Георгий КОВТУН: «Там, где я работаю, периферии нет»

Фестиваль хореографического искусства «Звезды балета», который проходит сейчас в Киеве, начался гастролями почти неизвестной в Украине балетной труппы из Омска. Немногословная афиша все же давала достаточно существенную для киевских балетоманов информацию — имя постановщика спектаклей театра Георгия Ковтуна. Да, именно того бывшего киевлянина Ковтуна, который в течение почти десяти лет взращивал балетную труппу тогда еще бездомного Детского музыкального театра города Киева, создал единственный в Украине центр модерного танца, расшевелил положительно-уравновешенную критику до состояния негодования своей непредвиденностью. Со своими лучшими балетмейстерами в Киеве расправляются традиционно просто: вот вам Бог, а вот порог. Достаточно вспомнить истории с Алексеем Ратманским и Георгием Ковтуном, которым в Киеве места не нашлось.

— Большего разочарования, чем то, когда меня выгнали из Киева, до сегодняшнего дня не испытывал. В Петербурге, куда меня вытянул и таким образом спас Николай Боярчиков, главный балетмейстер Малого театра оперы и балета им. М. Мусоргского, я не был лет двадцать: за это время новое поколение выросло. Но на третий день я уже ставил. И пошло, поехало, как какой-то фейерверк. До сих пор меня несет, не могу остановиться. За три года поставил приблизительно столько, сколько за последние пять в Киеве. Вдруг я оказался нужным и артистам, и театрам, и зрителям. Где-то через полгода после отъезда мы с Николаем Боярчиковым привезли на гастроли в Киев «Корабль дураков» и «Демона». Сейчас — Омский театр. Работаю чрезвычайно много. Был первым постановщиком после шестилетнего перерыва (из-за войны постановок не было) в Азербайджане. А еще я вице-президент фонда Лопухова, организовываю фестивали. В прошлом году собрал женщин-балетмейстеров со всего мира. К счастью, в нашем театре удалось сберечь атмосферу постоянного поиска, эксперимента и это чрезвычайно отрадный факт на общем фоне, ведь большинство театров бывшего СССР занимаются «Щелкунчиком» и «Жизелью» — тем, что покупается на Западе.

— То есть в вашей жизни все сложилось наилучшим образом. Чувствуете себя победителем?

— Не победителем... Я приехал показать своим друзьям то, чем жил в последнее время. Грустно, что большинство из них, чрезвычайно талантливые художники, сейчас без работы, не могут реализоваться, не могут заработать деньги. На мой взгляд, это из-за того, что в Украине культурой руководят далекие от искусства люди, но имен я называть бы не хотел. В этой стране поэтов всегда унижали, уничтожали. Поэтому неслучайно мы привезли сюда свой одноактный балет «Александр Пушкин» на музыку Костина — он именно об этих проблемах, о поэте и власти. Мне больно, ибо Украина — это моя страна и я хочу, чтобы поэты в ней жили — без них мир становится более черным, более грязным, более телевизионным. И второй балет нашей гастрольной программы «Песня про купца Калашникова» также перекликается с сегодняшним днем: человек отстаивает честь своей жены в честном бою и за победу его казнят. Все как сейчас: не позволяешь себя унижать — тебя выгоняют, не дают работать, морально уничтожают. Что-то в этом непонятное и странное.

— В фестивальной программе киевляне увидели еще и спектакль «Сар Терел» — вашу постановку для балетной труппы из Элисты. Как вас занесло в Калмыкию?

— Это была премьера как спектакля, так и новой труппы. Пригласил меня президент Калмыкии, необыкновенный человек. Он превратил Шахматово из хрущевского городка в Швейцарию. На улицах города стоят сотни памятников. Проводятся конкурсы скульптур: самым лучшим — призы, а другие просто имеют честь украсить город. Он приглашал Эрнста Неизвестного, Михаила Шемякина. Есть страна, есть президент, теперь у них есть балет.

Я странствую повсюду. Тяжело найти на нашей территории народность, с которой бы я не работал. Мне интересно — я же не знаю мир. Чтобы познать, погружаюсь в что-то новое и тогда мир предстает для меня безграничным. Кстати, перед постановкой «Сар Терел» я перечитал весь калмыцкий эпос.

— А вас не пугает периферия?

— Там, где я работаю, ее просто нет, потому что каждое представление — это мой театр, мой коллектив. Театр становится периферийным, когда из него уходят талантливые актеры и остается серость.