ДНЕВНИК

Я поймала себя на мысли, что выхожу из себя, когда попрошайки требуют у меня деньги. В последнее время именно требуют, а не просят, даже когда говорят: «Подайте на хлеб!» Там, куда заходим на обед, каждый раз каждые двадцать минут делает обход неплохо одетая бабка, которая уверенно подходит к каждому столику и нахраписто повторяет: «Дай, у тебя есть, дай». И дают. Преимущественно женщины и девушки, которым становится неудобно от самой ситуации, ибо бабка никуда не спешит и может требовать, стыдить, говорить оскорбительные слова столько, сколько будет считать нужным.

Мой коллега-песенник однажды сказал мне, что зарекся подавать милостыню. Переживая не самые лучшие свои времена в материальном плане, он как-то положил на улице в протянутую руку последние 25 копеек, оставшиеся в его кармане до следующей денежной инъекции, которая ожидалась через четыре дня. А вместо этого услыхал: «Так одет, мог бы и больше подать».

Только что откупившись конфетами от ребятни, я зашла в магазин за маслом. Когда опять услышала, как кто-то несмело дергает меня за полу пальто: «Тетя, помогите». Сердито отмахнулась, делая заказ продавцу и только успев боковым зрением зафиксировать анемическое лицо на худой шее и большие синие глаза, которыми этот мальчонка лет семи попробовал заглянуть в мою душу. В то мгновение было не до него, а когда отвернулась от прилавка, мальчика уже не было. Впервые в своей жизни выскочила за мальчиком-попрошайкой на улицу, впервые бежала по проспекту ища его, с надеждой заглядывая в каждый следующий магазин. И впервые этот малыш незаметно растворился в толпе. Уже два месяца минуло с того времени. А выражение глаз незнакомого мальчика мучает меня и до сих пор. Теперь уже знаю: это был тот случай, когда я проигнорировала право на поступок.