Десять лет постсоветской привычки

Десять последних лет доказали, что ближе всех к истине в определении сути и назначения СНГ была Украина. Киев с самого начала рассматривал Содружество как механизм «цивилизованного развода». За это время можно констатировать, что настоящего полного развода не произошло. Все бывшие советские республики, за исключением балтийских, сохранили и советский стиль управления, несколько модернизованный в последнее время с учетом необходимости сохранять видимость демократии. Все они сохранили в той или иной мере зависимость от Москвы как наиболее значительного фактора на этом пространстве. Все они оказались на периферии общемировых процессов развития с двумя альтернативными перспективами — или, сыграв на опережение этих процессов, приобщиться к ним на равных, или же законсервировать постоянное отставание. Однако, если судить исключительно по украинскому примеру, развод действительно был относительно цивилизованным.

Другие точки зрения различались — от полного невосприятия (Грузия времен Гамсахурдиа) до стремления реконструировать бывшее советское государство при помощи единого валютного, экономического, военного и, возможно, политического пространства. Это явно не удалось.

Сегодняшняя Украина рассматривает Содружество как механизм прежде всего экономического сотрудничества. Эту позицию часто озвучивают в МИД и Администрации Президента. Что имеет смысл: вне границ СНГ украинские товары в их нынешнем виде, без привлечения масштабных иностранных не только финансовых, но и технологических инвестиций, без целенаправленной дипломатической работы на прорыв не могут рассчитывать на весомый спрос. Так же, как и продукция других постсоветских республик. Правда, несколько лет назад в Киеве напоминали, что Украина, будучи учредительницей СНГ, не является ее членом, поскольку не подписывала Устав. Сегодня об этом уже не вспоминают. Возможно, потому, что слишком уже глубоким оказался разрыв между Украиной и ее западными соседями.

В свое время много говорилось о том, что СНГ скорее напоминает политбюро, где встречи проводятся исключительно для его членов — поскольку сотни принятых документов оставались просто бумагой, никак не влияя на жизнь граждан двенадцати стран. Существование Содружества не привело к окончательному урегулированию в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе, Таджикистане, где происходили войны. Никто, однако, не сможет сказать, что возможный хаос распада СССР в другой форме мог бы дать лучшие результаты. За время существования СНГ на этом пространстве возник визовый режим между отдельными его странами (президент Грузии Шеварднадзе при этом недавно признал в интервью российской прессе, что введение его страной виз для российских граждан было ошибкой), объявлено о создании российско-белорусского союзного государства, образовались оборонный союз (Договор о коллективной безопасности) и два политико-экономических — ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова) и Евразийское экономическое содружество (на базе таможенного союза России, Беларуси, Казастана, Киргизстана, Армении).

И не возникло главного, того, что могло бы цементировать Содружество как таковое: зоны свободной торговли, решение о которой принимали и приветствовали все двенадцать стран- участниц. Тем временем Киргизстан, Грузия и Молдова стали членами Мировой организации по торговле. Образованные в СНГ «клубы по интересам» могут, однако, стать примером вполне эффективного сотрудничества — если, конечно, они будут базироваться на современных нормах.

Единого видения будущего, похоже, ни у кого не существует. Туркменбаши в последние несколько лет даже демонстративно отстранился от всего, что обсуждается на саммитах Содружества, давая понять, что ему это неинтересно.

Можно, конечно, говорить, что Содружество существует прежде всего просто по привычке. Главам государств и правительств не надо искать переводчиков, особенно для свободного неформального общения, все они воспитаны на одних традициях, все они учатся на ходу, все имеют похожие проблемы. Все они жалеют о потерянных связях, что остается актуальным из года в год. Все они считают, что развитие СНГ может ускорить европейскую интеграцию каждой из стран. Как это происходит на практике — вполне очевидно. Правдой, по-видимому, является то, что СНГ остается разномерной аморфной структурой, которую каждый может трактовать по собственному желанию, и которая не может существовать вечно. Правдой также является то, что никто не запрещает странам-участницам использовать имеющиеся в наличии возможности ради собственной выгоды. За десять лет своего существования Содружество не дало четкого ответа на вопрос о своем будущем — но оно, очевидно, разное у каждой из его стран. Сегодня, скорее, можно говорить о том, что СНГ не дает никому из его участниц очевидных минусов. Зато дает возможность двенадцати президентам собраться и поговорить об общей истории, об общих подходах, о согласовании политики своих государств. Содружество стало символом того, что переход двенадцати постсоветских республик к более-менее нормальной жизни будет продолжаться намного больше, чем сначала могло казаться, и в это время много значат просто нормальные отношения.

КОММЕНТАРИЙ

Станислав ШУШКЕВИЧ, бывший председатель парламента Беларуси, один из основателей СНГ: — Отступления от четырнадцати статей Беловежского соглашения начались фактически сразу же. Например, было записано, что государства гарантируют общепринятые нормы и стандарты демократии, прав человека и т.д. Скажем, кое-кто к этому стремится, но кое-кто от этого уходит. Поэтому говорить сегодня об абсолютном соответствии СНГ нормам, которые закладывались в основу Беловежских соглашений, в общем-то нельзя. Десять лет назад решались два вопроса. Первый — вопрос цивилизованного развода. Эта задача, по-моему, выполнена Беловежским соглашением безукоризнено. Вторая задача — цивилизованное единение. В целом единение какое-то есть, но цивилизованности очень мало. Поэтому часто формой единения прикрываются в общем-то имперские порывы России.

Нужно было решать вопрос о последствиях Чернобыльской аварии. Было записано, что все вопросы будут решены в специальном соглашении. Прошло десять лет, никакого специального соглашения нет, и Беларусь, я думаю, как и Украина, переживают все последствия аварии в одиночку, хотя виноватых было значительно больше. Во всяком случае уж Беларусь не имела никакого отношения к этой аварии, поскольку станция была не на ее територии, а 70% радиоактивных осадков выпало на Беларусь, и наша страна ни от кого не получила никакой поддержки. Мне кажется, что последние события в мире подтолкнули СНГ к цивилизованному решению второй проблемы. Начинается взаимодействие по- европейски, потому что Россия после рокового 11 сентября начинает цивилизованным образом взаимодействовать с Западом. Мне кажется, что этот пример должен стать заразительным, и я возлагаю на СНГ большие надежды. Но не делал бы супероптимистичных прогнозов. Единение в СНГ должно происходить в той мере, в которой оно взаимовыгодно. В широком масштабе достичь этого единения достаточно сложно, но возможно. Это показала Европа. Все началось с Франции и Германии, а дальше логично было присоединить всех. Думаю, пока никакие два государства СНГ не показали пример такого единения по-европейски. Если речь идет о так называемом Союзе России и Беларуси, то совершенно ясно желание Москвы и имперской Российской православной церкви поглотить Беларусь без остатка. Но мне кажется, что есть другой путь, по-моему, на него становится Россия, и я хотел бы пожелать Путину успехов на этом пути. Центростремительные старые советские порывы, скажем, перенос экономического центра в Москву, конечно, подорвали СНГ. Но я надеюсь, что не смертельно.