«Любить другого человека — значит увидеть лицо Бога»

Фильм-мюзикл «Отверженные» (по одноименному роману Виктора Гюго) стал одним из самых успешных кинопроектов в этом сезоне. На днях это подтвердила Американская киноакадемия, присудив картине британского режиссера Тома Хупера два технических «Оскара» — за звук и грим, а Энн Хэтэуэй — статуэтку как лучшей актрисе второго плана. Для Хупера, уже награжденного «Оскаром» в 2010 году за драму «Король говорит!», церемония не была настолько важной, как для Хэтэуэй, которая получила долгожданный приз со второй попытки (впервые ее номинировали в 2009 году).

За полторы недели до этого «Отверженные» были представлены на 63-м Берлинском кинофестивале. После премьеры Том Хупер, а также звезды фильма — Энн Хэтэуэй и Хью Джекмен — ответили на вопросы журналистов, среди которых был и собственный корреспондент «Дня».

— К чему сложнее готовиться: к театральному представлению, мюзиклу или обычному художественному фильму? И что приносит больше удовлетворения?

Хью ДЖЕКМЕН: — Мне кажется, вот этот человек справа от меня — Том Хупер — дал новое определение мюзиклу, смог пойти на такие непростые, смелые решения, как пение вживую, и это сделало звук фильма абсолютно неповторимым. Это дало силы всем нам, актерам, сделать именно то, что мы сделали. Не скажу, что это было легко. Бесспорно, это самая тяжелая задача из всех, с которыми мне приходилось сталкиваться. Хотя нет, слова «задача» или «работа» здесь неуместны — потому что для всех нас это было любимое занятие. На всех уровнях все мы, включая Тома, с самого первого дня чувствовали, что беремся за такое, чего до нас еще не делали. И это так волновало, бодрило, пугало... Одним словом, готовиться нам действительно было необходимо. У Тома было девять недель репетиций со всей съемочной труппой — а это, как вам известно, вещь неслыханная.

— Можете ли вы сейчас смело петь на публику? Будете ли вы играть больше музыкальных ролей в будущем, возможно, даже выпустите собственный альбом?

Энн ХЭТУЭЙ: — Спасибо, это очень мыло с вашей стороны, мне тоже нравится ваша короткая стрижка (смеется). Нет, смелости петь на публику у меня не добавилось. Думаю, мне комфортнее петь в небольшой компании, и это в основном из-за Рассела Кроу и его требования, чтобы мы именно таким образом лучше друг с другом знакомились. Я надеюсь сниматься в новых мюзиклах, было бы замечательно иметь больше возможностей для этого. Сегодня создается много мюзиклов, особенно в кино. А я их очень люблю, поэтому это доставило бы мне много удовольствия и как актрисе, и как зрительнице. И, да, у меня есть планы относительно записи альбома, спасибо (смеется).

Литературный вопрос от «Дня»: — В романе «Отверженные» есть много тем: несправедливость, революция, любовь и т. п. А как вы думаете, о чем эта история?

Том ХУПЕР: — Я в ответ процитирую самого великого Виктора Гюго. Он заканчивает роман такими словами: «Любить или быть любимым — этого уже достаточно. В темноте жизни другой жемчужины не найти».

Хью ДЖЕКМЕН: — Я хотел бы процитировать последнюю строку из мюзикла: «Любить другого человека — значит увидеть лицо Бога». С моей точки зрения, Гюго много говорит о духовности или религии. Но в конце концов он утверждает, что настоящая божественность — это сочувствие к тем, кто рядом, это доброта, это любовь. И я не говорю, что это — то, что вы делали или Виктор Гюго, но мне кажется, что главное — это любовь.

Энн ХЭТУЭЙ: — А я процитирую Бейонсе (смех в зале): «What goes around, comes back around, my baby» (Как ты к людям, так и люди к тебе). Я действительно думаю, что фильм, мюзикл, роман — все они имеют в себе одно и то же: моменты самой глубокой безнадежности, моменты самой черной, непроглядной тьмы. Но капля любви может спасти жизнь. Нас поддерживает сочувствие. Это — едва ли не самое лучше из того, что мы можем дать друг другу как люди.

Хью ДЖЕКМЕН: «Гюго много говорит о духовности или религии. Но в конце концов он утверждает, что настоящая божественность — это сочувствие к тем, кто рядом, это доброта, это любовь»

— Фильм назвали мюзиклом, потому что он был снят на основе театрального музыкального спектакля. Вместе с тем мюзикл в бродвейском понимании предусматривает танцевальные номера — а их в «Отверженных» нет. Поэтому можно ли считать ваш фильм мюзиклом в широком понимании?

Том ХУПЕР: — Да, «Отверженные» отличаются от той музыкальной традиции, где переплетаются песня и танец. Но, с моей точки зрения, он задевает людей, поскольку здесь чувствуется жизненность во взглядах на разные вопросы и на то, как они раскрыты. «Отверженные» — это величественный гимн обделенным, это крик души страждущих. Когда я работал над фильмом, я думал о невероятном возмущении, которое кипит в мире, о нарастании экономической, экологической и социальной несправедливости. Во время работы на наших первых страницах регулярно появлялись образы Революции. Это особенный персонаж в этом фильме через 150 лет. И он придает ему серьезности, которая отличает наш фильм от традиционных кино- и театральных мюзиклов. Возможно, что и мой операторский стиль помог создать это интуитивное ощущение, словно все это действительно происходит прямо перед вами.

— Во время съемок актеры пели вживую. Почему вы решили сделать это именно таким образом и каково это было для всех привлеченных к процессу?

Том ХУПЕР: — С самого начала я загорелся желанием, чтобы пели вживую. Фактически я не хотел и фильм снимать, если пение будет под запись. Когда я встретился на прослушивании с актерами и сказал им, что именно так я хотел бы сделать, у них прямо глаза загорелись. И еще одна причина, почему я настолько благосклонен к живому пению: с моей точки зрения, от исполнения под фонограмму появляется какая-то искусственность, фальшь. Как по мне, именно поэтому есть люди, которые не смогли полюбить фильмы-мюзиклы. А еще я уверен, что обязательно будут зрители, которые подойдут ко мне и скажут: не знаю, почему я никогда не любил мюзиклы, но этот меня действительно растрогал. И так будет, потому что отказ от привычной «фанеры» создал эмоциональную связь, эффект присутствия. А еще — и это самое важное — это позволяет актерам контролировать время, они сами решают, в каком темпе им петь, что дает им намного больше свободы для принятия эмоциональных решений. Я приведу вам яркий пример выражения этой свободы: последняя строка в песне «Мечты». Энн поет: «А теперь жизнь убила мою давнюю мечту», и здесь она сама делает паузу перед последним словом «мечту». И этой паузой она берет свою эмоциональную впечатлительность и закрывает ее, и ее взгляд становится холодным, и вы видите, как она закаляет себя, чтобы пройти по жизни, которую ей навязали. Вот эта свобода — ухватиться за момент, выждать необходимое количество тех секунд и сделать такое эмоциональное изменение — как раз и существует благодаря живому исполнению. И это самый яркий момент песни. Это произошло только благодаря тому, что у Энн была возможность найти этот момент во времени.

— Да, это сегодня одна из самых популярных песен — «У меня есть мечта». А какая у вас личная мечта: «Оскар», дети, брак?

Энн ХЭТУЭЙ: — Я бы хотела дожить до лет 80-ти с лишним, иметь кучу внуков или правнуков, как там выйдет со временем — и все равно играть. Заниматься тем, что доставляет мне удовольствие. И все еще быть счастливой в браке. Поэтому — да, работа, а для равновесия — чудесная жизнь. Не обязательно именно в таком порядке!

Хью ДЖЕКМЕН: — Когда я играл в спектакле «Оклахома!» Королевского национального театра, то это в основном и стало воплощением всех моих профессиональных мечтаний. У меня замечательная семья. У меня больше нет других желаний. Возможно, как и Энн, я думаю так: если я просто смогу и дальше быть открытым оптимистом, сохранять интерес к жизни и чувствовать ее полноту ежедневно, то я буду очень счастлив.

Том ХУПЕР: — А я хотел бы быть здесь в 90 лет, представлять новый фильм и все еще работать!

— Насколько важна для вас премия «Оскар»?

Хью ДЖЕКМЕН: — Моего сына зовут Оскар, поэтому за двенадцать лет я привык к тому, что у меня есть «Оскар» (смех в зале). Я родился и живу Австралии, но величие и грандиозность церемонии не обошло меня в другой части планеты. Я уверен, что то же самое касается нас всех, это уже стало частью нашей культуры. Относительно приглашения на церемонию... Хочу рассказать вам одну историю. Мой отец работал бухгалтером в компании Price Waterhouse. Я не знаю, помните ли вы старые церемонии «Оскар», но когда-то на сцену приглашали трех бухгалтеров с папками, которые подтверждали легитимность голосования. И мы просто сходили с ума, когда они выходили на сцену. Помню, однажды мой папа сказал: «Но это же Боб, мы когда-то встречались по работе». Я тогда был просто шокирован. Быть приглашенным на церемонию в качестве номинанта и вести ее вместе с Энн — это самые недостижимые мечты, которые сбылись.

Энн ХЭТУЭЙ: — Я еще никогда не выигрывала «Оскар», поэтому и не знаю, как оно и что означает. Наверное, мне стоит к этому ревностнее относиться, быть немного кровожаднее, что ли. Но правда в том, что мне 30 лет и я уже дважды номинировалась — поэтому это превосходит мои самые смелые мечты и самые амбициозные надежды. Я просто счастлива, что попала туда! Когда я была маленькой, то всегда путала конкурс «Мисс Америка» с «Оскаром» и всегда делала себе из фольги корону и ходила в ней. Единственное, что меня интересовало, — то, что все там такие красивые и гламурные и им там, очевидно, ужасно весело. А теперь все, конечно, намного глубже, потому что теперь я могу оценить, что это тяжелый труд — делать фильм. И как трудно с ним расставаться. Я помню, что в одном интервью с Салли Филд (а она такая профессиональна, что даже страшно) мы говорили о том ощущении скользкого пола и о том, что единственное желание актера — это взлететь в воздух. Быть в одном зале с толпой людей, которые могут настолько понять материал, что тебя просто поднимает в воздух! Я хочу сказать, что у меня такое ощущение, будто бы я буду в тот вечер в компании волшебников. Это так круто: волшебники и колдуны. Да, я уже была на церемонии вручения «Оскара», но сам приз не получила. Но я знаю, что остаться без «Оскара» — не самое страшное в жизни. Только попасть туда — это уже круто. А еще в прошлом году я вышла замуж, поэтому теперь я знаю, что если и выиграю — то это все равно не будет самым счастливым днем в моей жизни. Я уже счастлива — но каким-то спокойным счастьем.

— Китайская журналистка:  —Скажите, все же, для чего людям идти в кинотеатр, покупать билет и смотреть ваш фильм?

Хью ДЖЕКМЕН: — Прежде всего — с Новым вас годом! Когда в Китае Новый год, сегодня? Ну, тогда счастливого Нового года! Я думаю, это как раз то время, что надо. Для меня Новый год — всегда время для размышлений. Он заставляет честно задуматься над собственной жизнью, над тем, что уже сделано. А также поразмышлять о том, что для меня самое важное. Чем я могу быть полезен? Как я могу пройти еще дальше в следующем году, чтобы как-то изменить мир и сделать его лучше? Вот об этом и говорит Виктор Гюго. Надеюсь, «Отверженные» вам понравятся и возобновят вашу веру в любовь и в жизнь.

Энн ХЭТУЭЙ: — А хочу добавить еще два момента. Во-первых — я бы хотела выдвинуть Хью Джекмена в президенты Вселенной! Я думаю, вы бы за него тоже проголосовали. Я никогда не была в Китае — надеюсь, вскоре смогу туда поехать. Но я представляю себе китайскую культуру такой, которая имеет глубокие корни в семье. Там очень важно уважительное отношение к собственным предкам и забота о старшем поколении — и вам повезло, что они еще живут рядом с вами. Этот фильм — о любви и о семье. И я думаю, что в культуре, где эти ценности так важны и неразрывно с ней связаны, он найдет широкий отзыв.