В центре — Иран

Международные переговоры по поводу иранской ядерной программы ведутся в той или иной форме уже более 10 лет. Не удивительно поэтому, что срок подписания окончательного соглашения в очередной раз отложен. Теперь Иран и его партнеры по диалогу — пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия (группа 5+1) — должны прийти к согласию до конца июня.

Такое развитие событий вызывает разочарование; легко было бы заключить, что процесс выглядит обреченным на провал. Но повод для надежды есть. В текущем раунде переговоров два ключевых игрока — Иран и Соединенные Штаты — демонстрируют желание, можно сказать, отчаянное, довести диалог до успешного завершения.

И президент Ирана Хасан Роухани, и президент США Барак Обама выиграли бы от такой сделки. Санкции, введенные против Ирана, становятся тяжелым бременем для экономики страны; кроме того, урегулирование данного спора является предварительным условием любых попыток двух стран начать сотрудничество как по поводу мирного урегулирования в Сирии, так и по поводу угроз, создаваемых Исламским государством.

В Иране только что закончилась длившаяся три года внутриполитическая борьба. Придерживающиеся жесткой линии муллы и военные, уверенные в том, что Иран должен производить ядерное оружие, вступили в противостояние с основной частью бизнес-сообщества и муллами-реформаторами во главе с Роухани и бывшим президентом Мохаммадом Хатами, которые уверены в обратном. Исход был не ясен, пока верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи не издал еще раз фатву, запрещающую ядерное оружие.

Есть и другая, более фундаментальная, причина для надежды. На Ближнем Востоке происходит тектонический сдвиг — пробуждение шиитов. Эта глубокая, широкая и латентная трансформация, так же как и медленное, но верное движение плит земной коры, проявляется в виде локальных, разрушительных извержений.

Уже более тысячи лет исламский мир расколот из-за конфликта суннитов и шиитов. Перед вторжением коалиции во главе с США в Ирак, Иран, наряду с алавитским режимом Сирии, был единственной страной, в которой шииты контролировали государство. Около 70% арабов в мире являются суннитами, а шииты составляют меньшинство во всех арабских странах — за исключением Ирака и Бахрейна. Падение Саддама позволило шиитскому большинству Ирака прийти к власти с помощью выборов. Но это также спровоцировало гражданскую войну и хаос в регионе, в том числе нынешние шиитские протесты в Бахрейне.

В Сирии ситуация практически зеркальна. Эта страна представляет собой мозаику из друзов, курдов, христиан, немногочисленных евреев, множества шиитов, а также суннитского большинства. Как и Саддам, президент Башар аль-Асад возглавляет светский режим, опирающийся на безжалостные репрессии. Решимость Запада сместить Асада во имя прав человека и демократии была воспринята суннитским большинством как шанс свергнуть своего притеснителя.

К несчастью, умеренные сирийские сунниты подверглись атаки сразу с двух сторон: со стороны правительства Асада и со стороны экстремистских приверженцев ваххабизма, самого фанатичного движения в исламе. В результате возникло Исламское государство, несущее угрозу уничтожения сирийских меньшинств, включая христиан и алавитов.

Тектонические перемены в этих двух соседних странах изменили региональную геополитику. Наряду с Ираном Россия, пытающаяся подорвать американское и британское влияние на Ближнем Востоке, поддерживает пробуждение шиитов, в то время как суннитская Турция, сильнейшая военная держава региона и член НАТО, не особенно скрывает свои симпатии к Исламскому государству. Недавно, например, турецкое правительство не позволило проживающим в стране курдам поддержать своих соплеменников в Ираке и Сирии, которых Исламское государство собралось уничтожить.

Тоталитарный режим Асада и Иран стали ключевыми игроками в борьбе против Исламского государства, а, следовательно, крайне важно разблокировать ядерные переговоры между группой 5+1 и Ираном. Разморозив региональный статус-кво, финальное соглашение может привести к изменению сложившихся альянсов, причем с далеко идущими последствиями. Действительно, наверное, самым убедительным аргументом, дающим надежду на быстрое движение переговорщиков к соглашению, являются опасения их правительств по поводу возможных альтернатив.

Проект Синдикат для «Дня»