Укрепления Киевской крепости первой половины ХІХ века не принимали участия в боевых действиях, но имели большое значение как мощный военный лагерь, для обеспечения снаряжением и боеприпасами. Именно их существование, так сказать, морально давило на врагов. Сегодня в Киеве нет боевых действий, но война подошла вплотную к крепости: соседство с Главным военным клиническим госпиталем очень изменило тамошний уклад. Да и саму крепость, признанную одним из самых больших оборонных сооружений в Европе, нужно защищать. Во время марш-броска по Национальному историко-архитектурном музею «Киевская крепость» его генеральный директор Оксана НОВИКОВА-ВИГРАН рассказала и об истории достопримечательности, и о ее современных проблемах.

НЕПАРАДНЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КАПОНИР

На встречу пани Оксана приходит с кипой бумаг: это многолетняя переписка с Министерством обороны, Министерством культуры, общественными и памятникоохранными организациями и другими учреждениями относительно проблем достопримечательности. Оксана Новикова-Вигран пришла работать в музей в 1997 году — как раз, когда здесь началась реставрация, которая длилась до 2000-го.

— Город выделил на это большие средства. Именно тогда были восстановлены Эскарпова стена, Капонир второго полигона, а также Въездная башня с капониром и мостом, которые на то время находились в аренде тогда еще историко-архитектурного памятника-музея «Киевская крепость». Чтобы Эскарпова стена стала на родной фундамент, пришлось снизить уровень почвы приблизительно на метр. Центральный капонир Въездной башни также был закопан по сами окна, — вспоминает пани Оксана.

ОКСАНА НОВИКОВА-ВЫГРАН ПОКАЗЫВАЕТ, КАКАЯ РАЗРУХА ПРОИСХОДИТ ЗА ЭСКАРПОВОЙ СТЕНОЙ, НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ ВЪЕЗДНОЙ БАШНИ

Между прочим, одна из причин такого упадка — то, что в 1950—1960-х ценный кирпич из этих крепостных сооружений вывозился на дачи номенклатурщиков.

Как рассказывает пани Оксана, после реставрации госпиталь заявил права на сооружения и впоследствии в одностороннем порядке расторг с музеем соглашение об аренде.

— На сегодняшний день имеем печальную картину: бойницы Въездной башни полностью разрушены. Если не начать срочно что-то делать, этот памятник архитектуры национального значения мы просто потеряем, — констатирует директор «Киевской крепости».

Входная мостовая группа выглядит болезненно: хлипкие деревянные перила, по краям лежат куски кирпича.

— Музей многократно обращался в КЭУ МОУ (квартирно-эксплуатационное управление Министерства обороны Украины. — Авт.) с просьбой привести объекты культурного наследия в надлежащее состояние. В прошлом году, накануне финала Лиги чемпионов (состоялся 26 мая на столичном НСК «Олимпийский». Территория музея попала в зону гостеприимства. — Авт.), произошла скандальная ситуация, когда деревянные опоры моста дошли до крайне критического состояния. Я была вынуждена перекрыть проход через мост, — говорит Оксана Новикова-Вигран.

Через несколько недель после финала мост был отремонтирован, а входная мостовая группа ремонта так и не дождалась. Сотрудники музея самостоятельно покрасили перила, чтобы они имели более приличный вид, и закрепили их, чтобы они не упали.

ПОЧТИ ПЕРВОАПРЕЛЬСКИЙ РОЗЫГРЫШ

Пани Оксана зачитывает постановление Верховной Рады от 4 марта 2004 года, где речь идет о передаче на баланс тогда историко-архитектурного памятника-музея всех земляных и каменных достопримечательностей Киевской крепости до 1 сентября 2004-го. Показывает поручение Президента, однако объясняет, что ничего не происходит.

— Киевское КЭУ МОУ ведет себя, как собака на сене. Эти помещения невозможно использовать ни под медицину, ни под офисы, однако это памятники Киевской крепости, и они находятся на экскурсионном маршруте, — вздыхает Оксана Новикова-Вигран, доставая письма в Минкульт, управление охраны культурного наследия КГГА, в Центр памятниковедения НАН Украины и тому подобное.

Мы заходим за Эскарповую стену, на первый этаж Въездной башни, где нужно внимательно смотреть под ноги, потому что на земле куча битого стекла. А еще здесь сразу чувствуется влажность.

— Видите, на этой башне отсутствует покрытие. Поэтому, в связи с дождями и снегом, вода сверху донизу пронизала эти вековые стены. Во время мороза мокрый кирпич начинает разрывать, — госпожа Оксана показывает обломки кирпича под ногами. — Здесь до сих пор сверху протекает вода — это еще с зимы.

За решеткой на дверях видна старая лестница. Моя собеседница мечтает, что когда-то она станет частью экскурсионного маршрута.

Кстати, 1 апреля, после очередного письма в КЭУ относительно критического состояния достопримечательности, в музей позвонили из госпиталя и пообещали помочь в передаче на баланс музея Въездной башни с капониром и мостом. Через две недели в госпитале написали письмо-согласование о передаче их в аренду, кроме двух комнат, где располагаются кафе и аптека. Но в этом письме почему-то не указали срок аренды.

В КИЕВСКОЙ КРЕПОСТИ НАХОДИТСЯ УНИКАЛЬНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ИСТОРИИ АРТИЛЛЕРИИ В СНАРЯДЕ

— Никому не верю, — говорит Оксана Новикова-Вигран. — Не один раз обещали отдать сооружения  и не один раз срывали переговоры. А теперь — это просто издевательство. Такое впечатление, что довели достопримечательности до разрушения и хотят, чтобы город их отремонтировал, а потом скажут: «Благодарим, мы опять разрываем договор аренды».

Пани Оксана цитирует ответ Киевского КЭУ на очередное обращение относительно неудовлетворительного состояния достопримечательностей Киевской крепости, которые находятся у него на балансе: «Вопрос их ремонта будет решаться в зависимости от предусмотренного для этих потребностей финансирования. К сожалению, на данное время средства, которые выделяются, составляют 30% от реальной потребности». В письме нет ни слова о реставрации объектов национального наследия.

ПРИЗРАЧНЫЙ РЕМОНТ ПОЛУБАШНИ

Следующая история касается Северной полубашни, которая находится на площади перед входом в госпиталь. Еще издалека видны трещины в стене этого сооружения. В декабре 2007 года появились решения Минобороны и Киеврады о передаче музея правого крыла здания, где располагался военно-медицинский департамент МОУ.

— Они отдали нам ключи от всех помещений, оставили сигнализацию, люстры, столы, стулья, сейфы — все. Снялись и ушли. Тогда нашему директору нужно было подписать акт приема-передачи. Он сказал, что сделает это только после того, как ему передадут все здание, и так и не подписал документ, — говорит Оксана Новикова-Вигран.

Поэтому сейчас музей занимает правое крыло полубашни, по сути, незаконно.

— У нас нет ни договора аренды, ни акта приема-передачи. Сколько мы просим об этом! Сначала не было правок к законодательству (о том, что город может арендовать у государства помещение за 1 гривню в год. — Авт.), и нам начислили более 300 тысяч гривен аренды. Город пошел на это, так как у нас государственные фонды. Потом и поправки к законодательству приняли, но в Минобороны не хотят согласовывать этот вопрос. Только последние два года мы перестали получать письма с просьбой освободить помещение, — перечисляет мытарства пани Оксана.

В конце 2017 года состоялось выездное совещание при участии представителей КЭУ Минобороны, госпиталя и администрации музея. Договорились, что поскольку сооружение находится в аварийном состоянии и его нужно спасать, то поликлиника и музей на время реставрации должны освободить помещения.

НА КРЫШЕ ВЪЕЗДНОЙ БАШНИ СИТУАЦИЯ ТОЖЕ ПЛОХАЯ. ОТСЮДА ОТКРЫВАЕТСЯ ВИД НА МОЩЕНУЮ ПЛОЩАДЬ, ГДЕ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТИЛЕТИЙ НАЗАД БЫЛО ЗЕМЛИ ПО КОЛЕНА

— Был составлен протокол, и когда его передали мне на подпись, оказалось, что только музей должен освободить помещение. Безусловно, я отказалась подписывать протокол, в котором часть его просто отсутствовала. Мне пообещали исправить это, но до сих пор никаких новых протоколов нам не передали, — резюмирует директор «Киевской крепости».

УБИРАЮТ ВСЕ

Мощеная площадь появилась на Госпитальном укреплении после реставрации в конце 1990-х. В фондах музея есть фотографии, как здесь было раньше: земли по колени, растут дикая груша, алыча, тополь, подвязанные к решетчатой ограде.

Мы проходим по площади и поднимаемся на Главный вал, чтобы увидеть крышу Въездной башни. В целом там разруха и только один участок крыши накрыт металлопластиковой черепицей.

— В левое крыло башни заехала аптека, и, чтобы на голову не капало, они по своему усмотрению сделали накрытие, — комментирует Оксана Новикова-Вигран. — Но никто не может выполнять никакие работы на памятнике архитектуры национального значения без проекта, который должен пройти государственную экспертизу. Это сооружение 1843 года — памятник архитектуры национального значения, который находится в оперативном управлении госпиталя.

Когда спускаемся, чтобы продолжить осмотр, с пани Оксаной здоровается мужчина  с инвентарем для уборки. Оказывается, это ведущий инженер «Киевской крепости», который идет помогать рабочему по благоустройству чистить ливневки.

— Физически не хватает рук, чтобы это делать, — комментирует директор музея. — Наш штат очень небольшой, несмотря на то, что в этом году нам добавили десять единиц, и сейчас в музее 59 с половиной единиц по штату, — ведь музейная территория составляет почти 135 гектаров. При этом трудно найти людей, так как небольшие зарплаты. В Киеве есть пять музеев, которые, имея статус национальных, находятся в коммунальной собственности. От этого зарплата в них в разы меньше, чем у музеев со статусом национальных в собственности государства.

ЛИШНЯЯ «ПОБЕДА»

С внутренней стороны Главного вала Госпитального укрепления Киевской крепости становится понятно, зачем рабочему по благоустройству группа поддержки: здесь на удивление много мусора — свежих стаканчиков из-под кофе, бутылок и тому подобное. Рядом — настоящая, не импровизированная большая мусорка за железным забором и бывшие теплицы госпиталя. Одинокий турист из Азии фотографирует эти роскошные развалы.

—  Это мусорка госпиталя, — говорит пани Оксана. —  В позапрошлом году мы навесили замок с нашей стороны, чтобы они не могли завозить в эти теплицы листья. Через эти ворота не один год подряд, через нашу территорию, госпиталь машинами завозил листья, ветки, и оно здесь вечно. Раньше его сжигали, а теперь просто складируют. Поразбивали газоны, здесь валяются подгузники, шприцы, иглы, бинты, вата. Идут экскурсанты, а здесь все валы засыпаны грязью. Сколько писем писали, но...

С другой стороны видно забор Национального спорткомплекса «Олимпийский», который возвышается над мемориалом погибшим саперам и селенговцам. Оксана Новикова-Вигран рассказывает, что в прошлом году, перед финалом Лиги чемпионов, туда свезли практически весь мусор из спорткомплекса.

— Мы подавали жалобы, но так оно и осталось, — продолжает директор «Киевской крепости». — Сейчас подали на НСК «Олимпийский» в суд, потому что их сооружения и весь этот беспорядок — на территории национального памятника. Просим убрать мусор и покинуть нашу территорию, которую на сегодняшний день НСК «Олимпийский» обнес забором. Попасть туда невозможно, поскольку там охрана и собаки.

Уже началось судебное рассмотрение дела, назначена земельно-техническая экспертиза.

— Если честно, мы находимся на незавершенной стадии первого этапа реставрации, — смеясь, говорит Оксана Новикова-Вигран, глядя на гаражи рядом с мусорниками. — Это гаражный кооператив «Победа», чьи сооружения должны были убрать в рамках первого этапа реставрации. Сам этот этап должен был закончиться в 2000 году. Мы трижды открывались, будем считать, что сделали это. Музей работает, несмотря ни на что.

МОРАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА

Начало войны мобилизовало музей. Теперь «Киевская крепость» работает ежедневно, только по понедельникам, и то — только с 1 апреля этого года, закрывается на три часа раньше, чтобы провести уборку.

— Территориально мы находимся бок о бок с Главным военным клиническим госпиталем, и когда к нам приходят ребята с ампутациями, после тяжелых ранений, с контузиями, мы же не можем сказать: «Солнышко, у нас выходной, приди завтра». Поэтому коллектив единогласно принял решение работать ежедневно, — делится госпожа Оксана.

Заходим в Капонир второго полигона. Каминный зал готовят к открытию фотовыставки «Война глазами добровольцев». В целом в этом зале проходят семинары, конференции, презентации, концерты, литературно-музыкальные вечера и многое другое.

Музей активно сотрудничает с миротворцами, участниками АТО и ООС, волонтерами, научными институциями, посольствами, вузами, общественными объединениями, одно из которых — Психологическая кризисная служба.

— Сначала мы не знали, как обращаться с бойцами. Делали выставку детских рисунков, в зале стоял длинный дубовый стол, скатерть, цветы. Психолог зашла и сразу говорит: «Быстро убирайте!» Объясняет, что этот стол с цветами воспринимается, как гроб с венком. Никто даже подумать не мог, просто выставка детских рисунков... — рассказывает Оксана Новикова-Вигран.

На то время кризисных психологов в Украине было мало, но в итоге музей нашел специалистов, с которыми сотрудничает, с упомянутой Психологической кризисной службой даже подписал соответствующее соглашение. Психологи проводят в «Киевской крепости» занятия с военными, организовывают семинары, куда приглашают специалистов из Штатов, Польши, Франции.

КОСЫ, ПЕРЕКОВАННЫЕ В ОРУЖИЕ

Самое известное сооружение Киевской крепости — Косой капонир. Он строился как оборонное сооружение, а с 1863 года, с началом Январского польского восстания «За нашу и вашу вольность», его переоборудовали в военно-следственный изолятор. Самый известный узник Косого капонира — Дмитрий Богров, убийца российского премьер-министра Петра Столыпина. Здесь он десять дней ждал приговора, а затем был повешен на Лысой горе.

Кстати, один из первых экспонатов Косого капонира — черная карета смертников, оригинал 1903 года, взятый из Лукьяновской тюрьмы. Внутри — маленькие черные кабинки с решетками на дверях, там сидели узники. В этой карете осужденных вывозили на Лысогорский форт, где проводили расстрел или повешение.

Напомним, шляхетское восстание 1863-1864 годов, которое проводилось на территории бывшей Речи Посполитой и по методам напоминало партизанскую войну, называют самым большим восстанием, которое нашло поддержку международного общественного мнения. Но эта поддержка, как случается и сегодня, мало помогла на практике. Через Киевскую крепость прошло более 3 100 поляков. В потерне Косого капонира на информационных досках выгравированы фамилии 815 заключенных участников восстания.

Еще в экспозиции Косого капонира экспонируются сабли 1863 года с надписью «Боже, береги Польшу», трофейные российские сабли, на которых счесаны гербы, а также косы, перекованные в оружие.

Для польского народа важна память о своих героях и о событиях, связанных с Киевской крепостью. Так, польские организации и посольство Республики Польша помогли с оформлением экспозиции в тематическом зале.

ТО, ЧТО УБИВАЕТ И СПАСАЕТ

В Киевской крепости находится уникальная экспозиция, посвященная истории артиллерии в снаряде. Она начинается с ядер 1645 года и заканчивается артефактами нынешней войны с Россией. Эта экспозиция появилась благодаря сотрудничеству музея с Киевским городским военно-патриотическим клубом «Поиск».

— В 2013-ом, перед войной, это нашли на Лысой горе, — Оксана Новикова-Вигран показывает на гору снарядов. —  Было установлено, что на Лысогорском форте во время Второй мировой войны находилась школа подрывщиков. Там были найдены мины, изготовленные разными странами, часы к минам, детонаторы. Досадно, что никто никогда этого не исследовал. До 1981 года на Лысой горе располагалась военная часть, а в 1994-ом там открыли региональный ландшафтный парк. Никто не проверял территорию этого парка на наличие взрывоопасных предметов. В 2017 году там обнаружили, вывезли и обезвредили 125 противопехотных мин.

В прошлом году музею выделили 750 тысяч гривен на работы по выявлению взрывоопасных предметов, которые проводили сотрудники ГСЧС. В этом году на такие работы выделено еще 750 тысяч. Работы по выявлению, вывозу и обезвреживанию взрывоопасных предметов должны закончиться до конца 2019 года.

Много эмоций от экспонатов, связанных с современностью. Например, смартфон, в экране которого застряла пуля. Кто его принес, не указано, потому что человеку нельзя раскрывать имя.

Из оптимистичных экспонатов — уже знаменитая «Жужа», машина народного героя Украины Всеволода Стеблюка, чьи резиновые шлепанцы лежат на заднем сидении. На этом малолитражном ЛуАЗе врач-хирург вывез из Иловайского котла 87 человек, живых и мертвых. Детям можно влезать в авто. Всеволод Стеблюк шутя сказал, что здесь ничего сломать нельзя, поэтому пусть балуются.

УЛИЦА VS ПЕРЕУЛОК

Северная полубашня относится к военному городку МОУ, как и двухэтажное сооружение с боксами, которые расположены за углом. С этой территорией тоже связана странная история. Как рассказывает Оксана Новикова-Вигран, в 2005 году Министерство обороны сдало эти помещения в аренду одной фирме на десять лет, адрес указывался как улица Госпитальная, 16. В то же время другой фирме эти помещения продали по адресу: переулок Госпитальный, 16. Этот земельный участок, который находится в постоянном пользовании музея, неоднократно становился жертвой рейдерских захватов.

— В 2005 году неожиданно залетели джипы, начали ставить забор... Музей выиграл все суды в Верховном, — вспоминает директор «Киевской крепости». — В 2013 году второй раз происходит захват этих сооружений. За это время представители фирмы «Мунлайт-Ист», имеющей отношение к той, с которой мы судились, приехали и нацепили таблички «Переулок Госпитальный, 16». Сказали, что у них есть все решения суда и разрешительные документы, хотя никто эти документы мне не показывал.

Юристы музея отправили в компанию две претензии, в «Киевской крепости» будут готовить судебный иск.

«ЭТА ПЛОЩАДЬ ДОЛЖНА РАБОТАТЬ НА ЛЮДЕЙ»

— Музей имеет огромную территорию с экспозицией под открытым небом, а также две музейные экспозиции, размещенные в фортификационных сооружениях, — капонирах. Мы меняем музей постепенно, позалово — там карту поменяли, там подсветку, там фоторепродукции разместили, — говорит Оксана Новикова-Вигран. — Эту территорию мы должны заставить работать на людей.

Директор «Киевской крепости» отмечает, что хотелось бы больше использовать новейшие технологии. Собственными усилиями музей изготовил и разместил на большинстве предметов в экспозициях QR-коды, на территории достопримечательности установлены указатели, для людей с особыми потребностями сделаны пандусы и кнопка вызова экскурсоводов. Также в музее активно оцифровывают фонды согласно своей стратегии развития. В прошлом году «Киевская крепость» выиграла грант Украинского культурного фонда на разработку программного решения по учету музейных фондов.

— Не нужно жаловаться, что не хватает средств. Нужно включать мозги, разрабатывать интересные программы, новые проекты, создавать фильмы — словом, все то, что требует минимальных затрат и делает музей интересным, популярным и доступным, — рассуждает музейщица. — Режим работы тяжелый, но когда занимаешься делом, которое нравится, то в кайф что-то придумывать.

Так в музее были основаны международный фестиваль исторического кино «Вне времени», фестиваль детских любительских театров «Джойфест. Дети», театрализованные экскурсии, квесты и многое другое.

ЗАЩИТНИЦЫ

Пани Оксана возглавила «Киевскую крепость» в 2017 году, а работает здесь почти 22 года.

— Я пришла сюда в 1997 году, в 1999-ом — Елена Ивановна Ющенко (первый заместитель генерального директора. — Авт.). В 1997 году вышло распоряжение КГГА о реставрации и музеефикации Госпитального укрепления. Вы не представляете, что это было! Когда началась реставрация, было одно музейное помещение — Косой капонир, и он не работал. Остальные в ужасном состоянии. Не было ни света, ни воды. Весь коллектив зимой отпускали в 12, в 13, потому что холодно, работать невозможно, у тебя нет даже рабочего места как такового, единственная печатная машинка стояла у меня. Тогда мы все собирались в одном кабинете, у нас были бурочки, телогрейки, включали два обогревателя, работали, составляли, проверяли и печатали сметы — а это тоненькие колоночки цифр. Это же печатная машинка, один раз ошибся — исправлять семь экземпляров по одному.

В годы восстановления крепости музейщики могли идти с работы домой в три или в четыре утра,  а в полседьмого уже были на совещании.

— Не знаю, с чем это сравнить, какая-то одержимость. Нам хотелось поднять все это, — вспоминает Оксана Новикова-Вигран. — Премии были по 10-15 гривен, оклады — 140. Все эти валы были в деревьях, и курсанты помогали нам корчевать пеньки — был приказ министра обороны о помощи музею. Среди ночи Галина Ивановна (Галина Галка, заведующая хозяйственным отделом. — Авт.) принимала мостовую, мы полночи шили накрытие на атриум Капонира второго полигона. Как-то прорвало воду, глина пошла в теплопункт, и мы ведрами выносили мокрую глину. Клинкерный кирпич в растворе, по три-четыре кирпича поднимали с земли — и на борт грузовика! А сколько неподъемного металла и камней убрали со двора капонира второго полигона! И все — женскими руками!

В 2004 году в музей приехали международные фортификаторы из Франции, Германии, Бельгии, которые признали, что Киевская крепость является одним из самых больших сохраненных оборонных сооружений Европы. После этого музейщики ждали, чтобы Киевской крепости дали статус национального музея. Такой указ появился 5 мая 2007 года, но по сути это была просто бумажка. Статус с регистрацией получили 21 января 2013 года — символично, что это произошло накануне 150-й годовщины польского восстания, такого важного для истории достопримечательности.

— Мы с Еленой Ивановной пошли в Печерскую райгосадминистрацию, выстояли очередь и получили выписку из ЕГРПОУ — «Национальный историко-архитектурный музей «Киевская крепость». Это был долгожданный документ. Мы были такие счастливые! — восторженно говорит пани Оксана и добавляет уже грустнее: — К сожалению, статус национального не помог в передаче музею всех достопримечательностей Киевской крепости. А видеть, как они разрушаются, очень трудно. Понимаешь, что это ты не спал, твои дети не видели тебя три года, ты не додала детям внимания, любви. Это украденное у них время. И результат? Сам себя съедаешь. Я не единственная такая. Женщины эту крепость выстрадали.