Имя Альбрехта Дюрера известно даже тем, кто не интересуется искусством, многие узнают его автопортрет или гравюру «Меланхолия». Поэтому выставка работ Дюрера, которая недавно открылась в Музее Ханенко, должна стать одним из топовых культурных событий этой весны.

Все гравюры в экспозиции — из Харьковского художественного музея, там же занимались отбором, оформлением и атрибуцией работ. Выставку уже показывали в Харькове и Днипре, теперь она добралась до столицы. Экспозиция состоит из 67 произведений, среди них — ксилографии из цикла «Жизнь Марии» и копии современника Дюрера — Маркантонио Раймонди, выполненные в технике гравюры на меди, титульный лист цикла «Апокалипсис», редкие резцовые гравюры раннего периода творчества художника, серия «Малые Страсти» и портреты интеллектуалов, которые художник сделал в поздний период творчества.

В Киеве выставку курирует Елена ШОСТАК, заведующая отделом европейской графики Национального музея искусств имени Богдана и Варвары Ханенко. Пани Елена рассказала «Дню» об экспонатах и связанных с ними жизненных сюжетах.

ПЕРВЫЙ СУД ИЗ-ЗА АВТОРСКОГО ПРАВА

Весь первый зал выставки посвящен серии «Жизнь Марии», которая принесла Дюреру много славы. Серия состоит из 19 работ, первые 17 художник сделал в 1502—1505 годах, остальные — около 1510-го. Более половины из этих гравюр можно увидеть на выставке, пять работ — собственно Дюрера, остальные — ранние копии его современника Маркантонио Раймонди, выполненные на меди.

Вокруг копий Маркантонио разгорелся первый известный судебный спор относительно авторского права. По словам Елены Шостак, Маркантонио считается отцом репродукционной гравюры. «До него никто не думал, что можно взять произведение живописи, воспроизвести его в графике и тиражировать. Возможно, раньше кто-то так и пробовал, но Маркантонио делал это профессионально. Также он начал копировать гравюры, и копировал очень точно, но на меди (серию «Жизнь Марии» Дюрер выполнил в технике гравюры на дереве. — Авт.). На своих копиях работ Дюрера он ставил монограмму автора», — продолжает куратор выставки.

Джорджо Вазари, который считается основоположником искусствоведения, повествует историю о том, как Дюрер обратился к Венецианской сеньйории с претензией к Маркантонио. Сеньйория долго разбиралась в деле и в итоге постановила: итальянец может копировать сколько угодно, но без монограммы Дюрера. Поэтому на сериях Дюрера, которые Маркантонио воспроизводил после того, этой монограммы уже не было.

СРАВНИВАЕМ ОРИГИНАЛ С КОПИЕЙ

На выставке в Музее Ханенко работы Маркантонио еще с монограммой «А. Д.» — следовательно, создавались до суда. Также в экспозиции есть «двойники»: ксилографии Дюрера и гравюры резцом Маркантонио с тем же сюжетом, поэтому можно сравнить оригинал и копию.

Например, «Благовещение». Отличаются мелочи, которые при быстром осмотре можно упустить. «Все-таки в гравюре на меди более свободный резец, и потому какие-то мелкие детали Маркантонио делал, скажем так, красивыми. У Дюрера таких возможностей при работе на дереве не было, — отмечает Елена Шостак. — Видите скипетр ангела на гравюре Дюрера? Очень трудно разобрать, что сверху этого скипетра. А у Маркантонио четко видим, что это — виноград. У Дюрера мы видим ворота на заднем плане. Это тоже символ, Богоматерь — это ворота, через которые можно попасть в христианство, к спасению. Ворота закрыты, потому что Богоматерь невинна. Возможно, Маркантонио имел не очень хороший отпечаток и не понял это, что часто случается с копиистами, и у него в ворота проходит человек, такой бытовой момент».

РАЗНИЦА ТЕХНИК

В целом во времена, когда творил Дюрер, были распространены две техники гравюры, собственно, на дереве и на меди. Художник работал в них обеих и повлиял на обе.

Техники отличались не только по выполнению, но и по аудитории и даже тиражу. Так, гравюра на дереве могла иметь тираж в более тысячи экземпляров, а гравюра на меди — около 200, соответственно, такая работа стоила дороже.

АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР, НЮРНБЕРГ. «ЯВЛЕНИЕ БОГОМАТЕРИ СВЯТОМУ ИОАНУ». ОКОЛО 1511 Г. ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ СЕРИИ  «АПОКАЛИПСИС»

«Гравюра на дереве до Дюрера была или книжной иллюстрацией, или такой себе народной картинкой, — говорит Елена Шостак. — Резать на дереве очень трудно: бралась деревянная доска, полировалась, по ней художник рисовал, после того специальный ремесленник — формшнайдер — брал резцы, то есть ножи с разным пересечением, и вырезал штрих. Причем сам штрих был высокий (изображение в виде выпуклого рельефа. — Авт.), линии вырезались с двух сторон. Это так называемая обрезная гравюра, которая не позволяла делать очень сложные изображения».

Дюрер значительно усложнил эту технику. Он даже усвоил профессию формшнайдера и вырезал свои гравюры сам — в частности потому, что тогда просто не  было мастеров, способных вырезать настолько сложный рисунок.

Целевой аудиторией гравюры на меди в первую очередь были интеллектуалы, которые могли оценить изысканность линии. Техника тоже чрезвычайно сложная. Так, художник полировал медную доску и наносил на нее рисунок, а затем клал на подушку с песком. В правой руке мастер держал под определенным углом резец, а левой крутил доску — это было необходимо, чтобы сделать округлую линию.

«Такая работа очень тонкая, это глубокая печать (изображение в виде углубления. — Авт.), и это всегда делал сам гравер, — добавляет Елена Шостак. — Сначала наносились основные контуры, а затем художник закрывал все, кроме нескольких сантиметров, на которых тоненько прорезывал все детали. Потом он открывал работу, брал другой небольшой участок и заполнял его. Вносить исправления почти невозможно».

В технике гравюры на меди Дюрер отошел от готической красоты, он стремился преодолеть присущую ей идеализацию, свойственную мастерам конца XV века.

СВЯТЫЕ — КАК ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ

Возвращаясь к «Жизни Марии», важно понимать, что для современников Дюрера это были не просто рисунки на религиозную тему. «В учебниках пишут, что накануне Реформации люди много читали новозаветные тексты. Но люди не просто читали эти тексты — они искали в них какую-то человеческую нотку, — подчеркивает Елена Шостак. — Все Евангелия — это теологические, полемичные, религиозные произведения, и бытовых деталей там почти нет. Поэтому люди обращаются к апокрифам, появляется много литературы наподобие произведений Псевдо-Бонавентури, когда в жизнь святой семьи вносили какие-то человеческие чувства».

Серию «Жизнь Марии» Дюрер наполняет персонажами и деталями своего времени. Как пример Елена Шостак говорит о гравюре «Рождение Марии». Само рождение Богоматери происходит где-то в глубине, а на первом плане изображена милая сценка из жизни, где женщины, которые пришли поддержать роженицу, забавляются с собственными детьми.

ПО ГРАВЮРЕ НА ДЕРЕВЕ АЛЬБРЕХТА ДЮРЕРА (1471—1528 ГГ.) «МАДОННА НА ПОЛУМЕСЯЦЕ».ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ СЕРИИ «ЖИЗНЬ МАРИИ» - XIX ВЕК

«Люди хотели почувствовать, какой была та дева Мария, как она родилась, как к ней относились родители, как она общалась со своим сыном. Это не снижение религиозного чувства, просто эти персонажи были очень важны для людей XVI века, и они хотели понять их лучше», — рассуждает куратор выставки.

СВЕТЛАЯ СТОРОНА ХРИСТИАНСТВА

Еще одна очень человеческая сценка — «Прощание Христа с матерью». В Евангелии такого сюжета нет, он взят из произведений Псевдо-Бонавентури. Речь идет о том, что когда Христос в последний раз собрался в Иерусалим, дева Мария почувствовала плохое и попыталась уговорить сына не идти, но — напрасно.

Кстати, после сюжета с прощанием Дюрер изображает успение Марии, а затем ее коронование, то есть страдания Христа здесь пропущены, больше Иисус в серии не появляется. «Дюрер обращался к теме страстей Христовых несколько раз, но здесь он рассказывает о светлой стороне христианства, вообще это очень светлая серия», — отмечает Елена Шостак.

ПАНОРАМНЫЕ «МАЛЫЕ СТРАСТИ»

Между тем, страдания Христа, какими их представил Дюрер, можно увидеть во втором зале выставки, где размещена серия «Малые Страсти». Она состоит из 36 листов и создавалась в 1509—1511 годах. В коллекции харьковского музея есть репродукция серии, сделанная в ХІХ веке.

«В «Малых Страстях» Дюреру захотелось рассказать не просто о страдании и воскресении Христа, но и о том, почему и зачем это было», — обращает внимание Елена Шостак. И поскольку Христос искупал первородный грех, на первой гравюре изображен Змей, который дает Адаму и Еве яблоко, а они принимают его, нежно обнявшись. Это не совсем характерное для тех времен толкование этой истории, потому что обычно в грехопадении винили в первую очередь Еву.

После сценки с изгнанием первых людей из рая видим Благовещение и сюжеты, связанные непосредственно с жизнью Христа, в частности, еще один вариант его прощания с матерью.

Дюрер детально изображает сцены суда, использует сюжеты из разных Евангелий. В «Малых Страстях» встречается редкий в искусстве сюжет, когда Христа прибивают к кресту. А заканчивается серия первым моментом Страшного суда, который должен объяснить, зачем все это: Мария и апостол Иоанн молят о спасении, грешники идут в ад, праведники — спасаются.

НЕЖНЫЙ «АПОКАЛИПСИС»

Относительно конца света, то во втором зале, где в целом собраны очень разные произведения, можно увидеть титульный лист серии «Апокалипсис».

Титульный лист был сделан намного позже серии, и потому отличается по настроению и посылу. Саму серию Дюрер создавал в 1498 году, и это была, как говорят сегодня, хайповая тема, потому что люди ожидали, что в 1500 году произойдет конец света. Елена Шостак говорит: «Апокалипсис» читали, как то, что с нами будет завтра, вот как мы сегодня читаем о том, что будет после выборов. А в 1511 году Дюрер захотел переиздать эту серию. Время прошло, апокалипсис не состоялся, и все это стало просто символом».

ПО ГРАВЮРЕ НА ДЕРЕВЕ АЛЬБРЕХТА ДЮРЕРА (1471—1528 ГГ.) «ВВЕДЕНИЕ В ХРАМ». ЛИСТ ПЯТЫЙ ИЗ СЕРИИ «ЖИЗНЬ МАРИИ» / МАРКАНТОНИО РАЙМОНДИ

В титульном листе Дюрер совмещает разные сюжеты. Напомним, в своем «Откровении» апостол Иоанн записывает виденье о конце мира. А на гравюре Дюрера и сам Иоанн — словно видение, потому что холм, на котором он сидит, окутывают тучки. Богоматерь в «Апокалипсисе» должна появиться без младенца, стоя на полумесяце, а здесь она сидит, обнимая малыша. По мнению Елены Шостак, художник задает ноту символического прочтения видения Иоанну — как будто это то, что имеет сугубо мистическое содержание.

АДАМ В ЛОВУШКЕ ЕВЫ

Интересно сравнить Адама и Еву из серии «Малые Страсти» и гравюру на такой же сюжет, которую называют первой попыткой Дюрера изобразить идеальное обнаженное тело. При этом художник вдохновлялся античными образцами, относительно Адама — это, например, мог быть Аполлон Бельведерский. На выставке можно увидеть копию произведения, сделанную Йоганом Вириксом (1549 — около 1618 года).

Если в «Малых Страстях» Адам и Ева выглядят сообщниками, которые вместе принимают запрещенный плод от Змея, то здесь расстановка сил иная: Ева как будто обольщает Адама попробовать этот плод. На это указывают символы, которыми богата гравюра.

«Ева стоит около «греховной» смоковницы, Адам — около рябины, которая считалась настоящим деревом жизни. Около Евы — хитрый змей, а около Адама — мудрый попугай. Адам вроде бы такой простой, честный, а грех — это от Евы, потому около нее — киса, а около Адама — мышь, он якобы попал в ловушку женщины», — перечисляет Елена Шостак.

Библейское смешивается со своего рода средневековой психологией, некоторые животные на гравюре символизируют четыре темперамента: кролик — чувственный сангвиник, лось — мрачный меланхолик, бык — медленный флегматик, кот — жестокий холерик. Считалось, что причина того или иного темперамента — жидкости в организме, через которые человек имеет определенные недостатки характера. Адам и Ева, пока не попробовали запретный плод, были идеальны, не имели никаких отрицательных черт, тогда как звери никогда не были невинны, и потому воплощали эти четыре темперамента.

СВЯТАЯ СЕМЬЯ И ДОМАШНИЕ ЛЮБИМЦЫ

Дюрер любил изображать всяческих животных, и это прослеживается на его гравюре резцом «Мадонна с мартышкой». Это ранняя работа около 1498 года, кстати, в коллекции Музея Ханенко тоже есть такое произведение.

Религиозный сюжет переплетается с бытовыми деталями эпохи, в которой жил Дюрер. Во-первых, сам пейзаж очень конкретен, известно даже, что за дом здесь изображен. Елена Шостак говорит, что есть рисунок Дюрера, с которого он все перенес, «посадив» на переднем плане Мадонну с младенцем.

«Богатые семьи тогда могли держать мартышек как забаву. Здесь мартышка прикована: она считалась примитивным, жадным, похотливым существом, символом Евы. А Мадонна — новая Ева, чистая и нетронутая, на это указывает ее пояс, повязанный спереди», — комментирует Елена Шостак.

Христос нарисован с птенцом в руке. В те времена люди любили держать щеглов, как сегодня кто-то держит попугая или канарейки. На гравюре щегол, с одной стороны, напоминает о будущих страданиях Христа. На голове эта птица имеет красное пятно, и считалось, что она появилась от капли крови Христа, которая упала, потому что щегол вытянул колючку из его тернового венца, когда тот нес крест на Голгофу. В то же время птица в руке ребенка олицетворяет человеческую душу в руке Господа.

Среди бытовых деталей — мешочек в руке Христа, тогдашняя соска. В полотняный мешочек клали смесь из толченого мака, хлебной мякоти и меда, ребенок сосал это и успокаивался, засыпал благодаря действию небольшого количества опиума. Мак был символом сна и смерти, поэтому здесь соска — не только детская игрушка, но и знак будущей смерти Христа.

МОРСКОЙ МОНСТР

Не все гравюры на выставке связаны с библейскими сюжетами. Например, «Морское чудо», общеупотребительное название которой, скорее, можно перевести как «Морское чудовище», «The Sea Monster».

Историки искусства стремились найти отсылки к сюжету в античной мифологии, но, скорее всего, почвой стало повествование одного фламандца, современника Дюрера. Речь шла о том, что в одной реке обитало морское чудовище, которое хватало девушек и молодых женщин. Этот монстр был мужчиной с рыбьим хвостом и имел рога. В итоге прачки вместе убили монстра, его мумию якобы демонстрировали повествователю.

Это ранняя работа Дюрера, он учится изображать обнаженное тело в сложной позе, экспериментирует с ракурсом. Художник создает насыщенный деталями и персонажами пейзаж: на заднем плане возвышается на горе замок, остались на другом берегу подруги похищенной девушки, ее мать, упавшая в отчаянии, и отец, который бежит, чтобы спасти дочь.

СМЕРТЬ ПОДКРАДЫВАЕТСЯ

Тревожное по настроению еще одно раннее произведение Дюрера — «Прогулка». На гравюре изображены кавалер и дама, очевидно, зажиточные и влюбленные друг в друга, за которыми подсматривает из-за дерева Смерть. По словам Елены Шостак, во времена Дюрера это было распространенной темой из-за высокой смертности. Эпидемии и бесконечные войны уносили жизни бедных и богатых, женщины нередко умирали при родах, высокая детская смертность, а небольшой порез мог спровоцировать заражение крови.

На гравюре, созданной в 1498 году, пара прогуливается на фоне идиллического пейзажа. «Она ничего не видит и не знает, а он повернулся к ней, как будто показывает на пейзаж, но в его лице есть какая-то тоска. Кажется, мужчина чувствует страшное присутствие Смерти», — отмечает куратор выставки.

ЗАГАДОЧНЫЕ «ЧЕТЫРЕ ВЕДЬМЫ»

Завершается выставка, можно сказать, шабашем, а именно — гравюрой «Четыре ведьмы», которую Дюрер сделал в 26 лет. Откуда взялся этот сюжет, точно не понятно. «Большой творческой свободы тогда не было, потому приходилось изобретать сюжеты. Нельзя было просто нарисовать обнаженных натурщиц. Если они обнажены и не очень красивы, они должны были быть нехорошими женщинами, потому и ведьмы, — предполагает Елена Шостак. — В советские времена распространялось мнение, что это были времена охоты на ведьм, и сюжет связан с этим. Но это неправда, суды над ведьмами начались намного позже».

На то, что перед нами — ведьмы, указывают многочисленные атрибуты, такие как череп и кость, дьявол в огне. С потолка свисает странная пуля: есть версии, что это мандрагора, или — модель Земли. Предполагают, что аббревиатура на пуле «O. G. H.» расшифровывается как «Оркус» — древнеримский бог смерти, «Геенна» — геенна огненная, и «Аид».

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ

Такой большой сборник произведений Дюрера попал в харьковский музей, который создавался при тамошнем университете, в 1805 году. Как объясняет Елена Шостак, один из основателей университета Василий Каразин приобрел большую коллекцию произведений западноевропейской графики и передал ее в это заведение. Позже коллекция тогда еще Императорского харьковского университета пополнялась, например, произведениями, подаренными выпускниками — такие тоже есть на выставке.  Эта коллекция пережила свой апокалипсис во Вторую мировую войну, когда тысячи экспонатов вывезли в Германию, а затем подожгли здание музея.

Тем не менее, некоторые ценности из этого сборника мы можем видеть и сегодня, в Киеве такая возможность есть до 15 июня. Следите за анонсами на «Фейсбук»-странице Музея Ханенко, потому что на время выставки планируются кураторские экскурсии и тематические события, которые пока держат в секрете. Хотя даже если вы придете просто так, графические истории Дюрера «продержат» в музее не один час.