Первая моя школа, в которой учился до восьмого класса, находится рядом с домом, где живу. Именно в ней есть ближайшее бомбоубежище. Туда утром 24 февраля начали идти сотни киевлян, напуганных взрывами российских снарядов.

Школу хорошо видно из моего окна, и уже на второй день утром я тоже оказался в укрытии. Познакомился с заместительницей директора школы, которая всем руководила. Начал снимать первые сюжеты, испуганных людей, детей, не слишком понимавших, что они здесь делают. «Паролем» для такой возможности стала фамилия первой учительницы, которую здесь хорошо знают. Она до сих пор, несмотря на почтенный возраст, работает в школе, с детьми с особыми потребностями.

Лариса Юрьевна БИЛОШЕДОВА

Я провел в школе несколько ночей, мог записать несколько историй. Это люди, которые здесь прячутся от российских ракет, и те, кто организует им жизнь, обеспечивает максимально возможный комфорт, еду, воду и покой. В первую очередь, это уже упомянутая заместитель директора по административно-хозяйственной работе Лариса Юрьевна БИЛОШЕДОВА. Невероятная женщина. Кажется, в первые дни она была везде. Ее шутки помогают людям хоть как-то отвлечься, а ее организационные способности позволяют поддерживать порядок и чистоту. Второй активный мужчина – это отец двух учеников, Денис СТЕЦЮРА. Он обеспечил школу всем необходимым и даже обустроил в ней гуманитарный штаб и отсюда помогает нуждающимся в помощи. Их, к сожалению, сейчас много.

Денис Александрович СТЕЦЮРА

Бомбоубежище в школе состоит из трех комнат. В самой большой и теплой находятся дети, некоторые отдельно от родителей, которые находятся рядом, в несколько худших условиях, некоторые семьями. В этой комнате, где раньше был малый спортзал, бурлит жизнь. Дети уже привыкли к ней, познакомились с соседями, подружились. Они вместе играют куклами, в игры на телефонах и даже бегают и лазают по канатам.

«ОЧЕНЬ МЕЧТАЕМ ВЕРНУТЬСЯ В СВОЮ КВАРТИРУ»

Разговариваю с Игорем и Юлей. У них двое детей: 10-летняя Ева и Матфей, ему 5.

– В этом убежище мы первый день, до этого в основном находились дома. Когда начали обстреливать ТЭЦ (25 февраля на Троещине произошло 5 взрывов с интервалом 3-5 минут возле ТЭЦ-6. – Авт.), мы на два дня пошли в обычный подвал жилого дома. Там не было вообще никаких условий. Без света, воды, на полу песок, из-за пыли от которой дети очень скоро начали кашлять. Две ночи и один день мы там продержались. Потом вернулись домой. Впоследствии нашли это убежище. Уезжать из Киева мы не планируем. Мы киевляне, все наши родственники тоже живут здесь.

У нас нет запасов средств и нет работы. Первые дни помогли родители, которые имели сбережения, понятно, на какой день. Я вчера подал заявку работать волонтером на автомобиле, буду хоть как-то помогать стране, – говорит Игорь.

Супруги делятся: «Сначала мы не могли поверить, что началась война, хоть и были все предпосылки для этого, но настолько это нереальная реальность, которую невозможно понять здравым умом. От Путина ожидали всего, чего угодно, но не думали, что он так нагло начнет разрушать нашу жизнь.

Мы очень мечтаем вернуться в свою квартиру и даже не представляем, что будет дальше, если война будет продолжаться долго. Наши планы просты – сегодня переночевать, завтра проснуться и прочитать новости. Очень переживаем, чтобы не болели дети, у них сейчас страшный стресс. Спасает то, что начинаем помогать другим. Сегодня купил лекарства и увез больному отцу товарища. Но есть и неприятные вещи. Хотя мы договорились с семьями, с которыми общались, держаться вместе, но все тихо поехали на западную Украину. Оказалось, каждый сам за себя. Обидно.

Но есть уверенность, что это агония Путина и России. Мы под защитой бога. Мы уверены, что война закончится в ближайшее время».

«ДНЕМ ВОЗВРАЩАЕМСЯ ДОМОЙ, НО ВСЕ РАВНО СИДИМ В КОРИДОРЕ»

Дальше Дима, Таня, Ира и Инна. Муж, жена, дочь 2,5 года и сестра.

Семья здесь со второй ночи войны. Дома спать было невозможно. Сначала искали убежище в своем доме, в подвале, но там нет условий и нет запасных выходов, делятся супруги.

– Первый взрыв 24 февраля я услышал в половине пятого. Посмотрел в окно, не увидел ничего, что привлекает внимание, лег спать. В семь утра разбудили родители, говорят, что со стороны Чернигова заходят российские войска, сказали, что нужно прятаться. Было страшно. Первый день еще надеялись, что это ненадолго и скоро пройдет. Но уже первую ночь мы не спали из-за взрывов. На вторую ночь уже пришли сюда, – рассказывает Дима. – Днем возвращаемся домой, но все равно сидим в коридоре. Сейчас мы не работаем, есть небольшие запасы, но каким будет март, не знаем. В этом месяце пока вообще не работал и неизвестно, получу ли что-нибудь.

Татьяны родители живут у границы с Беларусью, недалеко от трассы. Они слышали грохот российской техники. Если война будет продолжаться долго, надеемся, что будут зеленые коридоры для эвакуации. Сейчас ехать страшно, есть множество случаев, когда россияне расстреливают частные автомобили.

Здесь в убежище комфортно, хотя атмосфера и давит, но мы здесь можем спать, да и дети отвлекаются.

– И здесь есть запасные выходы, – добавляет Таня. – Мы надеемся, что, как говорится, ресурсов России хватит ненадолго. А еще, – смеется девушка, – шаманы говорят, что Путину осталось недолго и он скоро умрет. Март будет тяжелым, но в нем все кончится и наши дети забудут о войне.

«НАМ НЕ СТРАШНО. ЧИТАЕМ КНИГИ»

Отдельно от всех играют с телефонами Андрей и Дениска. Обоим 11 лет. Друзья очень похожи между собой, вероятно, из-за очков.

– Я уже потерял счет дням, сколько мы здесь.

- Я тоже.

Считают.

– Семь дней, где-то так.

– Приблизительно. Может, шесть.

– К счастью, мы не слышим взрывы. Нам не страшно, – рассказывают ребята. – Читаем книги.

– Перечитал все книги, сейчас еще раз перечитываю – «Прекрасное чудовище», «Гарри Поттер», «Темный лорд», новый детский роман Джоан Роулинг «Рождественская свинка», ну и все такое, – хвастается один из мальчишек.

«С ЭТОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ Я ЕЩЕ НЕ НАУЧИЛАСЬ ЖИТЬ»

Подхожу еще к одной женщине, Тане.

– Я здесь со второго дня войны. Была на улице, когда сообщили «Воздушная тревога», как раз встретила шедших сюда в бомбоубежище соседей, ну и я пошла с ними. Здесь комфортное место, но не хотелось бы сказать, что я обжилась здесь, лучше не обживаться в таком месте. Очень хочется проснуться и подумать, что это был страшный сон. С этой реальностью я еще не научилась жить. Очень страшно. Стараюсь себя чем-то занять, сегодня утром помогала здесь убирать, понимаю, что должна быть чем-то полезной, делать то, что мы можем делать друг для друга.

Здесь я скорее для покоя родных. Часть моей семьи сейчас в Охтырке, а мама с братом в Чернигове. Они переживают за меня, а я за них. У них сейчас гораздо хуже, поэтому для их покоя я здесь.

Когда мы были детьми и играли в войнушку, были наши и немцы. А сейчас уже слышу, как дети когда играют, ищут российские танки.

Надеюсь, что война скоро закончится и мы вернемся к прежней жизни. Но, как бы мы ни хотели, она точно не будет такой, какой была. Мир изменится глобально. Очень боюсь третьей мировой войны. А сейчас нужно просто жить и стараться быть полезным, насколько это возможно.

«24 ФЕВРАЛЯ БЫЛО ОЩУЩЕНИЕ ДЕЖАВЮ»

Перехожу в другую комнату. В ней вдоль стен стоят скамейки, на которых лежат маты из спортзала. Теперь это кровати. Это, конечно, не перина, но максимально комфортно для условий войны.

Общаюсь с Марией. Ее дочери скоро восемь лет, сыну четырнадцать. Мужа зовут Евгений.

– Мы уехали из Ясиноватой в четырнадцатом году. Младшая родилась в бомбоубежище в роддоме, и когда ей было два дня, мы оттуда уехали. 24 февраля было ощущение дежавю. Было очень страшно. Понимаешь, что эти звуки до боли знакомы. Мы же начали постепенно забывать, как было тогда, начали в Киеве новую жизнь. А теперь ужасно. Страшно, что, скорее всего, придется уехать отсюда и снова начинать новую жизнь. Мы сейчас без работы и живем в съемной квартире. В Ясиноватой осталось собственное жилье, но, конечно, вернуться мы туда не можем, но и в Киеве уже то же самое. Хочется верить, что все будет хорошо, не хочу, чтобы дети переживали ужасы войны. Для взрослых это страшно, а для детей еще больше.

«Я РАБОТАЮ ДА И РАБОТАЮ»

После детей и их семей очередь услышать тех, на ком все здесь держится.

Лариса Юрьевна БИЛОШЕДОВА, заместитель директора по административно-хозяйственной работе, рассказывает, как все началось и как удалось все организовать.

– 24-го утром позвонила по телефону директор, сказала, что мы собираемся, одеваемся, и как можно раньше нужно быть в школе, нужно принимать людей, детей, готовить школу, – говорит Лариса Юрьевна. – Люди пошли уже с десяти утра. Их становилось все больше, каждую минуту что-то менялось. Мы, конечно, до войны готовили школу для приема людей, но реальность и подготовка – это разные вещи. Первые часы были тяжелыми: не знали, что происходит и что делать дальше, но к концу дня уже стало лучше.

Поначалу здесь были я и люди. Люди знают, что здесь можно спрятаться. И я одна. Возникало невероятное количество разных вопросов. Постоянно звонила по телефону директор, говорила проверить там и то, потому что постоянно поступала новая информация от администрации. Я даже не могла подумать, что такое нужно делать. Без директора было бы тяжело, она постоянно на связи с нами, помогает.

Надо было завести детей (дети в бомбоубежище, как я уже упоминал, находятся в отдельной, наиболее теплой и приспособленной комнате, на полу удобные мягкие маты из спортзала. – Авт.), затем взрослых. Испугаться я вообще не успела.

Запомнилось в первые дни большое количество сидящих под стенами людей. Никто не может лечь. Все сидят, никто ничего не говорит. Все пришли с вещами, большое скопление людей и вещей. Просто сидят и ждут. Никто не знал, что будет, где-то гремело постоянно. Это очень тяжело. И тут открылось третье дыхание. Надо поддерживать тех, кто в состоянии шока. Помогал только юмор. Ходила между людьми, шутила. Я была спокойна, не успевала волноваться. Четверо суток спали по часу-полтора, не на кого было оставить, было всего несколько уборщиц. Не на кого было опираться.

В школе много наших детей, много наших родителей, они меня знают. Объясняла им: правильно, что вы пришли, будем сидеть сколько нужно, мы готовы. У нас все было убрано, сантехника была готова, электричество. Тяжело, ведь людей много, но нормально. Справились. Не только подвал, но и на первом и втором этаже сидели люди там, где нет окон и глухих стен. Только на четвертые-пятые сутки люди могли лечь.

Сейчас уже немного легче: кто-то уехал из страны, кто-то сидит дома. Мы постоянно убираем, дезинфицируем, есть свет. Готовы принять всех снова.

У нас нет скандалов, недоразумений. Все понимают, что нужно ждать.

Муж и дочь здесь вместе со мной. Хорошо, что они рядом, не волнуюсь за них. Муж тоже работает в школе, он занимается ремонтом всего, что здесь есть. И дочь помогает, дежурит на входе. К нам приходят и иностранцы, она переводит. Я многих детей, которые есть у нас, знаю, это наши дети. И родителей многих знаю. Ребята из старших классов помогают присматривать за порядком.

Мы готовы открыть школу для обучения хоть и на следующей неделе. Конечно, нужно все убрать, все кабинеты вымыть. Но мы быстро наведем порядок. Уверена, что, как только скажут, что возобновляется обучение, придут все, кто учится, и родители, и мы быстро все подготовим.

В укрытии очень помогает Денис, двое его детей учатся у нас, он давно помогает нам. Не знаю, что бы без него делала. Он привез с собой своих помощников-волонтеров, ребята проверили территорию школы, крышу, кабинеты.

Куда мне поехать? Все здесь: дети, семья. Я отвечаю за все. Не знаю, что будет в будущем, но я живу рядом, не могу бросить и уехать. Я работаю и работаю. Проверяю, контролирую, слежу за порядком.

«ПРИШЛОСЬ ЗДЕСЬ, В ОБЫЧНОЙ ШКОЛЕ, ОРГАНИЗОВЫВАТЬ ГУМАНИТАРНЫЙ ШТАБ»

Упоминавшийся уже неоднократно лучший помощник Ларисы – Денис Александрович СТЕЦЮРА. Он киевлянин, вырос и живет в этом же районе. Рассказывает, что в соседнем доме живет мама.

– В семь утра звонит по телефону товарищ, говорит: бомбят Харьков, Киев, – вспоминает Денис события 24 февраля. – Моя жена с детьми как раз была в Харькове. Сразу уехал на АЗС, заправил полный бак, думал ехать за ними, но супруга отказала. Она не хотела ехать, но после того, как три дня просидели в подвале, все-таки уехали, сейчас они в Польше, мне теперь спокойнее, за них не волнуюсь.

А уже вечером позвонила директорка, попросила помочь организовывать укрытия в школе. Когда я сюда пришел, я понял: это мое место. Уйду отсюда, только когда у нас будет мирное небо. Мне сразу пришлось взять на себя ответственность за помощь. Пришлось здесь, в обычной школе, организовывать гуманитарный штаб. В первую очередь помогаем малоимущим, сиротам. Сейчас есть большая проблема с продуктами, лекарствами. У нас уже есть база волонтеров, которые помогают привезти гуманитарку на левый берег, помогают донести ее тем, кому она нужна.

Вообще Украина – это страна героев. Так называется моя благотворительная организация. Я также являюсь вице-президентом благотворительного фонда «Днепровский» и вхожу в общественный совет Днепровского района. Благодаря этому у меня есть опыт быстро реагировать и организовать помощь людям.

Мои дети учатся в этой школе, в пятом классе. Двойняшки Ростик и Арина. Как отец, я понимаю всех, кто пришел сюда. Мы стараемся предоставить максимально много возможностей детям проводить здесь время.

По второму образованию я психолог. Работаю с алко- и наркозависимыми, с группами. Благодаря этому понимаю, как можно поддержать людей здесь, в бомбоубежище. Думаю, что Бог ставит человека в нужное место, и ты это понимаешь, ты там, где должен быть. Знаю, многие люди чувствуют сейчас за собой такое. Они словно всю жизнь росли для этого момента.

Есть воины, воюющие с оружием, а есть воины, которые называют себя волонтерами. Они воюют в тылу и помогают поддерживать единство и всю инфраструктуру страны.

Помогая другим, ты помогаешь себе. Если бы все эти люди не помогали, у нас ничего не было бы. А когда ты волонтер, через тебя проходит весь мир, единство, любовь каждого сердца, и ты сам становишься лучом света. Тыл, на котором мы сражаемся, надежно прикрыт такими людьми. Это дает возможность небу и ангелам открываться над нашей передовой и позволяет верить, что мы большая, сильная и единая страна, вокруг которой объединился весь мир и он тоже стал единым.