Шаг к автокефалии

Всеукраинский православный собор (январь — июнь 1918 года) стал первым общецерковным выразителем идеи автокефалии Украинской православной церкви в ХХ веке. После 233 лет пребывания в подчинении Москве, после назойливой незатухающей русификации всех форм церковной жизни. Вспомним, что были времена, когда Печерской типографии запрещали издавать церковные книги, а украиноязычные элементы богослужений считались «мазеповщиной».

После Февральской революции 1917 года на Украине набирало силу церковно-светское движение за украинизацию церковной православной жизни и за независимость от Московского патриархата. Почти во всех епархиях Украины начали созывать съезды духовенства и мирян, на которых обсуждались проблемы возвращения к украинскому языку в церкви. Очень важным и актуальным была также проблема восстановления соборного и выборного начал церкви, которые когда-то отличали украинское православие от авторитарного российского.

На первом Всероссийском съезде духовенства и мирян (июнь 1917 года) делегаты десяти украинских епархий внесли текст декларации с провозглашением автокефалии и украинизации. Тогда же началась подготовка к всеукраинскому съезду. Однако под давлением Московской патриархии Российское временное правительство указом Керенского (июль 1917) запретило этот съезд, тем самым ярко продемонстрировав свою «демократическую» направленность.

Дальнейшее развитие событий было обеспечено Брестским миром, который дал Украине независимость от России. При Софийской митрополитской кафедре начал работать первый Всеукраинский православный совет, который возглавил архиепископ Алексей Дородницын. (Кстати, владыка Алексей в тот же 1917 год издал первый молитвенник на украинском языке). Именно этот совет созвал в начале 1918 года Всеукраинский церковный собор. Его первая сессия была действительно всеукраинской и действительно украинской. 19 января, однако, работа Собора прервалась. Одной из причин было наступление большевиков на Киев. Но главной причиной закрытия Собора историки считают «недовольство патриарха Тихона и его представителя на Соборе митрополита Платона тем твердым национально-украинским курсом, который взяли главные деятели Собора». (Арсений Речинский, «Проблемы украинского религиозного сознания»).

В мае того же года в Киеве была создана комиссия, куда вошли киевские ученые богословы умеренной направленности, с одной стороны, и выдающиеся украинские автокефалисты, такие как Чехивский, Маричев и др. Комиссия подготовила «Проект Конституции Украинской церкви». Это была компромиссная конституция — Украинская церковь должна была получить широкую автономию, но признать верховенство московского патриарха. В июне проект был отправлен Московской патриархии на утверждение. Патриарх Тихон, однако, уклонился от однозначного ответа, не дал согласия, не подписал Конституцию. Таким образом, проблема оставалась не решенной.

7 июня, уже во время правления гетмана Скоропадского, начала работу вторая сессия Всеукраинского церковного собора. Эта сессия была полной противоположностью первой — председательствовали и правили здесь представители промосковского духовенства. Более того — из числа делегатов были устранены все члены Всеукраинского церковного совета — институции, которая как раз и созывала Собор. Московская патриархия заблаговременно «укрепила» руководство — на Киевскую кафедру был поставлен известный противник украинизации церковной жизни в Украине Антоний Храповицкий. Несмотря на то, что, как свидетельствуют протоколы Собора, он даже не получил абсолютного большинства голосов.

Современники событий сравнивали Антония Храповицкого с Сильвестром Косовым, который после Переяславской рады 1654 года еще в течение 30-ти лет не признавал верховенство Москвы и «света не видел за слезами от неуверенности в том, сохранит ли родная Церковь свои права» (газета «День» писала о Сильвестре Косове). А Храповицкий «мира не видел от страха, что Украинская церковь обретет себе права». В его произведениях «украинское церковно-народное движение подвергалось шуткам и издевательствам». Один защищал независимость, а второй — подъяремность церкви. А что касается Центральной Рады и правительства гетмана Скоропадского, то они придерживались тактики невмешательства в религиозные дела, тактики, которая фактически обращалась поддержкой промосковской ориентации церкви.

Отстраненные от Собора 1918 года украинские духовные лица и миряне основали Кирилло-Мефодиевское братство и продолжали работу в области церковно-национального возрождения. Директория Украинской Народной Республики приказом от 1 января 1919 года провозгласила автокефалию Украинской церкви, ее полную независимость от Московского патриарха. А в мае 1919 года появилась первая украинская парафия при храме Великого Николая на Печерске. На тот день композитор Леонтович написал украинскую литургию; 10 июля начались украиноязычные богослужения в самой Софии Киевской.

Как известно, это не стало радостным финалом исторической трагедии Украинской православной церкви. Вместе с деникинцами вернулся и митрополит Храповицкий, который отобрал у украинцев все церкви и запретил священнослужения 15 украинским священникам; епископ Агапит был предан суду «Священного Синода юга России», лишен сана и сослан в монастырь.

Движение за украинскую автокефалию возобновилось с возвращением большевиков и завершилось образованием в 1921 году Украинской автокефальной церкви во главе с митрополитом Василием Липкивским. Но и эту автокефалию украинцы не сумели, не смогли удержать при советской власти. Тогда это мало зависело от них (хотя и зависело). Сегодня ситуация иная — все находится в руках верующих, духовенства, общества. Но будет ли другой финал? До сих пор дело не доходит даже до Всеукраинского православного собора.