«Вот этот дом с начала войны стоит пустой, здесь люди убежали, как только начались первые обстрел, соседний — тоже. А вот, посмотрите, «градина» — как прилетела, так и стоит здесь с 2014 года. Одну вытянули, а эту оставили, наверное, чтобы детям было чем играться, — говорит жительница села Карловка, что в Марьинском районе Донецкой области, Татьяна ПОЛТОРАЦКАЯ. — Говорят, что снаряд вошел очень глубоко, тяжело вытянуть. А вот, пройдите со мной немного дальше, видите, здесь наш многострадальный медпункт. Снаряд залетел просто в стену. Теперь здесь ни медпункта, ни дорог, ни освещения...»

Сегодня в селе Карловка постоянно проживает не более сотни человек. А еще до начала войны было более 400. В этом живописном крае, около дамбы Карловского водохранилища, раньше считалось престижно жить. На работу, как рассказывают местные, почти все ездили в Донецк — до 15 мин. маршруткой. «Те, кто не ездил в город, могли торговать на Донецкой трассе. У нас строила дому богатые люди из области как загородные дачи — вода, невероятные пейзажи, чистый воздух. Сейчас здесь ощущается лишь война и разруха, — говорит Татьяна Владимировна.

В село Карловка волонтер Анна Домбровская еженедельно приводит газету «День» для бесплатного распространения. Свой экземпляр получает практически каждый житель. Узнав, что в этот раз волонтер приедет с журналистами газеты, около местного магазина собрались люди — верят, что публикация о селе им поможет. «А если нет, то люди со всей Украине хоть увидят, как мы здесь живем, — говорит местная жительница Светлана.

В начале войны, буквально с первыми взрывами, Карловку сильно обстреляли. Болезненной потерей для села стало разрушение амбулатории. Снаряд прилетел просто в дом, разделенный на двух хозяев, — одна часть под медпункт, а в другой жила семья пенсионеров.

«Я спал в спальне, когда бабахнуло, как раз у смежной стены с медпунктом. Чудом спасся лишь потому, что на меня во время взрыва упал гардероб и прикрыл тело, — вспоминает 76-летний Виталий Николаевич. — Никому мы здесь не нужны. Многие приезжали, смотрели, все фотографировали — и власть, и волонтеры, и какие-то французы даже были. Все как один обещают помочь, а медпункт до сих пор разбитый. Если нет желания восстанавливать его работу, то и не нужно — крышу хотя бы перекройте, потому что мне же все в дом затекает. С моей частью дома там перестенок лишь в полкирпича. Топишь и топишь — а толку нет. Вот вчера ложился спать — 24 тепла накочегарил, а просыпаемся — 16. Уголь страшно дорогой — такого на Донбассе никогда не было. Потому что возят с Украины. Дешевый уголь в «ДНР», но оттуда — нельзя. Я с 13 лет работаю, всю жизнь в работе — а они мне вот на смех людям пенсию подняли. Долго смеялся — на 150 грн теперь получаю больше. Бабе докинули 120 грн. Но никто не говорит, что сначала цены почти на все выросли, а затем копеечные надбавки к пенсии».

Дедушка рассказывает, что как-то через год после обстрела, когда уже собственными усилиями дом немного подремонтировал и заставил сломанным шифером подорванный медпункт, ночью обвалилась крыша. «Мы с бабой аж подскочили. Кричу: опять по нас бабахнули, за что же нам так не везет! А это просто потолок обвалился. Слава богу...» — вспоминает пенсионер.

К беседе приобщается жена Виталия Николаевича 75-летняя Надежда. «А знаете, почему медпункт нам никто не будет ремонтировать? Потому что говорят, что он по документам считается рабочим, а девушка, которая здесь числится, работает в Галициновке старшей медсестрой, — говорит бабушка. — Да, в Галициновке есть амбулатория, но наши люди, а это преимущественно пенсионеры, не имеют транспорта. Нужно нанимать такси за 50 грн. Прихватило сердце — плати таксистам. Нечем платить — умирай. Так и живем. А до войны здесь был настоящий рай...»

«Страшнее всего, что конца-края этой войне не видно. Вот сегодня Украина всю ночь била по Донецку. Думаете, что мы об этом не знаем, — говорит Виталий Николаевич. — По телевизору так и сказали: Украина стреляет, а «ДНР» даже не может ответить на провокации».

Спрашиваем: на каком канале такое рассказывают?

«Мы смотрим только донецкие и российские каналы. Других здесь нет, — отвечает дедушка. — А что, хотите сказать, что это неправда? Возможно. Врут все... Но их ложь мы по крайней мере видим, а вашу — нет».

Впрочем, разрушенная амбулатория, по словам селян, не наибольшая их беда. В селе нет школы, и 27 детей ежедневно возят почти полностью по разрушенной дороге в соседнюю Галициновку.

«Это просто дорога смерти. Она была в аварийном состоянии еще до войны, — рассказывает директор Галициновской общеобразовательной школы I—III степеней Татьяна ПОЛТОРАЦКАЯ. — Во время войны город был взорван, а дорога — окончательно разбита до основания. Самостоятельно люди подтянули блоки, помогли военные — засыпали «жужалкой». Но дожди пошли -автомобили и тяжелая техника опять все разбили. У дороги были взрывы, она заросла, с обеих сторон сорняки не обрезали несколько лет. А еще — там есть «слепые зоны» — два поворота с углом по 90 градусов. Мы обращались в сельраду, в отдел образования, несколько раз поднимали этот вопрос на заседаниях райгосадминистрации — и на областном уровне. Но никто ничего не делает. Поэтому сейчас родители отказываются пускать детей по такой дороге в школу, потому что автобус элементарно может перевернуться, особенно страшно в гололед».

«Куда мы только не писали письма с жалобами. Вот последний раз на районную власть — в Марьинку. Прошел месяц — никто даже формально не ответил. Кстати, по этой же разбомбленной дороге возят не только детей в школу, но и малышей в детсад, — возмущается мама 5-классника Светлана. — Почему, когда по телевизору показывают нашу власть, того же Жебривского (Павел Жебривский — глава Донецкой областной военно-гражданской администрации. — Авт.) он ездит по городам и райцентрам области, а в села не заезжает? Почему он не приедет и не посмотрит на нашу школу? Окна обвисли, скоро будут падать на детей, двери аварийные...»

«Если честно, то по району две школы, и наша в том числе, попали в проект теплоэнергозбережения — замена окон, утепление фасада. Мы сделали документацию, все, что необходимо с нашей стороны, еще в январе 2016 года было выполнено — но т воз так и стоит на месте, — добавляет директор школы. — Саму школу, слава Богу, не обстреливали, но от взрывных волн окна вылетали и обвисли».

Пообщавшись с жителями, корреспонденты продолжили обходить село и фотографировать разрушенные дома. «Вы лучше здесь долго не задерживайтесь, уже темнеет. А в селе — ни одного фонаря и ни одной лампочки, еще в канаву какую-то попадете машиной. Это — прифронтовое село, здесь ничью нечего делать», — слышим голос местного мужчины, и, не найдя аргументов, чтобы ему возразить, садимся в машину и едем дальше — по печально известной разбитой дороге в сторону Галициновки.