Кроме масштабного за годы наблюдений пожара в зоне отчуждения (о котором, напомним, «День» писал в № 68 от 14 апреля) огонь продолжает уничтожать леса и села на соседний Житомирщине. По состоянию на полдень вторника официально ситуация была следующая: силы ГСЧС оказывали помощь работникам лесхозов на территории ГП «Овручское ЛХ», «Овручское СЛХ» по тушению отдельных очагов тления травяного настила, пеньков и древесины, был локализован очаг пожара на территории Выступовицкого лесничества близ сел Жолудевка и Журба. На территории Словечанского ЛГ продолжались работы по тушению отдельных участков тления травяного настила, пеньков и древесины внутри локализованных участков. «Продолжаются работы по опахиванию очагов пожара, созданию минерализованных полос и расчистке дорог...», — рассказал на брифинге директор Департамента реагирования на ЧС ГСЧС Владимир ДЕМЧУК, сообщается на официальном сайте www.dsns.gov.ua

Напомним, пожары на Житомирщине начались еще 4 апреля. В отселенных населенных пунктах (с. Острова, с. Личманы, с. Средняя Рудня, с. Нижняя Рудня и с. Верхняя Рудня) огнем уничтожено 39 сооружений, спасены 45 сооружений, сообщает УНИАН. Также не допущено уничтожение зданий и сооружений в 6 населенных пунктах (пгт Первомайское, с. Выступовичи, с. Рудня, с. Девошин, с. Слобода и с. Ясинец).

Председатель Овручской райгосадминистрации Ярослав Чепурко также сообщил УНИАН, что жителям, чьи дома сгорели в результате лесных пожаров, компенсируют средства для восстановления жилья. По его словам, на заседании оперативного штаба принято решение о компенсации пострадавшим от пожаров, средства должны поступить от центральных органов исполнительной власти. О какой именно сумме идет речь, сейчас подсчитывают специалисты. Он уточнил, что 48 жителей сел Магдын и Личманы Овручского района в результате лесных пожаров остались без крыши над головой и несколько дней провели в селе Гладковичи. Теперь они вернулись домой и временно живут в домах, которые уцелели.

«Во время пожаров в Личманах и Магдыне огонь уничтожил целые улицы, а во время пожара селяне бежали с вещами первой необходимости. Этих людей отселили на несколько дней, а теперь они вернулись домой, в свои деревни «, — сказал глава Овручской райгосадминистрации. По его данным, вещами и продуктами погорельцам помогли волонтеры из Житомирщины и других областей. «Погорельцы просят теперь помочь им теплой одеждой, обувью, строительными материалами, потому что решили восстанавливать дома, которые пострадали», — отметил он и добавил: «Вопрос о компенсации им поднимался на уровне района и области».

Беду в Личманах и Магдыне собственными глазами видел бильдредактор «Дня» Николай Тимченко, детали — в его репортаже.

ВСЕ ЭТО ОЧЕНЬ ЛЕГКО ПОТЕРЯТЬ ...

Несмотря на потерю жилья жители Магдына и Личманов уезжать не собираются.

Пока киевляне, находясь на карантине, в соцсетях массово и вполне справедливо жаловались на качество воздуха, настоящее бедствие происходило в Житомирской области, недалеко от Чернобыльской зоны. Семнадцатого апреля почти на границе с Беларусью, в Овручскому районе, лесной пожар перекинулся на жилые дома. Больше всего пострадал поселок Магдын. Здесь сгорело двадцать четыре дома, уцелело — всего четыре. В соседних Личманах сгорело семь хозяйств. Также горели дома в Островах и Рудне.

В понедельник утром отправляемся в зону бедствия. Воздух в Киеве уже почти очистился, но сайт ГСЧС сообщает, что очаги пожаров еще есть. По дороге проезжаем два КПП на границе зоны. Понемногу начинаем ощущать запах дыма. Иногда вдали можно заметить дым.

На лесной дороге перед поворотом на Магдын встречаем шесть пожарных автомобилей с номерами Ивано-Франковской области. Их, а также пожарных из Тернопольщины, привлекли на помощь.

Дорога между селами узкая, вокруг лес. Вдоль дороги замечаем остатки пожара, которые тлеют. Иногда виден небольшой огонь. Лес пуст. Выгорело все, что росло внизу, есть только стволы деревьев.

Въезжаем в село Магдын. Первыми нас встречают две коровы, которые пытаются найти уцелевшую траву.

На пажарище встречаем местного жителя Игоря и его сына Пантелеймона. Они староверы, переехали из Одесской области сюда, где много лесов, в поисках тишины и покоя. Первым общаюсь с мальчиком. У него на руках кошка Графиня. Еще одна их кошка погибла во время пожара. Две собаки спаслись.

Знакомлюсь с Игорем. Рассказывает, что у них сгорело все. Дом, машина, все вещи. Сейчас живут в одном из уцелевших строений, совсем рядом. Здание небольшое, немного похожее на временный дачный домик. Дом Игоря, как и соседние дома, находился довольно далеко, метрах в ста от леса. Но пожар был настолько сильным, что ветер бросал ветки-факелы на десятки метров. Вокруг сильный жар, и дома мгновенно занимались. Сгорел даже деревянный колодец.

«Когда начался пожар, выпустили со двора овец, они сами пошли в лес, — рассказывает Игорь. — Пытались вести за собой коров, но поняли, что не сможем их вести, поэтому отпустили, они ушли в лес. Два дня не было их. Только вчера вернулись. Не только зима была без снега, осенью дождей тоже почти не было, земля сухая. Успели посадить картофель и лук. Он сгорел, но надеюсь, что отойдет. Надеюсь, что лесничество поможет, даст какие-то доски, будем отстраиваться. Работы здесь особой нет. В основном все, кто живет в селе, живут за счет леса. Кто-то работает в лесничестве, другие собирают ягоды и грибы. Это довольно прибыльное дело, за два месяца можно собрать черники на пятьдесят тысяч гривен. Учитывая, что все имеют огороды и домашний скот, то этих денег хватает на целый год. Но в этом году ягод точно не будет».

Из уцелевшего замечаю один улей. Еще два сгорели. Рядом за забором пасутся овцы. Пейзаж красивый и апокалиптический одновременно. Деревянный забор, зеленая трава, овцы, а за ними сгоревший дом, торчит только дымоход.

Едем дальше, в соседнее село Личманы. На выезде встречаем председателя Колесниковськой сельской рады, в которую входят оба села, Зою Ивановну Сосновскую. Она собирает данные о сгоревших домах. Не все они были заселены, некоторые использовались как дачные или их владельцы жили в других селах. В первую очередь нужно помочь тем, кто остался без жилья. В Магдыне это четырнадцать хозяйств, в Личманах — семь. Сейчас все они написали заявки на возмещение.

Въезжаем в Личманы. Первой встречаем бабу Галю. Она пасет коз. Одна из них испуганно жмется к хозяйке. Может, потому что скоро приведет козлят. Галине повезло, ее дом уцелел, пострадали лишь несколько кур. Больше всего жаль ей петуха. Он обгорел и уже четвертый день стоит на одном месте и не двигается. Рядом с ним много времени проводит белая курица. Она прижимается к нему и часами стоит рядом.

В Личмаах сгорело меньше домов, поэтому село выглядит не столь ужасным. Здесь, как и в Магдыне, везде уцелели деревянные заборы. За ними, через один-два идут сгоревшие дома. Уцелела церковь. У нее замечаю людей. Из-за пожара здесь на день ??позже святят пасху. Подхожу ближе и неожиданно становлюсь участником праздника. Людей мало, пять женщин и один отец Александр. Он дает мне ведро с водой, и я приобщаюсь к освящению, мы три раза обходим церковь, и три раза меня окропляют.

Потом знакомлюсь с Ольгой. Ей шестьдесят пять лет. Она из Магдына, где у нее сгорел дом. Сейчас живет в доме сестры. Ольга жалуется на больное сердце. Она очень волнуется за своего котика и собачку. Во время пожара она открыла все двери, и куда они делись, не знает. Очень надеется, что успели скрыться в лесу. Ольга уже возвращалась домой, но не нашла своих любимцев. Говорит, что еще будет искать. Рассказывает о соседях, Игоря и его детей, с которыми я познакомился раньше. Радуется, что их овцы и коровы целы. У Ольги пенсия полторы тысячи, все документы потеряла при пожаре. Сейчас особо ни на что не надеется, только просит, чтобы ей помогли с домом.

Рядом с церковью замечаю нескольких детей. Они просматривают содержимое пакетов с гуманитарной помощью, одеждой и обувью. По селу ездит мини-трактор с прицепом, местные помогают друг другу, перевозят вещи. Также, хотя пожар уже и потушили, вокруг еще много деревьев, которые тлеют. Поэтому расслабляться нельзя, мужчины ходят с ведрами и тушат наиболее опасные.

Переезжать после пожара отсюда никто не хочет. Оглядываясь вокруг, понимаешь почему. Если закрыть глаза, то очень легко представить, как здесь было до пожара — невероятно красивая природа, дома, часть из которых деревянные, овцы, коровы, под ногами путается домашняя птица. В лесу ягоды и грибы. Чистый воздух. И все это очень легко потерять.

Дописывая текст через сутки после возвращения, до сих пор чувствую во рту привкус дыма. А еще вспоминаю, что, вернувшись в Киев, забыл о карантине и эпидемии. Новая беда очень быстро может стать больше, чем старая.

КОММЕНТАРИЙ

ПЯТЬ «ПОТОМУ ЧТО»

Иван ХОМЯК, кандидат биологических наук, доцент кафедры экологии, природопользования и биологии человека Житомирского государственного университета имени Ивана Франко:

— В прошлом году в экспедиции по Житомирской области я был в большинстве сел, о которых теперь знает половина украинского сегмента Фейсбука. Что у них общего и чего нет ни дальше на юг, ни по ту сторону границы на север.

1. Резкое сокращение численности населения. На их территории живет всего несколько семей. В основном это пенсионеры. Например, в Возничах сейчас живет меньше ста человек. В Островах несколько десятков. В селе Червонка живет одна 80-летняя бабушка.

2. Прекращение земледелия. Меньше народа — меньше обработанных частных земель. Колхозные земли очень редко интересуют арендаторов, из-за очень низкого плодородия. Пахотная земля стала перелогами.

3. Многократное сокращение выращивания КРС. Пастбища и сенокосы в основном также стали перелогами. Для себя коров держат преимущественно те, кто имеет детей. Прибыли большой содержание коров не дает. Что заработаешь, когда молоко покупается заготовителями по 4 грн. за литр (!!!!). Да, да 4 грн за литр цельного молока с жирностью более 3—3,5. Базар из-за удаленности недоступен.

4. Это зона максимально активной советской мелиорации. Изменения климата, которые мы наблюдаем, превратили болота в во лажные высокотравные луга, а малые реки в пересыхающие временные ручьи. Естественные барьеры для распространения огня исчезли.

5. Прямой контакт с лесными массивами. Не просто населенные пункты и огороды вместе с лесом. Часто бывшие сельхозугодья прямо на лесных полянах. Понятно, что они нерегулярно викашиваются и переходят на ту стадию сукцессии, когда становятся малопродуктивными. Местные считают, что это можно решить палом. Но делают только хуже, провоцируя замену «вкусных» для скота трав привлекательным только с голодухи вейник и некоторые виды овсяницы.

Вывод:

Все это вместе убирает барьеры для распространения огня. Аномально бесснежная зима (все листовой опад и прошлогодняя трава не перегнили), бездождевая весна, сильный ветер и наиболее пожароопасная стадия сукцессии на залежах создают идеальные условия для потери контроля при сжигании кучки мусора, небрежного выбрасывания окурка, тем более при попытке выжечь прошлогоднюю траву .

На территории Беларуси тоже есть пожары с катастрофическими последствиями. Их масштаб ниже, поэтому в что в белорусских приграничных селах эти пяь характеристик не столь заметны.

Конечно, это можно было предотвратить. Эти риски давно были известны, и многие защитники природы и работники природоохранных объектов, например Полесского заповедника, об этом говорили, показывали, как это все можно сделать. Ноникто не обращал внимания.

Это приграничье, этакая всеми брошенная территория. Производства никакого нет, население в основном живет за счет черники. И если кто-то работает, то в лесу, но в основном это пенсионеры. Поэтому на это никто никогда не обращал внимания. Эти села горят каждый год, но только в этом году они стали ньюсмейкерами. Село Острова и в прошлом году горело — там сгорело шесть домов. Довгиничи и Возничи горели в прошлом году... То есть ситуация повторяется. Если честно, то, если не ошибаюсь, все последние 30 лет там в лесу пожары. Заброшенные деревни, все запущено, очень плохая инфраструктура... Плюс бывшие колхозные лесничества, плюс мелиорация. И вот сложились так обстоятельства, что погодные условия наложились на социальные и все вместе оно «взорвалось».

Так же самое касается и пожара в зоне отчуждения, большая часть которой — это биосферный заповедник. Есть определенные правила, которые давно не менялись, и они не работают сегодня. Там очень много земель разного подчинения, земли многих институтов, организаций заброшены. Очень хаотичным было создание этого заповедника, который очень хотели сделать под 30-летие, чтобы с помпой открыть — поэтому не дали нормально поработать ученым. Плюс большой контакт с Народичским районом, Иванковским.

О многих вещах, которые можно было сделать, и ученые, и практики говорили, но их не делали. И я не вижу, чтобы какие-то приняли решения. Ищут мифических диверсантов, козлов отпущения, но никто не принимает важных решений. А нужно принимать решение по лесному хозяйству, по лесоустройству — и это уже на уровне от Кабмина и Верховной Рады. Нужно много разных изменений.

Подготовила Ольга Харченко, «День»