Белая Криница — село-«титаник»

Последний монах по имени Диамид — единственная надежда на возвращение былой славы Белокриницинской митрополии старообрядцев — недавно умер, еще и сорок дней не прошло. На месте бывшего мужского монастыря в селе Белая Криница, которое находится на самом краю Черновицкой области, да и вообще, Украины, теперь находится... погранзастава. От митрополии осталось только имя верховного иерарха. Резиденция митрополита Белокриницинского находится в городке Браилы (Румыния). А в самой Белой Кринице и сегодня еще стоит огромный и прекрасный митрополичий собор.

Его построили еще в самом начале прошлого века на средства князя Алексея Овсянникова в память о сыне, погибшем совсем молодым. Внешне сооружение напоминает всемирно известный собор Василия Блаженного в Москве. Интересно, что в конце перестройки под патронатом покойной Раисы Горбачевой началась реставрация Успенского собора. Покрытые позолотой кресты на куполах — память об этих благих намерениях. Собственно только памятью и живут нынешние потомки старообрядцев-переселенцев из России, принесшие сюда свой язык, культуру и религиозные обычаи .

ИСТОКИ

Община российских старообрядцев (по другим названиям — липованы или филиппоны) впервые прибыла на Буковину из Причерноморья в 1777 году. Поселения беглецов, не желавших повиноваться официальной церкви времен патриарха-реформатора Никона, появились в трех уездах. Местная власть под протежированием Австро-венгерского сейма (Буковина тогда входила в Габсбургскую монархию) позволила им свободно отправлять свои религиозные обряды, освободила на 20 лет от государственных налогов, на 50 — от военной службы. За небольшую плату переселенцы получили землю и были освобождены от панщины. Липованы содействовали распространению в крае садоводства, пчеловодства, гречкосеяния, мелиорации земель. В 1910 году на Буковине проживало 3,2 тысячи старообрядцев.

«ВСЕ УЛЯТУЧИВАЕТСЯ ОТСЯДОВА»

Большинство улиц села за последние годы совсем опустели. Двери и окна полуразрушенных домов давно заперты на колодки. Сельчане, по большей части, переселились в другие, более перспективные населенные пункты. Из почти 150 обитателей, до сих пор живущих в селе, 80 % — старики. Молодых семей только пять. Одна из них только что вернулась с Донецкой области, где муж- кормилец работал шахтером, а после закрытия шахты остался без работы.

— А что там делать? — говорит мать двоих детей Екатерина С. — Здесь хоть огород есть и какую-то живность держать можно. Вот колодец свой, хозяйство. Как-то и проживешь, голодным ходить уж не будешь.

На вопросы: как и чем играют дети, — Екатерина отвечает, что или гоняют где-то по селу, или же у телевизора целыми днями просиживают. Телевизор и радио, как оказалось, — это чуть ли не единственная связь села с цивилизацией. Хоть есть еще рейсовый автобус, который ходит очень редко. Чтобы доехать до областного центра, надо выложить 3 гривни 50 копеек. И это при 30-гривневой пенсии, которую с большим опозданием белокриничане получают тоже очень редко.

Вокруг все будто замерло. Тишину не тревожит ни автомобильный гул, ни детский смех. По улицам бродит коза Апреля — полноправная обладательница всего окружающего: заходит в любой двор, щиплет траву где заблагорассудится. В местной начальной школе — 9 учеников. В десятилетку впоследствии пойдут в соседний Старый Вовчинец, в 10 километрах от Белого Колодца. А когда- то и здесь была восьмилетняя школа, где работали десять учителей, среди которых заслуженный учитель Украины Н. Васильева.

Язык старообрядцев или, как их еще называют буковинцы, липован, русский с яканьем, характерным для средней полосы России. Церковное пение напоминает мелодику фольклора российской глубинки.

— Летом здесь благодать, а вот зимой, когда заметет снегом, — беда, — рассказывает Ольга Макеева, немолодая, но бойкая женщина, известная в селе своим красивым голосом. Говорят, что по ее издалека слышному пению когда-то узнавали, что люди возвращаются с поля. — Живем благодаря грибам, картошке и другим овощам. Летом спасает клубника и яблоки, за которыми приезжают даже с других сел и районов области. Бывало, по 7—10 ведер клубники собирала чуть ли не каждый день. Село наше теперь стареет и вымирает. Молодых нет, работы тоже. Гости приезжают даже из других стран. Посмотрят на нас, на церкви наши, покачают головами и едут себе. А мы же берегли это все, строили, думали детям останется, да и мы старость спокойно встретим. А вышло, видите как: руина, а не село. Собор отремонтировать не можем, собираем по копейке...

Говорят, что во времена советской власти, когда собор Успения Богородицы превратили в склад для хранения минудобрений, оттуда вывезли три грузовика богословских книг. Митрополичие одежды вместе с иконами, выдранными из иконостаса, тоже исчезли в неизвестном направлении.

Сельчане рассказывают, что в Белую Криницу приезжал Виктор Ющенко, еще тогда, когда был председателем Нацбанка.

— Посмотрел Ющенко на наши церкви и сказал, что объехав немало земель, нигде такой красоты не встречал. Пообещал помочь, но пока что ничего не слышно, — рассказал белобородый церковный староста Еремей Деев.

Так совпало, что во вторник, 18 апреля, теперь уже премьер- министр Ющенко по случаю празднования Дня охраны памяток истории пообещал выделить средства на спасение подобных объектов. Но поступят ли они и на реставрацию Белокриницинского архитектурного чуда?

Успенский собор зимой пуст. Паства ютится в так называемой зимней церкви, где есть печка, подушечки для сидения. Беда и в том, что имея три церкви, сельчане правят службу без священника. Только на большие праздники с румынской стороны приходит отец Георгий. На Пасху освящаются только куличи и яйца. А при крещении ребенка или даже взрослого человека трижды погружают в воду с головой. Тех, кто крещен не таким образом, старообрядцы называют «обливанцами». Крестятся белокриничане, как было заведено еще до реформы патриарха Никона, двумя пальцами.

75-летний пышнобородый старичок в монастырском саду на самой границе с Румынией пасет коз.

— Работать я начал на строительстве Черновицкого машзавода, — рассказывает Андроник Пузанков. — Потом в армию пошел, а вернувшись, продолжил работу в передвижной бригаде. В семье нас с родителями было десятеро, так что я получил квартиру. Потом 23 года работал слесарем в троллейбусном депо. Наших старообрядцев в Черновцах много — почти тысяча. Даже церковь свою открыли. Теперь я оставил квартиру детям, а сам вернулся в родною Белую Криницу, чтобы тут дожить жизнь.

БАНЯ ПО-ЧЕРНОМУ

Возле каждого дома — Ивановых, Осиповых, Пузанковых и Сидоровых — обязательно есть одна унаследованная от их предшественников вещь — русская баня, которую обычно «топят по- черному».

— Ну какой же ты русский без бани, — рассказывает старик Дионисий Петров, который, оставшись после войны без ноги, прославился своей пасекой и мастерски построенной баней. — Так у нас ведется еще с деда-прадеда — хлестать себя вениками в дочерна прокопченной бане. Это же очень полезно. Новорожденного уже на следующий день несут в разжаренную парную.

У нас всегда люди были здоровые, по большей части благодаря баням. Когда вокруг все массово болели и умирали, нас эпидемии обходили. В конечном счете, даже курильщиков в Белой Кринице еще до недавнего времени не было. Курили 2—3 мужика, так их все сторонились, как чумных.

«Баня по-черному» — это обкуренное древесным дымом помещение. Из печи, на которой нагреваются камни и горшок с водой, в помещение валит дым: дымохода нет. Когда прокопченные стены хорошо прогреются, а костер начинает тухнуть, пепел выносится и из помещения выветривается весь дым. Вот тогда самое время начинать помывку. Интересно, что даже выходцы из Белой Криницы, уже давно считающие себя коренными черновчанами, зачастую по субботам приезжают в родные пенаты только для того, чтобы истопить баньку.

…Когда мы уезжали, в сельской тишине вдруг раздался смех и выкрики молодых людей. Кричали на украинском языке, что было так необычно здесь слышать. Из-за заборов выглядывали встревоженные седобородые старички. Как оказалось, тишину нарушили пограничники с девчонками из обслуживающего персонала здешней заставы. Искали по селу двух свиней, убежавших со скотного двора, где выращивается скот на прокорм солдатам. А чуть погодя опять наступила тишина...