Драконнаш?

Почти год тому назад «День» писал о ситуации, сложившейся в Донецком академическом областном русском драматическом театре, который не прекращал работать в прифронтовом Мариуполе.

Тогда в результате внешних и внутренних факторов коллектив  оказался «без штурвала и без парусов», как в творческом смысле (потеря 19 актеров, длительное отсутствие художественного руководителя из-за болезни), так и в организационном (распад системы административного управления в Донецкой области).

Сейчас внешняя конъюнктура улучшилась: в местной военно-гражданской администрации возобновлено функционирование управления культуры. Театр, как единственный коллектив такого профиля на подконтрольной Украине территории Донецкой области, на сегодняшний день хорошо финансируется и получил реальные возможности для реализации своих планов: от ремонта до гастролей и приглашения специалистов со стороны.

Однако творческий «воз» — как говорят, «и ныне там». Генеральный директор театра Григорий Чекаленко до сих пор находится в статусе «и.о.», поэтому, очевидно, старается не нарушать шаткий баланс. Вследствие этого конкурс на должность главного режиссера (предыдущий руководитель Константин Добрунов отошел в вечность летом 2015 г.) сорван, новый конкурс не объявлен: существует юридическая коллизия, до сих пор не преодоленная. Но назначение «и. о. главного режиссера», что необходимо для обеспечения нормального творческого процесса и полностью находится в компетенции театра, тоже не происходит. Свободные актерские ставки не заполняются — хотя в том же Днепропетровском колледже есть студенты из Донбасса, которые с радостью вернулись бы сюда работать. Инициативы относительно гастролей, юбилейных вечеров выдающихся деятелей украинской истории и культуры, возобновления (под новым названием и с другой концепцией) традиционного фестиваля «Театральный Донбасс» — блокируются.

И это происходит в то время, когда другие театры на более благополучных украинских территориях могут лишь мечтать о таком «окне возможностей» (разве не под силу, например, Андрею Бакирову возродить в Чернигове знаменитые «Славянские театральные встречи»). В Мариуполе же такое «окно» просто наглухо «закрывают», да еще и «подпирают» чем-то, чтобы «ветер перемен» не распахнул случайно...

Еще один вопрос, который время от времени всплывает в дискуссиях, — статус и название театра. Его областное подчинение порождают много ежедневных проблем, так же, как и определение «русский» (по факту — только русскоязычный), и указанный во всех документах «орден Почета», выданный уже несуществующей страной... Городское и областное руководство артикулируют этот вопрос, но никаких конструктивных предложений театр не выдвигает.

По мнению ведущего мастера сцены Анатолия Шевченко, «главная проблема — в том, что достаточно большая часть театра продолжает жить в пространстве его несуществующей, но отмеченной в названии «российскости», понимая ее по-своему. Все забыли о том, как «Глаголом жечь сердца людей», о том, что «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Мол, это наше болото и не лезьте в него. Можно ли не иметь гражданской позиции в искусстве? — Можно: в стриптизе или кабаре она не нужна. Но — не в театре!»

Хотелось бы ошибаться, но слишком уж это смахивает на самый настоящий саботаж, которого предостаточно на подконтрольной Украине части Донбасса (да и во многих других прежних «голубых» электоральных вотчинах).

«Конкурс на замещение вакантных ставок, в том числе главного режиссера, объявлять необходимо, — продолжает Анатолий Шевченко, — но состав комиссии должен быть сформирован вне театра, потому что здесь все слишком предвзято».

Как журналисту, а не только лишь театральному критику, автору этих строк было бы интересно узнать о том, в чем видит перспективы развития театра его директор, хотя бы только «исполняющий обязанности». Однако встретиться с ним снова не удалось: тогда был «больничный», теперь — отпуск. Что ж, с каждым может случиться... Вот и ездишь смотреть спектакли «по-партизански», приватно. Нонсенс.

При этом режиссер Анатолий Левченко, прошлогодний собеседник «Дня», который упрямо пытается привлечь внимание общественности к проблемам театра, имеет в настоящее время репутацию скандалиста, «выносящего сор из дома». И все же не останавливается, снова отмечая: «Только какая-то глухая ностальгия по прошлому может заставить театр не проводить конкурс по набору творческих кадров, когда в труппе зияет дыра в 20 вакансий, из которых две — режиссера и главного режиссера — и погружаться в бездну неминуемого общего старения актерского состава и профессионального разложения. При этом театр всеми силами пытается никуда не выезжать — вероятно, чтобы никто ничего о нем не говорил. Ни плохого. Ни хорошего. «Не нужно делать резких движений», — сказала наша народная артистка. «Резких» в данном случае означает «никаких». Никогда. Мол, на наш век хватит. Но не хватило».

Собственно, обо всем этом — не только относительно собственного театра, но и страны в целом — Анатолий Левченко поставил в Мариуполе «Дракона» Евгения Шварца.

Нервный, иногда эклектический и избыточный по средствам выразительности спектакль называется «Последний подвиг Ланцелота» и презентует нереальный, фантазийный мир, похожий на «Кин-Дза-Дза» Данелия, наполненный персонажами, которые будто бы собрались вместе с разных планет, посещаемых Маленьким Принцем Экзюпери.

«Стимпанк» — так определяет выбранный им стиль постановщик. Прием классический — похож на сказку (собственно, и пьеса — сплошная аллегория). Будто бы не о нас. Якобы это происходит где-то, неизвестно где, и происходит ли вообще?

Но главное, основополагающее режиссерское решение — убийственно точное: Дракона нет! Его не увидит зритель — так же, как никогда не видели и обитатели подвластного ему города. «Драконнаш» — просто миф, вымышленный бог знает когда («Единственный способ избавиться от драконов — иметь своего собственного»), чтобы держать людей в повиновении. «Господин дракон так долго живет среди людей, что иногда сам превращается в человека», — говорят местные. Поэтому временами он говорит бархатным баритоном (голос Анатолия Левченко), исходящим из уст разных персонажей — Бургомистра (Анатолий Шевченко), его сына Генриха (Артур Войцеховский), даже Эльзы (Лидия Ершова). По сути, он — в каждом и в то же время — нигде.

Соответственно, битва Ланцелота с Драконом превращается в битву с ветряными мельницами. Причем в прямом смысле: рыцарь разбивает мечом громадные украшенные пропеллерами башни, построенные горожанами, а смертельную рану получает от... банального ножа, тайком вонзенного ему в бок вездесущим Генрихом. Просто и страшно. Лучше бы уж какое-то неуклюжее существо с крыльями парило над сценой и дуло огнем.

В дальнейшем же «миф о Драконе» просто заменяют «мифом о Победителе Дракона». Бургомистр становится Президентом, его сын получает должность Бургомистра, что, по их собственному убеждению, «чрезвычайно душевно, гуманно и демократично». Всем спасибо, все свободны.

Но — вот, неприятность! — гармоничную картину мира нарушает воскресший Ланцелот. Здесь он не юный романтичный красавец, а невысокий, худощавый, немолодой, с хриплым голосом, но все равно ужасно харизматичный (Александр Арутюнян). Этот Ланцелот впервые и в последний раз возвращается по собственным следам, чтобы успеть проделать «работу над ошибками» — невзирая на безумное сопротивление горожан, готовых отказаться от свободы, которая буквально свалилась на них с неба.

Как справиться со свободой, особенно если она нежелательна? Как взять ответственность на себя, не ожидая, пока кто-то решит за тебя твои проблемы? Сегодня мариупольский театр собственную «работу над ошибками» проваливает. Но только ли он один?..

Поистине, прав Шварц: «Работа ожидает кропотливая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона».

«Он сказал — посмотрим!» — последняя фраза в спектакле, и говорит ее уже знакомый бархатный баритон.

Посмотрим...