Страна, в которой нет новостей, внушает подозрение

«День» в прошлом номере за 5 января опубликовал вопросы анкеты по свободе слова. Сегодня мы начинаем публиковать первые ответы экспертов, считая необходимым еще раз подчеркнуть важность подведения некоторых промежуточных итогов ситуации в СМИ Украины для осмысления всех процессов (политических, экономических, социальных) в стране. Не случайно сейчас именно к вопросам свободы прессы в Украине приковано внимание не только отечественной, но и мировой общественности, которая видит в независимости СМИ средство контроля гражданского общества над властью и распространения дискуссии, диалога между разными политическими силами. В конечном счете — видит залог необратимости демократических преобразований в Украине.

Дискуссию «Дня» мы начинаем публиковать и в преддверии парламентских слушаний по свободе слова 16 декабря, и планируемого доклада Президента по этой проблеме. Итак, наши вопросы:

1. Какие вы бы назвали самые важные, ключевые этапы, связанные с реализацией свободы слова и прессы в Украине, начиная с 1989 года? Люди, факты, события? Тенденции, которые были заложены? Переломные, кризисные моменты?

2. К чему привела эта сумма объективных и субъективных факторов? Ваша характеристика нынешней ситуации со свободой слова и прессы в стране (в том числе в контексте «кассетного скандала»)?

3. Какое развитие будет, по-вашему, иметь нынешнее положение? Возможные сценарии? Кто в нашем обществе реально заинтересован в реализации названных свобод в истинном их значении? Кто и что является самым большим консервирующим, тормозящим фактором?

Ответы просим отправлять по адресу: 04212, Киев, ул. Маршала Тимошенко, 2л; факс 414-43-31; e-mail: master@day.kiev.ua

Дискуссия продолжается — ждем новых ответов не только экспертов, но и читателей «Дня».

Георгий ПОЧЕПЦОВ, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой международных коммуникаций и связей с общественностью Института международных отношений Киевского национального университета им. Т. Шевченко:

1. Все это время СМИ функционировали в особом режиме, для которого были характерными, в первую очередь, не экономические приоритеты, а ориентиры политического порядка. Еще в самом начале перестройка как политический фактор вынесла именно эти типажи СМИ и журналистов на первое место. Тогда список возглавляли «ниспровергатели» и «обличители». Этот же типаж уже политического деятеля (среди которых было много представителей как раз вербального искусства) также стал первым набором постсоветских народных депутатов.

Политическая любовь как бы предполагает экономическую нелюбовь, хотя при этом декларируются рыночные отношения. Соответственно, идет поиск тех политических задач, которые можно решать с помощью СМИ. Именно отсюда всплески сезонной любви к электорату, выполнение тех или иных политических задач в «мирное» время. Среди задач СМИ собственно информирование о происходящем становится подчиненным другим требованиям, задающим всю структуру и содержание новостной коммуникации. Отсюда возникновение термина «политический киллер» по отношению к журналистам, которое возникло в постперестроечный период. Собственно, так думал и вождь всех народов Сталин, правда, о писателях, называя их «инженерами человеческих душ». Хрущев назвал писателей «артиллеристами», которые расчищают дорогу пехоте, делая это с помощью прочищения мозгов кому следует.

Политические приоритеты сегодняшнего дня являются прямыми наследниками дня вчерашнего. Это те же инженеры, артиллеристы и автоматчики, которые теперь решают узконаправленные задачи, связанные с конкретной политической фигурой.

Убрав идеологический фактор (то есть политику уровня страны), мы заменили его политическими соображениями (то есть политикой уровня отдельных политических лидеров). Но все равно без поддержания политики на уровне страны существование государства оказывается невозможным, только нельзя подменять при этом государственные интересы (национальные интересы) личными интересами политических или государственных лидеров. Фраза «Государство — это я» вполне хороша во времена Людовиков, но не в двадцать первом веке.

Уничтожение экономического фактора функционирования СМИ связано именно с любовью к фактору политическому. Если бы СМИ нужны были как экономический продукт, давно бы были пролоббированы всеми заинтересованными лицами соответствующие налоговые льготы и любая поддержка. Но тогда эти СМИ были бы менее управляемыми, а это в современном обществе, как оказалось, никому не нужно.

Перед нами как в зеркале отразилась ситуация в экономике, где бизнесменом можно быть только при определенном политическом прикрытии. При этом серьезный бизнес не столько сам диктует политике свои приоритеты, а скорее наоборот — политические приоритеты задают возможные рамки функционирования серьезного бизнеса.

2. Сегодня мы имеем функционирующие СМИ, которые живут в своей достаточно стабильной среде, естественно, пока не происходит смена спонсора. Продажа газеты другому или завершение политического задания заканчивается спадом финансовой поддержки издания. Поэтому происходит поиск нового «хозяина» газеты, который готов продолжить ее поддержку уже для новых политических целей. То есть выживаемость СМИ принципиально лежит в области, где роль читателя/зрителя оказалась минимизированной. Это как старая шутка в отношении университета, в котором было бы идеально работать, если бы не было студентов. Для нашего телевидения, к примеру, также идеальным было бы существование без зрителей, поскольку они выступают в роли мешающего фактора, к тому же бесплатного.

За это время журналисты были воспитаны на высокой зарплате, часто с помощью грантов, и теперь при исчезновении этих грантов (но при остающейся привычке к хорошей зарплате, что вполне естественно и даже биологично) журналисты оказались в составе обслуживающего персонала. Это определенная финансовая наркомания, побуждающая человека к тому набору действий, который принесет желаемый результат. При этом финансовый фактор странным образом присутствует на уровне индивидуальной журналистской зарплаты, но он отсутствует на уровне самого издания, в задании стратегии его развития. То есть на микроуровне он есть, а на макроуровне его нет. Это и есть тот странный вариант стабильности издания, который был построен за это время. То есть СМИ как бы выведены из «переменной» зависимости (от читателей) в пользу «постоянной» зависимости (от спонсора).

Это существенно отражается на том, что мы видим и читаем. В результате в СМИ (особенно на телеэкране) отсутствуют украинские новости «как класс» Телеканалы стараются как можно быстрее перескочить на авиакатастрофу в Японии или пожар в Австрии. Страна, в которой нет новостей, в которой ничего не происходит, внушает сомнение, а есть ли она на самом деле. Зрители переключаются на российские каналы, в результате чего они лучше знают российские персоналии и российские события, чем свои собственные. Решая политические задачи одного уровня, Украина не решает кардинальную задачу построения политической идентичности своих граждан, которые чаще идентифицируют себя в качестве жителей края или города, но не Украины в целом.

3. Ситуация будет оставаться неизменной, пока политическое будет довлеть над экономическим. Плюс к этому политическое понимается не на уровне страны, а на уровне отдельной личности, которая свои конкретные интересы выдает за интересы всего общества. В принципе, так было всегда, элита везде и всюду пытается выдать свои собственные интересы за интересы национальные. К примеру, элита (в первую очередь) была заинтересована в отделении от Москвы, и поэтому она сделала это национальным интересом для всех, хотя для какого-нибудь токаря, пекаря, слесаря это отнюдь не было первоочередным интересом.

При этом сегодняшние СМИ не решают те задачи, которые могли бы и должны были решать, что особенно важно для общества переходного периода (кстати, еще одна из мифологем, внедренных в наше сознание). Хорошая информационная инфраструктура позволяет выдвигать и обкатывать новые идеи в интенсивном режиме, она позволяет порождать новые поколения политических деятелей, чего не оказалось в украинском варианте. Мы замедляем свое движение, что особенно хорошо видно на ускорении движения в России, которое началось в последнее время.

Ситуация принципиально осложнена и тем, что Украина «накрыта» российскими СМИ, работающими более качественно. Например, они дают слово власти и оппозиции, чего нет у нас, что в результате отражается на уровне доверия и к власти, и к телеканалу. Исторический пример поможет прояснить эту ситуацию. Когда-то Геббельс принял кардинальное решение, разрешив рассказать о трагическом для немцев завершении Сталинградской битвы. В результате в стране был объявлен траур, но зато вырос уровень доверия к власти, которая до этого старалась порождать только позитив. Этот уровень доверия принесла правда, а не ложь.

Пока власть не пересмотрит свои взгляды на СМИ, пока на экране не появятся в числе прочего и негативные события или слово оппозиции, СМИ будут влачить свое сегодняшнее состояние стабильной нестабильности. Власть должна научиться порождать свой собственный конкурентный интеллектуальный продукт и не бояться альтернативного. Американцы классифицируют своих президентов на два типа: на тех, кто боится прессы, считая журналистов врагами (например, Никсон), и на тех, кто видит в прессе помощников (например, Рейган или Клинтон). Власть не может существовать без поддержки своих инициатив населением, поэтому роль СМИ здесь максимальна. У нас должны существовать государственные/полугосударственные программы по созданию новостей, по продвижению молодых лидеров, по снятию апатии общества, тех или иных его слоев, по социализации молодого поколения, которое все больше отходит в свой собственный мир.

«Кассетный скандал» дал очень существенный урок как для СМИ, так и для власти: негатив в демократическом обществе является вполне естественным, а не экстраординарным явлением, как считалось до этого. В принципе, страшен не сам негатив, а те или иные пути выхода из него. Демократия проявляется именно там. Украина должна признать право на альтернативное мнение на всех уровнях: партии, парламент, правительство, президентская структура должны соперничать именно в информационном пространстве, а не применять административный ресурс для ухудшения позиций оппонента.

Украина также должна начать готовить специалистов нового профиля: пресс-секретарей, спиндокторов, специалистов по паблик рилейшнз, специалистов по информационным/психологическим операциям, аналитиков. Корабль будущего информационного общества отчалит без нас, если мы кардинально не изменим своего отношения к информационному продукту и к людям, которые заняты его производством. Хорошая информационная инфраструктура экономически и политически выгодна для государства и общества, поскольку экономит реальные материальные затраты, позволяя более эффективно решать задачи во всех областях: экономической, политической, военной.