Белорусский список Катыни

Как пишет польская газета Gazeta Wyborcza, в российском государственном военном архиве обнаружен так называемый «белорусский список» расстрелянных в 1940 году сотрудниками НКВД польских офицеров. В газете помещена фотография фрагмента документа с фамилиями, именами и отчествами почти двух тысяч узников.

Документ нашла российская исследовательница Наталья Лебедева в архивах 15-й бригады конвойных войск, дислоцировавшейся в 1940 году на территории Беларуси и занимавшейся транспортировкой узников НКВД в Минск. В списке значатся фамилии 1996 человек, которые в марте 1940 года были вывезены из городов Западной Беларуси: Бреста, Пинска, Барановичей, Гродно, Белостока (ныне на территории Польши. — Авт.) и других. Как пишет Gazeta Wyborcza, предположительно, они были расстреляны одновременно с 20 тысячами польских офицеров в лагерях Осташковском, Козельском, Старобельском, возможно, в Катыни.

Исследовательница планирует сверить список погибших со списками ссыльных, так как все семьи расстрелянных польских военнослужащих были сосланы в Казахстан. Это будет дополнительным свидетельством того, что офицеры в списке были действительно расстреляны весной 1940 года.

В мае на пресс-конференции директор департамента по архивам и делопроизводству министерства юстиции Белоруссии Владимир Адамушко заявил, что «белорусского списка» нет и, возможно, «не может быть в природе».

В декабре 2011 года президент Александр Лукашенко на пресс-конференции сообщил, что ни одного поляка в 1940 году на территории Беларуси расстреляно не было. «Мы подняли все архивы, и не только КГБ, всех государственных структур. У нас ни одного поляка на территории Беларуси уничтожено, расстреляно не было. У нас оказались только пересыльные пункты».

Вполне возможно, что в данном случае он прав. Документы по катынскому преступлению начали уничтожать еще в советское время. Достаточно вспомнить докладную записку председателя КГБ Александра Шелепина, предлагавшего это сделать и получившего согласие высшего советского руководства. Тем не менее, удалось установить, что расстреляно было более 20 тыс. офицеров, как потом оказалось, не только. В частности, был еще «украинский список» — перечень 3435 поляков, интернированных и расстрелянных в тюрьмах западных областей страны. Он в 1994 году был передан польской стороне.

Ряд историков, ссылаясь на записку председателя КГБ Александра Шелепина, считают, что в лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси были расстреляны более семи тысяч польских офицеров. Таким образом, помимо «украинского списка», более трех тысяч фамилий должны были попасть в «белорусский список». И вот теперь находка Лебедевой, возможно, даст возможность пролить свет на судьбу этих людей.

Рана Катыни продолжает болеть. В России явно проявляется две позиции. Добросовестные и высокопрофессиональные историки, несмотря на откровенные препятствия власти, продолжают самоотверженную работу по поиску всех относящихся к делу документов. И все это происходит, выражаясь словами Владимира Маяковского, сквозь револьверный лай всех тех, кто продолжает настаивать на том, что расстрелы — дело рук гитлеровцев, все документы о причастности НКВД и сталинского руководства к расстрелам — фальшивка. И это подтвердил Нюрнбергский трибунал. Шовинистические политики, журналисты и блогеры стали утверждать, что поляков расстреляли правильно, и это ответ на расстрел красноармейцев в польском плену во время советско-польской войны 1920 года. Хотя точно известно, что этого не было.

Вроде бы Москва все признала, какие-то документы передала польской стороне, работают, правда, без особого успеха, совместные комиссии историков, и, тем не менее, все это делается через пень колоду. Почему-то самые главные архивы Генеральной и военной прокуратуры, а также значительная часть архивов КГБ, относящихся к этому делу, остаются недоступными для исследователей не только иностранных, но и российских. Какие же тайны они скрывают, что их обнародования так смертельно боятся власти соседней страны?

В беседе с нами председатель российского общества «Мемориал» Арсений Рогинский частично ответил на этот вопрос. По его мнению, причина — не в каких-то тайнах, в настоящее время удалось установить фамилии почти всех исполнителей расстрелов, как и тех, кто давал соответствующие приказы. Полное обнародование всех документов покажет все лицемерие и лживость коммунистической диктатуры, технологию обмана мирового общественного мнения, дипломатов, историков и собственного народа. Вторая проблема в том, что нынешняя российская власть органически связана с той, которая вроде бы ушла в историческое небытие. Совсем запрещать историкам работать невозможно, но затруднить работу — вполне по силам. Отговорки, что поляки могут потребовать материальной компенсации, Рогинский категорически отверг. О том, что этого не будет, есть официальные заявления как польского правительства, так и родственников расстрелянных.

При этом Арсений Борисович обратил внимание на некоторую двойственность позиции украинских властей. В предыдущие годы в нашей стране было много сделано для того, чтобы прояснить обстоятельства этого преступления, совершенного и на нашей земле. Ныне же эта работа тормозится. Дипломатично Рогинский высказал удивление, нам же понятны политические причины происходящего.

Среди интернированных военнослужащих польской армии было довольно много украинцев, белорусов. Это были призванные из запаса люди весьма мирных специальностей. Адвокат Михайло Грынев был призван в армию в августе 1939 года, практически не сделал ни одного выстрела, так сложилась его военная судьба. И тем не менее, он был расстрелян в Катыни точно так же, как белорусский писатель, подпоручик запаса Франтишек Уместовский, которому было 57 лет. Он создал первую газету на белорусском языке «Наша доля». На ее страницах были опубликованы произведения выдающегося писателя Янки Купалы (Ивана Доминиковича). Генералу Брониславу Богатыревичу вообще было 69 лет, он давно был в отставке, но его привезли в Катынь и расстреляли. Не пожалели даже женщину Антонину Левандовскую, офицера-летчика.

Красная Армия пришла с освободительным походом на земли Западной Украины и Западной Беларуси, чтобы вроде бы освободить украинских и белорусских братьев. Но почему-то солдат и младший командный состав из украинцев и белорусов отпускать домой не спешили. А тех, кого в горячке и неразберихе военные власти отпустили домой, потом арестовывали и направляли в лагеря уже местные органы НКВД. Ничего себе освобождение.

Часть рядовых украинцев и белорусов отправили в лагеря в Сибирь и Казахстан. Тех, кто выжил в нечеловеческих условиях жизни и работы, с началом советско-германской войны направили в польскую армию генерала Андерса, которую в августе 1941 года стали спешно создавать в СССР. Кто не погиб в Италии, где этот корпус воевал в составе войск союзников, потом опять оказались в советских лагерях, если вернулись на родную землю в победном 1945-м.

Для органов НКВД никакой разницы между украинцами, белорусами и поляками в лагерях не существовало. Все были врагами с точки зрения сталинского режима.

Катынская трагедия должна быть исследована до конца. Украинцев, как и всех жертв, необходимо назвать поименно. Для того, чтобы подобное никогда не повторилось.