Спектакль «Демиург» — сценическая композиция Олега Липцина за текстами Бруно Шульца. Событие ожидалось как многообещающее. Ведь режиссер Липцин — фигура уже полулегендарная, да и не ставил ничего на Родине уже давненько. Да и проза Шульца — незаурядное искушение для любого театра. В анонсах извещалось, что это первая постановка произведений Шульца на украинской сцене. Впрочем, ради справедливости стоит вспомнить, что попытки были и раньше. Скажем, Дрогобычский студенческий театр «Альтер» лет пятнадцать тому назад сделал инсценировку, которая по названию будто перекликается с нынешней постановкой франковцев, она называлась «Demiurgos плюс».

В основе композиции О.Липцина — несколько рассказов Шульца, в частности, «Санаторий под клепсидрой» и «Последний отцов побег». Проза Бруно Шульца появляется в спектакле в двух ипостасях: и как литературный текст (его озвучивает специальный персонаж на имя Голос — артист Дмитрий Завадский), и как «текст» сценический, видимый. Собственно, он и интересует театральных гурманов. Как эту роскошную прозу показать в реальном измерении сцены? Возможно, именно отсюда и название спектакля — «Демиург» (термин из философии Платона, для которого демиург — творец видимого Космоса, не всесильный, но стремящийся приблизиться к своей идеальной цели через пассивное сопротивление материи).

Спектакль как раз и является честной попыткой «приближения». Он — словно ловушка, в которую, возможно, залетит птичка, а может, и нет. По крайней мере, в том спектакле, который пришлось видеть, живая птичка «от Шульца» залетела, кажется, всего лишь раз, и то ненадолго, буквально на несколько минут. Это тот эпизод, когда Отец, о котором известно, что он умер, вдруг оживает, потому что в Санатории под Клепсидрой реактивируют время. То есть, человек где-то уже умер, а здесь — еще нет. Хотя, как высказывается доктор Готард, «это невозможно исправить полностью», поэтому смерть «бросает некоторую тень на существование Отца».

ДМИТРИЙ ЧЕРНОВ И ПЕТР ПАНЧУК / ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»

Как показать на сцене это — «смерть бросает некоторую тень» на чье-то существование? Отца играет Петр Панчук. И вот у него в течение нескольких минут после пробуждения это можно было видеть. Как Панчук это делает — Бог его знает, но оно есть! Те несколько минут свидетельствуют: театр все-таки способен сделать невероятное. В дальнейшем в этом спектакле и Панчук, и его коллеги (Владимир Абазопуло, Павел Пискун, Виктория Васалатий, Дмитрий Чернов, Анастасия Добрынина, Светлана Прус и другие) были теми франковцами, которых мы знаем и любим — хорошими, но не невероятными. Повторимся: такое впечатление от первого показа спектакля.

Сценография спектакля сделана Натальей Рудюк. В пространстве Камерной сцены, тесноватой для маневрирования, художница вместила на удивление много окон (четыре) и дверей (аж пять), за ними мерцает таинственный свет вечной ночи, и никогда не знаешь, что оттуда может появиться.