За кулисами Национальной оперы

Около двух десятков человек скопились у памятника Николаю Лысенко. Дует холодный ветер, а на монументе развевается сине-желтый флаг. Лариса Тарасенко, сотрудник издательско-информационного отдела Национальной оперы Украины, ведет группу немного замерзших людей — влюбленные пары, подростки, мамы с малышами и мы с фотокором «Дня» — в театр. Ходить на спектакли сейчас становится модным. Но немногие были за кулисами театра. Недавно Национальная опера начала устраивать туры... за сцену. На одной из таких экскурсий побывали корреспонденты «Дня».

НЕМНОГО БИОГРАФИИ

«Театр начинается с вешалки» — прекрасное высказывание  К. Станиславского. Национальная опера начинается с площади Театральной — под ней расположен огромный машинный зал, который обеспечивает вентиляцию помещений. Раньше он был в подвале, где сейчас — гардероб. А вешалки размещались в фойе, по бокам от зрительного зала.

— Здание театра построено в 1901 г., и за время существования оно пережило две серьезных реконструкции, — рассказывает Лариса ТАРАСЕНКО. — Первую — в 1936-м. На улице это выглядит просто как пристройка к основному сооружению. Основные изменения произошли в 1980-х. Тогда под площадью вырыли огромный ров глубиной в несколько этажей — для машинного зала и сделали гардероб.

РЕКВИЗИТОР СЕРГЕЙ ПОКАЗЫВАЕТ, НАСКОЛЬКО ИСКУСНО СДЕЛАН БУТАФОРСКИЙ КЛИНОК, КОТОРЫЙ ИСПОЛЬЗУЮТ В ОПЕРЕ «АИДА». ИЗЫСКАННАЯ РЕЗЬБА, ИНКРУСТАЦИЯ... ВООБЩЕ, РЕКВИЗИТ В ТЕАТРЕ МАКСИМАЛЬНО ПРИБЛИЖАЮТ К ОРИГИНАЛУ

Постоянная оперная труппа появилась в Киеве еще в 1867 году — она работала в помещении городского театра, которое сгорело в 1896 г. Нынешняя опера построена по проекту архитектора Виктора Шретера, в стиле неоренессанса. Пять тысяч метров красного бархата и килограммы сусального золота использовали для отделки здания!

О ШЕВЧЕНКО И ОПЕРЕ

 В большевистские времена название театра звучало как какофония: «Госопера имени Карла Либкнехта» (Карл Либкнехт — один из основателей компартии Германии, активист рабочего движения, его связи с театром туманны). Поэтому, когда в 1939 году театр получил имя Тараса Шевченко, в этом было больше логики. Хотя и это было чистой идеологией. «1930-е годы были тяжелыми для украинской культуры. Но к 125-летию поэту-демократу сделали такое послабление. Киев получил его памятник, университет и театр — его имени», —  объясняет Л. Тарасенко. 

КРЕСЛА УБРАЛИ РАДИ МУЗЫКИ

В зале оперы бурлили  страсти. Так, в 1911 году анархист Дмитрий Богров застрелил российского премьер-министра Петра Столыпина. Это произошло в антракте спектакля «Сказка о царе Салтане».  Столыпин сидел в первом ряду, на 17 месте — поэтому и сейчас некоторые зрители с опасением относятся к креслу с таким номером. Но этого места уже нет: за время существования театра дважды расширяли оркестровую яму, и делали это за счет зрительного зала — убрали первых два ряда.

ЗА КУЛИСАМИ МАЛЕНЬКИЕ ТЕАТРАЛЫ СМОГЛИ ПОДЕРЖАТЬ В РУКАХ ЩЕЛКУНЧИКА — ГЕРОЯ ОДНОИМЕННОГО БАЛЕТА ПЕТРА ЧАЙКОВСКОГО

Сегодня в зале оперы помещаются 1300 зрителей (когда театр только открылся, было почти 1670 мест). Но кроме первых рядов пожертвовали центральной ложей амфитеатра — там разместили пульт управления светом. А больше всего мест исчезло на галерке, на третьем ярусе. В 1980-е убрали стоячие места — «раек». «Там постоянно освистывали артистов, студенты шумели. Поэтому «райком» легко пожертвовали», — разводит руками Тарасенко. 

СЦЕНА С НАКЛОНОМ

Если присмотреться, можно увидеть, что сцена театра имеет наклон.  Это «профессиональный» наклон — 4-5 градусов. Между авансценой и арьерсценой, задником, есть перепад в целый метр. Это нужно, чтобы создать 3D-ефект, пространственную перспективу.

Чтобы артисты балета не падали в оркестровую яму, их с ранних лет приучают к тому, что сцена под наклоном. «В профессиональных училищах будущих артистов постепенно переводят из класса в класс — каждый раз с большим наклоном пола. Поэтому, вестибулярный аппарат постепенно привыкает к этому», — объясняет Тарасенко.

СЕГОДНЯ ЗАЛ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОПЕРЫ ВМЕЩАЕТ 1300 ЗРИТЕЛЕЙ. СВОБОДНЫХ МЕСТ НА СПЕКТАКЛЯХ ОСТАЕТСЯ МАЛО — НЫНЕ ТЕАТР В ПОЧЕТЕ. В ОПЕРУ ХОДЯТ ШКОЛЬНИКИ И СТУДЕНТЫ, ПЕНСИОНЕРЫ, ДИПЛОМАТЫ, ВОЕННЫЕ

Нынешняя Национальная опера была одним из первых театров в Европе, где вся механическая аппаратура работала на электричестве. Еще одна новация — уже первоначальный проект театра включал противопожарный занавес. Сделали этот занавес из металла. 

МАГИЯ РЕКВИЗИТА

Куски цветного пластика превращаются в блестящие яблоки, груши, кукурузу, а шпагой с изысканной резьбой можно размахивать направо и налево — она абсолютно безопасна, потому что бутафорская.

Раньше для создания реквизита в основном использовали папье-маше, массу из бумаги и клея. Такой материал легкий, недорогой и не бьется. Сегодня используют множество других материалов: ткани, поролон и пр.

Реквизит делают максимально максимально приближенным к оригиналу. Так, японский зонтик из спектакля «Мадам Баттерфляй» сделан по технологии конца ХІХ в. — времени, когда разворачивается действие оперы. Зонтик сделан из бумаги и дерева, пейзаж с соснами на нем нарисован вручную. 

БАЛЕТНАЯ МАТЕМАТИКА

АЛХИМИЯ ТЕАТРА. С СОЛИСТАМИ БАЛЕТА ЗАНИМАЕТСЯ ТАТЬЯНА БЕЛЕЦКАЯ, ПЕДАГОГ-РЕПЕТИТОР. ЧАСЫ ТЯЖЕЛЫХ ФИЗИЧЕСКИХ УСИЛИЙ — И ЗРИТЕЛЬ ЛЮБУЕТСЯ НА ДИВО ЛЕГКИМИ ПА АРТИСТОВ

Мы надеваем бахилы и заходим в репетиционный зал, где занимается пара молодых солистов балета. «Раз, два, три, четыре!», — отсчитывает ритм педагог-репетитор Татьяна Белецкая. За роялем концертмейстер  играет мелодию, под которую оттачивают «па» артисты. Этот танец кажется высшей математикой: нужно просчитать все до деталей, попасть в ритм и в нужную точку пространства. Мы притаились в углу — замедлили дыхание, застыли, постояли около десяти минут и на цыпочках вышли... 

МАРСЕЛЬСКИЕ ЩИПЦЫ И КОРОБКА С УСАМИ

В помещении гримировочной службы атмосфера веселее. Сразу бросаются в глаза несколько болванок для париков. Места мало, и кажется, что людей здесь много. Кто-то из работников роется в ящике столика с косметикой, кто-то ждет артиста, чтобы нанести грим. В целом, в гримировочной службе Национальной оперы работают 14 гримеров. Их инструментарий экзотичный: например, марсельские щипцы для завивки, которые нужно нагревать на специальной печи, — их конструкцию разработали почти 150 лет назад. Современные электрические плойки быстро ломаются, поэтому их не используют. А у кого-то на столике лежит коробка с надписью «Польские усы».

В одной части помещения делают грим мужчинам, напротив — прически женщинам. Артистки, если грим несложный, наносят его себе сами. 

ГЛАВНОЕ ЧУДО ТЕАТРА

Из гримерной выходим в просторное фойе оперы. Уже прозвучал второй звонок — скоро начнется спектакль. Появились работницы с программками, кто-то ищет, с какой стороны лучше зайти в партер, кто-то потягивает шампанское.

Многие экскурсанты идут в зал занимать свои места. Театр любят. «На экскурсию привела мама, которая тоже сюда пошла, — рассказывает школьница Анастасия. — Экскурсия действительно интересная. Больше всего поразила сцена. Она больше, чем кажется на первый взгляд. В театре бываю сравнительно часто — где-то раз в один, два, три месяца. Недавно была здесь на балете «Спящая красавица».

Звучит третий звонок, медленно гаснут 200 лампочек театральной люстры, оркестр играет увертюру к опере «Любовный напиток» Г.Доницетти. И хотя на сцене искусственные фрукты и уже известно, что объемности рисованным декорациям придает наклон сцены, эмоции артистов обычные, настоящие — и захватывают они по-настоящему. В чем здесь секрет — за кулисами не подсмотришь...