Солоново безумие

Вы думаете, может спросить вдумчивый читатель, что демократия, воплощенная в речи, в словесной форме донесения — это что-то иное, нежели демократия, прорицаемая национальными ораторами своей антропологической, атрибутивной сущностью? Не знаю, хотя и хочется верить в это.

...Греческий законодатель и поэт Солон, представитель благородного, но обедневшего рода, восстановив свое состояние торговлей оливковым маслом, в расцвете сил вернулся в Афины, где пользовался всеобщей благосклонностью. Богачи, как свидетельствует Плутарх, уважали его за богатство, бедные — за честность. В то время Афины и соседняя Мегара враждовали. Камнем преткновения был очень выгодно расположенный остров Саламин. Им владели мегаряне, и это так возмущало афинян, что их правители даже ввели закон, запрещавший под страхом смерти публично вспоминать Саламин. Солон, притворяясь сумасшедшим, явился как-то на главную площадь, взобрался на камень, с которого произносились речи и обращения к народу, и прочитал свою поэму, в которой воспевал чудесный Саламин и объяснял, какой это позор для афинянин уступать этот остров мегарянам. Присутствующие внимательно выслушали поэта (он ведь сумасшедший!) и, преисполненные героического воодушевления, двинулись на завоевание острова. Успешную операцию по захвату Саламина возглавил, кстати, сам Солон.

Впоследствии этот выдающийся политик был назначен архонтом и наделен чрезвычайными полномочиями для проведения реформ в государстве. С тех пор он воплотил в жизнь множество смелых законов, открывавших его землякам путь к демократии. Он уничтожил античное долговое рабство и этим обеспечил индивидуальную свободу; имущие граждане при нем получили право занимать высшие посты, но на них отныне возлагались и наиболее обременительные расходы; любой свободный гражданин мог отныне быть избранным в народный трибунал, что, по Аристотелю, означало: если народ — хозяин выборов, то он и хозяин правительства. Это лишь краткий перечень законодательных воплощений Солона, того Солона, который после продолжительных и плодотворных деяний, уже в преклонном возрасте, снова предался морским путешествиям. Жажда новых знаний, как свидетельствуют биографы, возможно, помогала ему и в старости сохранять ясность ума. Сам Солон писал, что стареет, каждый день узнавая что-то новое...

Но давайте вернемся к нашим архонтам. Разве после этого почти сказочного рассказа не возникло у вас ощущения, что и мы хотели бы собраться вокруг притворно сумасшедшего оратора наших дней, послушать его если не поэму, так хотя бы толковую и убедительную речь, которая вдохновила бы на какие-то героические деяния? Чтобы потом покоряться его смелым и пусть даже рискованным законам и, наконец, с извиняющейся улыбкой свободных граждан позволить ему старческую прихоть: путешествие по морям, отдых в Швейцарии или даже на Кубе, где, как я недавно узнал, пораженных радиацией украинских детишек все больше вытесняют из комфортабельных коттеджей наши беспринципные, занимающиеся контрабандой тети и дяди...

Вот, кстати: о законах и — право.