О новых угрозах и глобальной безопасности

На днях в Украине побывал заместитель генерального секретаря НАТО по вопросам политики и безопасности, Посол Трасивулос Стаматопулос. Это был его первый визит на новой должности в страну, являющуюся партнером НАТО.  В эксклюзивном интервью «Дню» господин Стаматопулос рассказал как реализуется оборонная реформа в Украине и выполняются мероприятия в рамках Годовой национальной программы сотрудничества Украина — НАТО в 2013 году, а также о том, каковыми будут основные темы на саммите НАТО в 2014 году.

«УКРАИНА СДЕЛАЛА ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ПРОГРЕСС, ПРИНЯВ АМБИЦИОЗНЫЙ ПЛАН ПРОФЕССИОНАЛИЗАЦИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ»

— Недавно в странах Балтии и Польши состоялись натовские учения Steadfast Jazz, которые по своим масштабам были значительно меньшими, чем учения, которые в прошлом месяце провели Россия и Беларусь. Еще до их проведения некоторые эксперты, в частности известный британский журналист Эдвард Лукас отметил, что Запад должен был бы провести значительно более масштабные учения и, так сказать, продемонстрировать силу, ввиду того, что в последнее время Россия оказывает давление на своих соседей, в частности Украину, чтобы та не подписала Соглашение об ассоциации. Что вы думаете по этому поводу?

— Я могу вас несколько разочаровать, потому что я не следил за этими учениями. Могу лишь сказать, что целью учений Steadfast Jazz была проверка готовности сил быстрого реагирования НАТО. И здесь вовсе не шла речь о том, чтобы продемонстрировать силу или кому-то угрожать. И в соответствии с этим был написан их сценарий.

— Как в НАТО оценивают динамику сотрудничества Украины и НАТО и, в частности, выполнения Украиной РНП?

— Годовая национальная программа охватывает широкий спектр вопросов, начиная с политической реформы и кончая военной. Поэтому нелегко дать короткий ответ на этот вопрос. Практическое сотрудничество фокусируется на оборонной реформе, военном сотрудничестве. Как вы знаете, на Чикагском саммите НАТО в прошлом году лидеры стран членов Альянса четко выразили обеспокоенность по поводу выборочного правосудия, избирательной реформы, верховенства права. И эта обеспокоенность остается, и мы провели ряд консультаций относительно этих вопросов в рамках Комиссии НАТО — Украина.

В этом году мы осуществили активный обмен мыслями по вопросам региональной безопасности, начиная с «замороженных» конфликтов до ситуации безопасности на Ближнем Востоке. Я должен сказать, что Украина сделала значительный прогресс в этом году, приняв амбициозный план профессионализации вооруженных сил. И могу сказать, что военное сотрудничество развивается достаточно хорошо. 

«ГЕТМАН САГАЙДАЧНЫЙ» И МЕЖДУНАРОДНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

— А что вы можете сказать об участии Украины в операции борьбы с пиратством «Океанский щит»?

— Существуют две причины, почему участие в этой операции является важным. Во-первых, Украина была первой страной-партнером НАТО,  присоединившейся к антипиратской операции у берегов Африки. Это очень важная миссия и участие в ней флагмана украинских ВМС фрегата «Гетман Сагайдачный» является чрезвычайно ценным. Несколько дней назад украинский фрегат спас от пиратов торговый корабль MANJIN CILD в Аденском заливе. Мы очень довольны участием Украины в этой операции и тем, что украинский корабль продемонстрировал свою значимость. Во-вторых, как только фрегат завершит свою миссию в операции «Океанский щит» в конце декабря он сразу будет принимать участие в еэсовской антипиратской операции «Аталанта». И это — очень важно. С одной стороны, это демонстрирует природу международной безопасности и то, как ее нужно поддерживать. А с другой, это показывает, что украинский флагман достиг уровня оперативной взаимосовместимости, необходимой для того, чтобы согласованно работать с натовскими и еэсовскими вооруженными силами. Конечно, операция базируется на общем наборе стандартов, разработанных НАТО. Это также демонстрация того, как сотрудничество Украины с НАТО непосредственно способствует членству в ЕС.

— А что вы можете сказать об уровне взаимосовместимости других видов Вооруженных сил Украины?

— Украина тоже делала вклад и в наземные операции Альянса. В частности, можно сказать о, правда, незначительном вкладе Украины в операцию ISAF в Афганистане. Тем не менее, он является важным, потому что как раз демонстрирует взаимосовместимость. Можно вспомнить и об операции KFOR, где участие Украины было значительно большим.

Как известно, до конца 2014 года из Афганистана будут выведены войска НАТО. После этого мы ожидаем начала операции Resolute Support («Решительная поддержка»), которая будет фактически миссией по предоставлению помощи, по обучению афганских сил безопасности. Мы ожидаем, что Украина будет делать вклад также и в эту операцию.

«МЫ ОЖИДАЕМ, ЧТО УКРАИНА БУДЕТ ДЕЛАТЬ ВКЛАД ТАКЖЕ И В RESOLUTE SUPPORT»

— О каком именно вкладе может  идти речь и когда ожидается решение по этому поводу?

— Для того, чтобы операция Resolute Support началась нужно заключить с Афганистаном соглашение о статусе вооруженных сил SOFA. Этого сейчас нет. Мы знаем, что США в настоящий момент ведут переговоры о двустороннем соглашении по безопасности с Афганистаном. НАТО согласилось с тем, что союзники будут использовать это соглашение по безопасности, чтобы по подобному образцу сформулировать соглашение SOFA между НАТО и Афганистаном. Мы ожидаем, что текст соглашения будет подобным и будет охватывать все вооруженные силы Альянса аналогично  вооруженным силам США, возможно с некоторыми незначительными исключениями. Мы ожидаем, что эта SOFA также будет охватывать партнеров НАТО. Если Украина захочет сделать вклад, как мы надеемся, тогда это соглашение также будет охватывать  и украинские вооруженные силы. Нам нужна SOFA, чтобы завершить внутренние процедуры, планы операции. Мы надеемся, что соглашения SOFA между Афганистаном, США и НАТО будут приняты афганским парламентом до конца этого года. И тогда лишь можно будет говорить о завершении планов подготовки и учреждения операции Resolute Support.

— В Украине проходит реформирование армии с переходом на контрактную. Как вы оцениваете этот процесс и чем НАТО, учитывая большой опыт, может помочь Украине в этом, в частности переходу на стандарты Альянса?

— НАТО уже играло определенную роль в разработке стратегического плана, который лежит в основе нынешних реформ вооруженных сил. Несколько лет назад мы обсуждали проект национальной стратегии Украины и военной доктрины. И наши ежегодные консультации относительно оборонного планирования помогли сформировать программу, которая сейчас реализуется. Во-вторых, НАТО играло и будет продолжать играть роль и помогать Украине справляться с негативными последствиями реформ, в частности при сокращении вооруженных сил, обучать уволившихся в запас военнослужащих, помогать им находить работу и реинтегрировать их в гражданское общество. С этой целью создан трастовый фонд, который также помогающий Украине ликвидировать опасные вооружения, военные объекты, которые не нужны вооруженным силам. И, в конце концов, НАТО помогает Украине модернизировать базовые программы, в частности обучения и образования. Это является частью того, что называется внедрением натовских стандартов в вооруженных силах.

— А какие ожидания у НАТО относительно саммита Восточного партнерства в Вильнюсе, который состоится в конце ноября? Поддерживает ли НАТО подписание соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС?

— Это очень важный вопрос. Конечно, отношения и сближение между НАТО и Украиной имеют собственную динамику, А отношения между ЕС и Украиной — свою. В то же время, нужно заметить, что и ЕС, и НАТО — организации, базирующиеся на ценностях. Мы разделяем одинаковые принципы. Я был в Киеве, чтобы оценить выполнение Украиной ежегодной национальной программы. И одна из ключевых проблем, которую мы изучаем, это прогресс Украины в проведении демократической и юридической реформ. Я не хочу опережать результаты процесса оценки, который будет завершен союзниками во время обсуждения в Вильнюсе, но мы чувствуем, что развитие отношений с НАТО помогает Украине в процессе интеграции в ЕС.

— Мы с удовольствием отметили, что на последнем заседании Совета Россия-НАТО генсек в очередной раз отметил, что НАТО продолжает проводить политику открытых дверей относительно Украины. Означает ли это то, что Альянс и до сих пор заинтересован во вступлении Украины в этот военно-политический блок?

— Решение Бухарестского саммита остается в силе. И именно от Украины зависит решать, хочет ли она присоединиться к НАТО. Политика Украины сейчас состоит в том, чтобы сохранить внеблоковый статус, и мы уважаем эту политику. Между тем, в действительности наше сотрудничество углубилось после внедрения такой политики. НАТО готово принять новых членов, которые захотят присоединиться и которые соответствуют требованиям относительно членства.

— Многие украинские и зарубежные эксперты отмечают, что Россия имеет больше программ и проектов сотрудничества с НАТО, чем Украина. Это правда?

— Что касается России и Украины, то НАТО, по-видимому, имеет больше проектов с этими двумя странами, чем с большинством других партнеров. Конечно, мы развили широкие структуры отношений с Россией через Совет НАТО — Россия и через многие другие вспомогательные органы и рабочие группы. Но у нас есть не менее широкая инфраструктура сотрудничества с Украиной в рамках Комиссии НАТО — Украина, которая включает два расположенных в Киеве офиса и пять рабочих групп, охватывающих такие сферы, как наука и окружающая среда, оборонное и техническое сотрудничество, чрезвычайные ситуации и экономическая безопасность. Это участие Украины в текущих операциях НАТО, в Силах быстрого реагирования НАТО, а также в натовских учениях Steadfast Jazz. И было бы неправильно описывать отношения Украина-НАТО менее интенсивными, или менее значительными, чем отношения НАТО с Россией.

«МЫ ПРОДОЛЖИМ РЕАЛИЗАЦИЮ КОНЦЕПЦИИ «УМНАЯ ОБОРОНА» И ИНИЦИАТИВЫ CFI»

— Поскольку вы отвечаете за политику безопасности НАТО, то не видите ли вы угрозы будущему НАТО, ввиду того, что лишь несколько стран выделяют на оборону 2% ВВП, и это при том, что генсек НАТО постоянно призывает союзников увеличить расходы на оборону до вышеназванного показателя?

— Конечно, мы понимаем, что в настоящий момент существуют финансовые трудности да и экономическая ситуация не очень-то благоприятна, потому и сокращаются бюджеты. И очень сложно приходить к министру финансов и говорить ему: сокращайте расходы на образование или здравоохранение, но не сокращайте расходы на оборону, если сейчас не существует явной угрозы. Тем не менее, я думаю, что нужно считаться с двумя вещами. Мир изменяется, изменяется форма угрозы, потому альянсу нужно адаптироваться, чтобы справиться с этими угрозами. А эти угрозы не начались сейчас, а значительно ранее и были сформулированы в стратегической концепции, которая была принята на саммите в Лиссабоне в 2010 году. И именно на этой базе мы сейчас работаем. Другой аспект заключается в том, что, в то же время, с изменением мира изменяется соотношение между оборонными аспектами и аспектами безопасности. И потому сейчас стало значительное более важно сотрудничать не только в специальных форматах между союзниками, но и с партнерами, такими как Украина, а также с партнерами во всем мире. Я считаю, что именно на этом будет делаться ударение в следующие месяцы и годы. Скажем, качественные изменения происходят в связи с выведением войск из Афганистана. Благодаря всем предыдущим операциям НАТО и партнеры аккумулировали огромный опыт и достигли взаимосовместимости. Мы научились работать вместе и потому мы  должны искать пути, чтобы сохранить способность лучшей коммуникации и сотрудничества, потому что теперь аспекты безопасности нуждаются в более глобальном и всеобъемлющем подходе. И мы видим у наших союзников растущее желание работать именно в этом направлении в ближайшей и среднесрочной перспективе.

— Не могли ли бы вы сказать, какими будут главные темы следующего саммита в Лондоне в октябре 2014 года?

— Как вы сказали, саммит состоится через год. И его повестка дня будет сформулирована ближе к этой дате. Я думаю, что Афганистан будет главной темой, поскольку мы приближаемся к завершению операций ISAF. Поэтому это будет встреча между партнерами этой операции и партнерами будущей операции Resolute Support, которая, мы надеемся, начнется в 2015 году. Другой аспект, которого я уже касался, это обеспечение возможностей, которые необходимы для преодоления новых вызовов в сложных экономических условиях. Мы продолжим реализацию концепции «умная оборона» и инициативы CFI — Connected Forces Initiative (Инициатива объединенных сил). Конечно, мы будем анализировать, как работает Альянс как организация, включая сотрудничество с европейскими союзниками и союзниками через Атлантику, поскольку трансатлантическая связь всегда является очень важной  для НАТО.