Перейти к основному содержанию

Большой эксперимент

19 октября, 00:00

85 лет подряд большевики пытались воспитать нового, советского человека — «Хомо советикус». Последствия подобной «заботы партии и правительства» Украина ощущает и по сей день.

«Вперед к коммунизму» провозгласил в далеком 1917 г. идеолог советского государства Владимир Ульянов. Единственное, что он забыл четко объяснить своим последователям, так это что же такое коммунизм на практике и как к нему идти. Каждый новый руководитель СССР по своему усмотрению шел «ленинским курсом», пользуясь надерганными на скорую руку цитатами из произведений Ленина и Маркса с Энгельсом. Но уже следующий лидер «партии и правительства», используя другие цитаты, объявлял предыдущий курс «искажением» ленинских заветов. Многомиллионной Компартии ничего не оставалось, как колебаться вместе с линией Центрального Комитета и постепенно «очищаться» от сталинизма, субъективизма и волюнтаризма, застоя, левых и правых уклонов конца 80-х...

Однако жизнь брала свое, и за голодоморами и репрессиями, военным лихолетьем население Советского Союза как-то не заметило, как оказалось в развитом социализме. Об этом доложил на ХХI съезде КПСС в 1959 г. удивленным делегатам съезда Никита Хрущев. Страна действительно перестала жить, как пассажиры автобуса: когда одни сидят, а другие трясутся. Но объективных оснований для такого резкого поворота — появления в октябре 1961 г. новой Программы партии, не было никаких. Ведь в этой Программе отмечалось, что в СССР не только построен развитой социализм, но и вот-вот наступит коммунизм, коммунистическое самоуправление. И произойдет это не позже 1981 года.

Ограниченность во времени вынудила партийных деятелей вплотную взяться за воспитание «строителя коммунизма». Были написаны даже правила-качества этого «строителя» — очень похожие, кстати, на старозаветные заповеди Моисея. Согласно теории, в СССР не было не только секса, но и бракоделов — были только работники, которые в силу определенных обстоятельств «недостаточно овладели передовой технологией, в результате чего допускали отдельные отклонения от норм ГОСТа». Компартийные идеологи забывали, правда, уточнить, что процент подобных «отклонений» иногда достигал 60 %, а количество «ширпотреба» в масштабах Союза превышало пределы здравого смысла.

За пределами здравого смысла оказалась и неплохая по своей сути идея социалистического соревнования, которое параллельно с производственной, было навязано и непроизводственной сфере. В водоворот соревнования были включены армия, милиция, торговля, кооперация, медицина, образование, культура и даже государственные и партийные чиновники. Врачи соревновались за большее количество операций, прививок. Показателями лучшей работы учителей стало количество отличных оценок, милиции — количество задержанных и т.п. Впоследствии, правда, большинство таких подходов к соревнованию было пересмотрено, но можно себе представить, сколько вреда причинило такое соревнование здоровью, духовному развитию людей.

Партийные идеологи творили не сами — им помогали выдвиженцы-самоучки из народа, каким был, например, «народный академик» Трофим Лысенко. Этот «академик» уничтожил только зарождавшуюся генетику и вывернул «буржуазную теорию наследственности» в «диалектически-материалистическую теорию наследственности». Согласно последней, например, кобыла, которая постоянно паслась около разреженного забора, может родить зебру... Многие почины этого «гениального самородка», как сказано в официальных документах, «не нашли экспериментального подтверждения». И не удивительно — предлагалось, например, на юге картофель сажать не весной, а летом, в пик жары, кукурузу и пшеницу выращивать на далеком севере и т.п. В начале 80-х идейные последователи Лысенко задумали повернуть северные реки в Среднеазиатские степи. К счастью, их замысел не был воплощен в жизнь.

Весьма близкие к экспериментам на животных и растениях проводились эксперименты и с людьми, которых, не спрашивая, сближали до тех пор, пока, по мнению ЦК КПСС, не возникла новая историческая общность людей — советский народ. Эта общность должна была быть физически здоровой. А рецептом для этого должно стать не устранение причин пьянства, постоянных экологических катастроф, а обычная зарядка. А чтобы не возникало искушения поспать за ее счет, зарядка выполнялась публично — во дворе или, в крайнем случае, на балконе.

Однако труднее всего было воспитать у советских людей честность. Какие только эксперименты не ставились для этого. Например, в 1958 г. в кооперативной торговле активно внедрялись торговые точки (лотки) без продавца. На полевых станах, бригадах и даже хуторах ставился шкаф буфетного типа, в котором были предварительно расфасованы продуктовые и штучные товары. Деньги за взятые товары следовало оставить в специальном «денежном» ящике. В условиях безденежья и полуголодной послевоенной жизни кооператоры несли большие убытки от подобной «торговли». Продукты часто забирались вместе с деньгами (В те времена даже появился анекдот: «В селе воры есть? Нет, нет. Но люди сами иногда берут...»). Поэтому часто около этих лотков без продавца вынужден был стоять «ответственный», а то и милиционер. Однако идеология была выше потерь — на начало 1959 г. кооператоров заставили поставить 1,4 тысячи таких торговых точек, а в 1966 г. — около 6 тысяч.

Не менее экзотической для советской действительности было самостоятельное получение (начисление и забирание из сейфа) заработной платы — каждая подобная акция здоровья бухгалтерам явно не прибавляла. Эффективность этих и подобных нововведений была минимальной — в первом случае роль продавца играл милиционер, зарплата которого, кстати, была намного выше зарплаты продавца. В случае с раздачей денег государство также только теряло — вместо одного кассира были задействованы несколько, которые внимательно следили за «процессом самостоятельного начисления денег».

Да что там экономика, которая, как выяснилось впоследствии, все же «должна быть экономной», когда строится коммунизм. Руководить этим процессом были призваны сотни тысяч вышколенных партийных и советских чиновников — солдат резолюции, ученых людей, ученость которых часто проявлялась в том, что без бумажки они и слова не могли сказать. Именно они построили себе развитой социализм в «отдельно взятой местности» и, как шутили в народе, даже зимой «не ходили в рукавицах — руки грели на складах и в магазинах».

Советскому чиновничеству были присущи три основных черты: работали они только по инструкциям (законов они «не замечали», как не замечают, кстати, и сегодня); внешне лояльные системе, большинство из них не верили в эту систему и ее возможности; общим для них было и признание своей полной зависимости от государства, время от времени приобретавшей феодальные черты.

Широко расцвела двойная мораль, коррупция, бюрократия. Советская империя постепенно превратилась в страну парадоксов и откровенного абсурда, где постоянными были только «временные трудности». Старшее поколение еще помнит ежегодные «шефские» поездки рабочих и служащих «в колхоз», снесение вторых этажей дач и рассмотрение внутрисемейных отношений на партийных собраниях. Хотя внешне все выглядело пристойно — согласно постановлений ЦК, сближались нации, росла дружба народов и благосостояние людей. «Как живете? — шутили вожди. Хорошо живем! — шутили советские люди». Страна вступила в эпоху коллекционирования орденов и медалей и испытания поцелуями, безоговорочным лидером в чем был «просто Ильич» — Леонид Брежнев. С высоких трибун он на каждом съезде убеждал делегатов, что в следующей пятилетке «мы» будем жить еще лучше. А «мы»? — спрашивало население, жившее за пределами Кремля (граница коммунизма) и Москвы, где по мнению большинства граждан, и заканчивался «развитой социализм».

Несколько изменить ситуацию пытался новый Генеральный секретарь Михаил Горбачев, который сначала успешно провалил Продовольственную, а впоследствии и Жилищную программы. В народе шутили, что Горбачев пообещал решить жилищную проблему до 2000 года, но не уточнил, будет ли это 2000-летие от Рождества Христова, или от начала перестройки. И не удивительно, что весной 1988 г. СССР занимал 77-е место в мире по уровню жизни.

Таким образом, в конце 80-х годов сложилась такая же ситуация, как и в 1917 г., когда «верхи не могли, а низы не хотели жить по-старому». И старый анекдот о том, что социализм — это самый длинный путь к капитализму, оказался пророческим. Развал Советского Союза стал объективной неизбежностью, которой постепенно становится и забывание праздника 25 октября, который почему- то всегда праздновался 7 ноября.

Delimiter 468x90 ad place

Подписывайтесь на свежие новости:

Газета "День"
читать