Диктатуры бывают разные

В своём политическом обиходе мы привыкли и приучили себя всегда считать демократию абсолютным благом, а диктатуру абсолютным злом. Но если отойти от демократического догматизма, то насколько истинной является эта истина? И что по этому поводу говорит история народов?

Подаренное нам древними греками понятие демократии предусматривает наличие демоса. Демос — народ, состоящий из ответственных граждан. Всегда ли он присутствует в формально демократических обществах?

У греков было ведь и другое понятие — охлос. Охлос — это толпа претендентов на социальные блага, потребители того типа политики, которую называют популизмом. В Риме лозунгом охлоса было «Хлеба и зрелищ!» Хотя и там блюли демократию настолько, что высших должностных лиц Римской республики — консулов — выбирали всегда парой, поскольку один мог установить диктатуру, а двоим было сложнее договориться. Но когда Вечный город стоял над пропастью, когда речь шла о самом его существовании — консулам предоставлялись чрезвычайные полномочия, что объяснялось  крайней нуждой, всё тем же форс-мажором! Они могли делать всё во имя спасения отечества, за исключением некоторых ограничений. То есть диктатура была чрезвычайным, но вполне допустимым элементом политической жизни Рима. И этот элемент со временем распространился и не другие демократические в своей основе государства. Есть ещё одно интересное обстоятельство — самые жестокие режимы, например, тоталитарные, рождаются, как правило, не из диктатур, а из демократий. Вспомним, что февральская Россия 1917 года, будучи несколько месяцев «самой свободной страной» (как справедливо отмечал, сидя в Швейцарии В.Ульянов-Ленин), породила самую мощную тоталитарную диктатуру, просуществовавшую 70 лет.

Чрезвычайно демократическая Веймарская Германия завершилась нацистской диктатурой. А либеральное правление короля Виктора — Эмануила в Италии — диктатурой фашистов Муссолини.

Достаточно вспомнить и нашу УНР с её демократическим хаосом и бессилием в борьбе с внутренним и внешним врагом. Тогда независимую Украину могла спасти только национальная военная диктатура.

Мне приходилось читать воспоминания одного бойца УПА, отец которого воевал в армии УНР. Сын его спросил: «Вы же имели уже свою державу, почему её не сохранили? А ветеран УНР ему ответил: «Сынок, если бы ты знал, какой это был балаган?» Но зато демократический…

Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша — сумели создать жёсткие режимы правления и выстояли, в отличие от безбрежно демократической УНР. А потом Латвия и Литва прошли ещё и через классические диктатуры Карлиса Ульманиса и Антанаса Сметоны. При Ульманисе латышские рабочие (несмотря на все мировые экономические потрясения 30-х годов ХХ столетия) имели работу, приемлемую зарплату и умеренные цены. Сам диктатор жил в скромной двухкомнатной квартире. Сейм (парламент) пытался подарить ему дом «за заслуги перед нацией», но Ульманис отказался.

Я не могу представить себе Петра Порошенко, Виктора Януковича, Виктора Ющенко, Леонида Кучму проживающими в двухкомнатной квартире. Поэтому диктатура нам не угрожает, у нас и далее будет олигархическо-клептократическая демократия. 25 лет у нас бурлила демократическая жизнь, страна не просыхала от выборов, которые происходили очень часто и по любому поводу, в Украине процветала свобода слова (хотя нередко и на материальном обеспечении Москвы), демполитики свободно выясняли между собой отношения. Результат: Украина стала самой бедной страной Европы, где права простого украинца практически никак не защищены. Не лучше результаты и в соседней Молдове, где проевропейские демократы, прийдя к власти, первым делом «умыкнули» из национальной банковской системы 1 миллиард долларов — фантастические деньги для маленькой и бедной страны. Это обеспечило приход к государственному рулю промосковского президента Додона.

В этом смысле много интересной информации к размышлению даёт 40-летняя диктатура университетского профессора экономики Антониу ди Оливейра Салазара в Португалии. Коммунисты (а мы на примере нынешней РФ видим, на что способна тоталитарная пропаганда!) пытались изображать его кровавым монстром.  Но при Салазаре в Португалии вообще не было смертной казни. А в это же самое время в «странах народной демократии» не успевали вешать и расстреливать, а в коммунистической Венгрии Матиаса Ракоши использовали такую экзотическую форму разборки с политическими оппонентами как удавление и сворачивание головы. Но жуткий тиран не Ракоши, а почему-то профессор древнего португальского университета Коимбра Салазар, который по степени свирепости и в подмётки не годился рядовому начальнику провинциального районного отдела НКВД.

Да, был в Португалии на острове в Атлантике концлагерь Таррафал для коммунистов, но почему-то никто не ставит в вину маршалу Тито концлагерь Голи Оток (Голый Остров) в Адриатике, где самый либеральный коммунистический диктатор терроризировал сталинистов.

Коммунисты изображали Салазара «фашистом», они любят так называть всех политически им несимпатичных деятелей, хотя сами ближе к фашизму, чем кто-либо иной. Ещё в 30-е годы прошлого столетия идеолог итальянского фашизма профессор Марио Стурце писал об общности этих явлений: «Коммунизм — это левый фашизм, а фашизм — это правый коммунизм».

Но вернёмся к Салазару. Киевский журналист Леонид Сапожников в книге «Королям и не снилось» От Муссолини до Мао» дал интересный очерк о португальском диктаторе под знаменательным названием «Профессор, который спас страну». Кстати, в отличие от некоторых наших «проффесоров», Салазар прекрасно учился в университете и получил 19 высших оценок из 20 возможных. В 20-е годы ХХ ст. Португалию сотрясали политические и экономические кризисы, происходили политические убийства, правительства менялись чуть ли не каждые два месяца.

В стране правил бал хаос. В 1926 году власть взял генерал да Кошта. Он решил сделать министром финансов экономиста Салазара. Но тот потребовал особых полномочий в финансовой сфере. Не договорились.

В 1928 г. власть взял генерал Ошкар Кармона. Ему деваться было некуда, всё катилось в пропасть и Салазар получил карт-бланш.

Глубоко верующий католик Салазар всю ночь перед назначением молился и размышлял. Как он потом признается: «Меня ужасно удручала мысль, что надо будет покинуть университет. И потом я боялся… Если бы я не сумел навести порядок в финансах, что подумали бы обо мне мои студенты?» Из университета он так и не уволился, оформил академический отпуск, который продлевал до конца жизни. Салазар сразу же установил жёсткий контроль над финансами, фактически финансовую диктатуру.

Диктатор жил в небольшой квартире, не пил и не курил, годами носил свой старый профессорский костюм. Его домашнее хозяйство вела экономка, она же повар, горничная и прачка. Да, людям, живущим в Конча-Заспе под Киевом, этого, наверное, не понять…

Всего за год Салазар ликвидировал огромный бюджетный дефицит. Диктатор начал смертельную борьбу с коррупцией (не такую, как ныне в Украине, не на словах, а на деле). Он перекрыл все каналы разворовывания денег и оказалось, что ситуация в португальской экономике не такая уж и плохая.

Генерал Кармона в 1932 году назначил Салазара премьер-министром, такова была воля народа. Диктатор запретил все партии, считая, что они сеют раздор, выражая интересы лишь отдельных групп населения. При этом он сохранил свободу слова, собраний и прессы… Салазар не жалел денег на португальскую армию, понимая её роль в обеспечении безопасности страны. Салазар избегал публичных выступлений и занимался только делом.

Леонид Сапожников написал: «Удивительно, что португальцы поверили этому человеку, столь непохожему на них. Они эмоциональны и многословны- он крайне сдержан, рассудочен и внешне холоден. Они любители вина, женщин и путешествий — он аскет и домосед, за всю жизнь практически не выезжавший из Португалии».

При Салазаре в стране произошло немало интересных вещей: Португалия до диктатора ввозившая пшеницу, стала её экспортировать. Хлеб стал доступен всем жителям страны. А ситуация с финансами стала такой, что после 1945 года у Португалии появилась возможность одалживать деньги… Великобритании.

В 1968 году Салазар получил инсульт, упав с шезлонга, ткань которого порвалась. Диктатор пожалел тратить на новый шезлонг государственные деньги. Он умер через два года в возрасте 80 лет.

А в 2007 году граждане демократической Португалии, члена Европейского Союза признали самым выдающимся деятелем своей истории диктатора Антониу Салазара. А на могиле премьера в его родном селе на надгробном камне выбили надпись: «Здесь покоится человек, которому больше всего осталась должна Португалия. Он отдал Стране всего себя, не взяв для себя от Страны ничего».

Доживёт ли Украина до такого президента или премьера, после смерти которых о них можно будет сказать такие же самые слова?