Кинотворчество напоминает домну

Полностью согласна с цитируемым Натальей Влащенко («Нєльзя жуткой жiзнью…», «День», 3 октября 2002 г.) персонажем: все-таки искусство заменить ничем нельзя. Хотя по прочтении статьи уважаемой журналистки возникает впечатление, что ей хочется именно этого: этих всех «художников», с их «поисками» и «колебаниями» вытеснить чем-то таким, что вполне доступно «неопытным работникам полей и мартенов». Последний штамп советских времен автор употребляет — как будто с иронией, однако именно его выдвигает в качестве главного лозунга своей публикации. В Министерстве культуры и искусств загадочные и темные силы одобряют, один за другим, какие-то зашифрованные, а то и просто бессмысленные сценарии, которые не по силам мартеновцам и вообще простым людям, «налогоплательщикам». Словом, на что идут народные деньги? — буквально так вопрошает Влащенко, осуществляя непроизвольный плагиат: когда-то этим аргументом потрясал один из киевских «знатоков» во время обсуждения фильма «Зеркало» Андрея Тарковского.

Иначе говоря, речь идет о том, чтобы кинотворцы перестали «придуриваться» и срочно начали делать «простое кино» для «простых людей». Ведь это ужас какой-то — фильм Сергея Маслобойщикова «Шум ветра» не понял даже «завсегдатай столичного Дома кино». «Пусть бы кто расшифровал», — плачется автор. К сведению госпожи Влащенко: есть такая профессия — кинокритика и люди, в ней работающие, именно этим и занимаются — толкованием кинотекстов. Так что стоит обратиться к рецензиям, скажем, Людмилы Лемешевой или Александра Рутковского, и тогда вопрос отпадет. А то и к отзывам российской критики, которая довольно одобрительно, хотя и не однозначно, отнеслась к нашему фильму во время фестивалей «Кинофорум» в Москве и «Киношок» в Анапе (там, кстати, картина Маслобойщикова получила один из призов; уже не первый и, уверена, не последний). Когда кто-то и чего-то не понимает, то это еще не конец света и не стоит кричать «караул». А тем более не стоит призывать в ряды своих единомышленников тружеников полей — последние, если уж что-то не любят, так это подобного безгласного привлечения их к чьим-то спекуляциям.

О фильмах, которых до сих пор никто не видел. Что касается «Бабьего яра» Николая Засеева-Руденко, то я тоже не видела. Причина проста: Минкультуры не имеет никакого отношения к его производству, он делался за частные средства. «Молитва за гетмана Мазепу» Юрия Ильенко в октябре — декабре будет показана в Киеве и других городах Украины. Если бы вы только знали, каких усилий стоит сегодня показ украинской ленты в… Украине. Ведь кинотеатры не принадлежат государственной сети, а значит — нами не контролируются. Пристроить для показов (даже немногочисленных!) отечественные фильмы — дело непростое: сталкиваемся с очевидным нежеланием, чтобы не сказать грубее. На протяжении последнего десятилетия не только у зрителей, а и у прокатчиков выработалось пренебрежительное отношение к своему кино (впрочем, у последних оно было и раньше, в советские времена), к тому же имеется еще и четкий контроль кинотеатрального пространства зарубежными кинобизнесменами.

Пренебрежительная снисходительность просматривается и в тексте госпожи Влащенко. Скажем, фигура Юрия Ильенко показана тут как нечто фейлетонное, шаржированное — как будто речь не о классике современного отечественного и мирового кино (недавний успех его фильмов в ретроспективе сюрреального кино в немецком Висбадене еще раз это подтвердил), а о каком-то мелком режиссерике. Страдания о деньгах «налогоплательщиков» в этом случае и вовсе лицемерны: Ильенко принес Украине столько кинематографической славы и авторитета, что нужно слишком уж «хорошо» знать историю кино, чтобы писать что-то подобное. К тому же, «Молитва» — а к тому идет — принесет даже прибыль. Не за счет успешного проката в Украине, к сожалению, а благодаря продаже в другие страны, прежде всего восточные.

Речь не о том, что Ильенко или Маслобойщикова нельзя критиковать. Критикуйте, но доказательно! И не делайте при этом такое выражение лица, как будто истина находится в вашей дамской сумочке — стоит только ее открыть. Я понимаю, что журналист является аккумулятором общественных интересов, а с кино у нас в последние годы ситуация очень сложная. Было бы очень странно, если бы я стала рисовать благополучную картинку: все, мол, хорошо, за исключением некоторых нюансов. Да нет, обвал кинопроизводства и кинопроката, произошедший в середине 90-х, мы так и не можем преодолеть. Но почему? Потому что не приняты по крайней мере с десяток законопроектов, которые могли бы существенно изменить положение дел (посмотрите хотя бы на Россию — там кризис уже прошел, и прежде всего потому, что кинематограф получил существенные льготы; и это при том, что бюджеты наших стран несравнимы!). Потому, что культура в целом и кино в частности государственными мужами чуть ли не всех уровней по сути дела игнорируются как нечто третьестепенное и бледное на фоне зарубежного «продукта» (кстати, в тексте Влащенко мне слышатся знакомые по разным чиновным кабинетам интонации: разве же у нас кино, разве же у нас умеют?). Делайте так, как голливудовцы, тогда мы вас и полюбим… Одно из последствий такого отношения — больше года блуждает по высоким кабинетам наш проект развития киноотрасли до 2005 года (а в нем комплекс мер, которые могли бы поднять кинематограф с колен, причем без дополнительных «вливаний» из госбюджета).

Что касается сценариев. С точки зрения нужд киноиндустрии, у нас практически совсем нет профессиональных сценаристов. Пишут в основном сами режиссеры. Пишут часто вынужденно. А ведь хорошо известно, что на Западе даже режиссеры-авторы (Луис Бунюэль, к примеру, или Микеланджело Антониони) в большинстве случаев имеют сценаристов, иногда они составляют целую группу. Желательно, чтобы и Ильенко, скажем, работал над сценарием с кем-то из авторитетных для него драматургов. Только где они? Во времена СССР это был один из способов удерживать наше кино в состоянии зависимости — сценарии шли в основном из союзного центра.

Наша беда и наша вина, что в последнее десятилетие мы не сумели исправить ситуацию. Только сейчас на кинофакультете Киевского института театрального искусства имени И. Карпенко-Карого начали готовить будущих сценаристов. Но ведь тексты нужны сегодня, сейчас. Поэтому иногда действительно идем на уступки, рассчитывая на то, что в процессе постановки недостатки будут преодолены. Тем более, что не нужно забывать — в кино сценарий только сырье, из которого делают фильм. Высококачественное драматургическое произведение еще не является гарантией хорошего фильма. Как и наоборот — иногда доверяешь классу и авторитету режиссера. Чтобы не предложила Кира Муратова — мы это примем, потому что это ее кино и оно стабильно приносит нам успех.

Кстати, госпожа Влащенко обошла (думаю, сознательно) Муратову — ибо, что тут скажешь? Ее ленты вызывают неизменное внимание мировой кинематографической общественности. А как бы можно было обыграть сценарии фильмов «Второстепенные люди» и «Чеховские мотивы» — «дебилы» и «придурки», и для тружеников мартенов, очевидно, неинтересно. Не хочется читать лекцию журналисту о том, что следовало бы различать материал, фабулу и сюжетику, образную надстройку. Не хочется, потому что, судя по статье, у автора одно требование: рассказывайте мне интересные, доходчивые для всех истории… Ну, как в Голливуде. Но ведь мы живем в другом мире — и культурном, и индустриальном. И на те копейки, которые мы получаем из государственного бюджета (сумму этого года даже стыдно называть), действительно тяжело делать то, чего так хотелось бы некоторым нашим залихватским журналистам.

Почему я буду настаивать на том, чтобы театральный режиссер Андрей Жолдак все же получил возможность реализовать свой сценарий «Корова», который так не понравился Влащенко? Потому что это художник, который заставил себя уважать — и не только в Украине. Жолдак постоянно в поиске, и это именно то, чего так не хватает нашему кино. История кинематографа знает немало примеров того, как художники из смежных искусств приносили дыхание нового мировоззрения и нового языка. Так почему бы не попробовать? Риск есть, но он оправдан.

Наконец об экспертном совете, который подает предложения по поводу сценариев. В его работе действительно не все хорошо, в чем самая большая моя собственная вина. Следует этот совет реформировать, вот только будет ли ему над чем работать? Слишком уж неритмично развивается кинопроизводство, в котором все меньше и меньше специалистов. Кстати, если бюджет на 2003 год будет принят в нынешнем виде, о национальном кинематографе можно будет и вовсе забыть. На какое-то время, во всяком случае. Но ведь кинотворчество, являющееся очень сложным сочетанием разнородных технологических процессов, чем-то напоминает домну: погасишь ее — и печь может остановиться навсегда. Хотя о таком развитии событий думать не хочется .