вопрос «кто следующий?», к сожалению, остается актуальным...

Террористы-смертники уже стали приметой времени. Почему — об этом в комментариях экспертов.

КОММЕНТАРИИ

Игорь СЕМИВОЛОС, директор Центра ближневосточных исследований:

— Называть тех, кто воюет в Ираке, террористами можно разве что с огромной натяжкой. В Ираке продолжается партизанская война, и акты шахидов — одно из средств борьбы в этой войне. В истории сопротивления такие случаи случались довольно часто, стоит вспомнить хотя бы Вторую мировую.

В Палестине явление террористов-самоубийц первый раз было ярко продемонстрировано в 1994 году, а позже стало обычной практикой. Почему используется такой способ борьбы? Силы палестинцев и израильтян неравнозначные. Пушкам и вертолетам противопоставляют «живые бомбы», пытаясь уравновесить потери. Очевидно, что это средство давления на израильское общество в большинстве случаев не срабатывает в том направлении, в котором планировалось, но так или иначе приводит к напряженности в обществе. Действует старый доисламский принцип «око за око».

Бороться против актов шахидов очень тяжело. В отличие от боевых действий палестинского сопротивления 1970—80-х годов, спланированных операций, которые готовились заранее, время между принятием решения шахидом и выполнением этого решения очень небольшое. Поэтому спецслужбам очень трудно помешать гибели людей. Религиозные деятели не могут запретить акты шахидов. Фетва будет действовать только среди тех людей, которые прислушиваются к тому или иному деятелю. Нет настолько авторитетного религиозного лидера, чтобы его послушали все.

Корень всех этих процессов, корень проблемы шахидизма лежит в оккупации, как в случае Палестины, так и в случае Ирака. Это нужно четко понимать.

Анатолий ГУЦАЛ, первый заместитель директора Национального института безопасности:

— Одной из основных причин возникновения такого явления как террористы-смертники есть высокий уровень пассионарной (по Льву Гумилеву) напряженности в ряде этносов. Она и приводит к тому, что в обществе накапливается значительное количество людей, готовых к самопожертвованию как высшей форме проявления этой гипертрофированной социальной энергетичности. Фактически это явление наблюдается в ограниченном количестве регионов: на Кавказе, в арабском мире, на Балканах и в современной Америке. Такое самопожертвование возводится в ранг добродетели, то есть высшей ценности, в ранг героики. Большую роль здесь играет наличие соответствующей мировоззренческой и религиозной мотивации этих действий. Если вспомнить, то и в христианстве, пройдя через жертвенность и мучения, конкретные люди становились святыми.

Главной, связанной с этим, проблемой является готовность использовать любые доступные средства для такой жертвенной реализации, при условии, что технологии разрушения и убийства стали легко доступными. И не только оружие, но и различные техногенные производства, а также специфика устройства самолетов, массовость передвижения и большое скопление людей в городах. Убивать стало легко и комфортно, что, в общем-то, активно пропагандируется через СМИ. Мы спокойно можем наблюдать тех, кто управляет высокоточным оружием и не имеет контакта непосредственно с жертвой, когда этот процесс превращается в своеобразное «техническое мероприятие». Не удивительно, что за этим следуют и адекватные действия. Свою роль здесь также сыграло наличие сатанинских верований, культивирование идеологии конца света, жертвенного перехода в другие состояния. При условии доступности к суперразрушающим средствам все вышеперечисленные факторы могут приводить к катастрофическим последствиям в рамках огромных территорий.

Что касается методов борьбы, то противопоставлять этому явлению аналогичные средства нет смысла. Можно надеяться на то, что произойдет постепенное остывание пассионарной напряженности в тех или иных регионах и со временем агрессивность и жертвенность уменьшатся. Однако это очень длительный процесс. Необходимо понимание движущей силы такой жертвенности. Если за этим стоит стремление к национальной самоидентификации, то, соответственно, необходимо и применять меры, которые гармонизировали бы это стремление с действиями другой части социума или мирового сообщества. Необходимо уходить от конфронтационного взаимодействия, применения насилия. Все жертвенные акты являются фактически ответом на применение той или иной силы. Чем неадекватнее применены усилия, тем симметричнее и неадекватнее жертвенные акты в ответ. Осознание противоположной стороной неспособности противопоставить нечто адекватное и приводит к таким очень жестким терактам: убийствам большого количества невинных людей. Очень важно направить социальную энергетику в конструктивное русло.