Синдромы возвращения

Впрочем, отдам сначала должное вопросом международным. На сессии говорилось, как всегда на подобных встречах, о тяжелых последствиях исторического прошлого, о взаимных стереотипах в восприятии соседнего народа, о «Гайдамаках» Шевченко и «Огнем и мечом» Сенкевича, об оскверненных могилах во Львове и Перемышле. Большинство попыток повернуть дискуссию в русло, намеченное программой, как правило, терпели фиаско, ибо самыми интересными оказались старые, но до сих пор не решенные проблемы. Однако сейчас мне совсем не интересно об этом писать, потому что, наверное интуитивно, ощущаю, что именно эти, далекие от здешней жизни проблемы, неинтересны и читателям. Вместо этого хотелось бы описать несколько синдромов возвращения в Украину — эту непостижимую страну, или скорее всего структуру, которая существует, кажется только благодаря тому, что окружена другими территориями. Я, наверное, буду не оригинальным в своих экзерсисах, более того, когда я читаю материалы своих коллег, написанные после длительного пребывания за границей, мне всегда бывает немного не по себе — хорошая жизнь как-то сразу портит людей, они заболеют несвойственным им раньше снобизмом и долго рассказывают о жизни «там». Мне хватило одного месяца, чтобы в который раз заболеть этой же болезнью.

Вот, наверное, и есть первый симптом — желание выговориться, и таким образом снять стресс возвращения.

Синдром второй заключается в том, что родина не всегда начинается с пограничной полосы. Для меня она, как правило, начинается с автобуса «Варшава—Калуш», с моих земляков, впряженных в нагруженные клетчатыми торбами «кравчучки», с ненавязчивого сервиса бандитоватых шоферов, с любимой песни всех путешествующих украинцев «Сверкнула финка — прощай, Маринка».

Синдром третий — замедленная офтальмологическая аккомодация: после освещенных городков и дорог въезжаешь в сплошной мрак — ни огонька, ни фонаря. Страна с энергетическими ресурсами, по сравнению с которыми возможности той же Польши просто смехотворны, почему-то выбрала себе тьму, или, по Кестлеру, — слепящую тьму.

Синдром четвертый — несколькодневная психологическая адаптация к театру абсурда. Бесконечные и хорошо оплачиваемые гладиаторские бои в колизее Верховной Рады. Стеснительно потупленный, словно у «завхоза Старсобеса», взгляд Президента. Агрессия, которой буквально насыщен воздух. И мои безуспешные попытки вспомнить, по какой все же причине более полугода не дают заработной платы, вместо этого переводят ее по безналичному расчету за коммунальные услуги, которые, в свою очередь, выглядят так: ежедневное шестичасовое отсутствие света в самое непредсказуемое время; спорадическая подача воды, характерная разве что для безводных районов Африки; паровое отопление с температурой не до конца остывшего трупа и много других интересных подробностей, которым не место на газетных страницах.

Синдром пятый — непреодолимое желание выйти на улицу и заехать в морду первому встречному рогулю. За то, что мирится с постоянным унижением и комфортно чувствует себя в любой грязи. За то, что нормально воспринимает ложь чиновников, потому что и сам не прочь обмануть компаньона. За то, что спокойно относится к разворовыванию государства, потому что и сам тянет все, что плохо лежит. За то, что ему начхать на Независимость, которая к тому же ничего ему не стоила. За то, что даже не догадывается о таких вещах, как честность, порядочность и обязательность. За то, что живет по принципу «моя хата с краю» и «чтоб у соседа корова сдохла». За то, в конце концов, что является украинцем.

Синдром шестой состоит в том, что синдромов этих появляется все больше, и они заслуживают не прессы, а учебника психиатрии — здоровый мозг не может постоянно находиться в ситуации абсурда и прячется в неврозах, депрессиях и других «приятных» вещах.

Но вернемся к нашим баранам, то есть к культурным связям Польши и Украины. Когда этот материал будет опубликован, во Львове уже, наверное, закончится очередная конференция интеллектуалов из обеих стран. Опять, по-видимому, будут продолжаться разговоры об исторических претензиях и нынешних перверсиях, о Шевченко и Сенкевиче, о том, чей народ лучше работает... Воистину, как говорил Иван Франко, «смешон сей мир».