Имитация

«СТИЛЬ ОБРЮЗГЛОСТИ»

Слово «застой» более чем неточно и крайне приблизительно передает суть того, что происходило с нашей страной и с СССР в целом в 70-е и 80-е годы ХХ века. Развитие — (и политическое, и социальное, и духовное), безусловно, было (а как вообще может существовать совершенно не развивающееся, абсолютно застойное общество, позволительно спросить?). Но это было злокачественное, порочное развитие, в результате чего общественное сознание оказалось фатально отравленным угарным газом лжи, фальшивой парадности и самодовольства. Скорее данной эпохе подходит в качестве ключевого слова «имитация»; имитировали демократию (разумеется, социалистическую!), веру в высокие идеалы, притворялись, что честно работают и получают достойную зарплату...

Сущность была катастрофически вытеснена видимостью, именно это во многом и породило тотальный цинизм, презрение и недоверие к власти (ушло ли все это в прошлое, зададим себе «неудобный» вопрос!). И главное: той «коалиции серой стаи» (термин американского историка Ричарда Пайпса), что объявила себя «элитой», не нужен был сильный лидер. Их великолепно устраивал Леонид Ильич; ибо, как точно заметил российский поэт и диссидент Наум Коржавин, «брежневщина ведь вообще такое государственное идеологическое образование, из которого лежащая в его основе идеология вынута и заменена муляжом». Но, добавил Н.Коржавин, «муляж — явление обоюдоострое!» (т. е. с непредсказуемыми последствиями и «долгоживущей» радиацией... Поистине так!).

Американский политолог Мерл Фейнсод именно на примере деятельности Л.И.Брежнева сформулировала в свое время «закон уменьшения диктаторов», имея в виду резкое ослабление «личностной яркости» в цепочке Сталин—Хрущев— Брежнев. И действительно, идейно выдыхающийся тоталитаризм с течением времени начинает «бродить» (как бродит вино, постепенно превращаясь в уксус!) и приобретает черты отчетливого маразма, уже с авторитарным, «серым», не столь кровавым оттенком. Но «серость» в данном случае не есть фактор позитивный; достаточно вспомнить о «потерянном поколении», в полной мере испившем горькую чашу лжи, самодовольной демагогии и изведавшем все прелести «стиля обрюзглости» (используя язвительные слова бывшего Президента Франции Валери Жискар’д’Эстена).

Дело, конечно, не в Брежневе. И все же скажем несколько слов о жизненном пути «звездного» Генсека. Выходец из рабочего поселка Каменка (ныне Днепродзержинск), вырос на украинской земле. Отец работал вальцовщиком на Днепровском заводе Южно-Русского Днепровского металлургического общества. Родители стремились дать Леониду (он был старшим сыном в семье) достойное образование; мальчик поступил в гимназию — из 40 учеников 8-летний Леня был единственным сыном рабочего. Но вихрь революций и гражданской войны многое изменил в судьбе юноши, ему довелось закончить лишь 6-летний курс трудовой школы.

Брежнев — член ВКП(б) с 1931 года. Участвовал в коллективизации, работал землеустроителем, позже служил в армии в Забайкалье, руководил металлургическим техникумом в Днепропетровске. Началом успешной карьеры будущего Генсека стал 1937 год (заметим это!); именно тогда его выдвинули на пост зам. председателя Днепропетровского горисполкома, а затем — заведующего отделом обкома ВКП(б). В годы войны был ответственным политработником, в 1946—1950 годах — областной партийный руководитель в Запорожье и Днепропетровске. В 1952 году на XIX съезде был замечен Сталиным и избран секретарем ЦК; после смерти тирана, казалось, продвижение Леонида Ильича по ступенькам карьерной лестницы замедлилось, но протежировать нашему герою стал уже Никита Хрущев. С июня 1957 года Брежнев — член Президиума ЦК КПСС (это — благодарность Хрущева за поддержку в борьбе с группой «твердолобых» сталинистов; Брежнев в разгар схватки за власть на Пленуме ЦК выступил в защиту Никиты Сергеевича, но, когда Каганович грубо прервал его и стал угрожать, испугался и даже потерял сознание...). С мая 1960 года Брежнев — Председатель Президиума Верховного Совета СССР (т. е. формальный глава государства); когда же заговор против Хрущева в 1964 г. «увенчался» успехом, именно Леонид Ильич стал той «удобной», «компромиссной» фигурой, которая устроила всех в партноменклатуре, и он возглавил ЦК.

Историк Рой Медведев писал: «Брежнев не продвигался вперед, используя все дозволенные и недозволенные методы. Его продвигали вперед другие, и в этом, может быть, таится загадка его столь необычной карьеры». Но личная слабость Брежнева (этот человек, заметим, панически боялся Хрущева и, готовя «дворцовый переворот» против него, периодически впадал в истерику и кричал в слезах: «Если Никита узнает — он нас всех расстреляет!..») — эта слабость не означала слабости его власти. Почему? Равнодействующая политических сил в руководстве СССР — а образовался «тройственный альянс» из высших чиновников КПСС, КГБ и армии — обеспечивала «Ильичу» стабильную поддержку. Даже несмотря на то, что начиная с ноября 1974 года здоровье Генсека с каждым месяцем ухудшалось, а с 1979—1980 годов началось медленное умирание старого, больного человека на глазах у всего мира... Но никто — ни в руководстве партии, ни в высших государственных структурах не сумел жестко поставить вопрос об отставке Брежнева. «Реальный социализм» агонизировал вместе с СССР — и дело было вовсе не в происках Рейгана, Папы Римского или Маргарет Тэтчер.

Дело было все в том же «стиле обрюзглости» гниющего тоталитаризма. Создавалась особая, искусственная, «удобная» реальность, в которой и жило руководство СССР (верный признак злокачественного недуга Системы!). И все эти «трудовые рапорты», приветствия от имени Генсека в связи с рекордным урожаем зерновых или запуском нового космического корабля были не более, чем безнадежным самообманом слепых вождей; ибо в измученном от нехватки свежего воздуха обществе вызревали совсем иные процессы...

«РАСЦВЕТ» И «СЛИЯНИЕ»

Что значила для Брежнева Украина? На нашей земле он родился, здесь сформировался как политический деятель (впрочем, не совсем так: в тоталитарном обществе в строгом смысле слова политическим деятелем является лишь сам вождь ; когда же его, вождя, личные качества «не на уровне», то дальнейшее во многом понятно). Интересный факт: вплоть до начала 50-х годов, т. е. до переезда в Москву, Брежнев в паспортной графе «национальность» писал: украинец (после 1952 года аналогичная запись была уже такой: русский ). Но — осмелимся предположить — внутренне Леонид Ильич всегда ощущал себя «советским» человеком, и работал он на ответственных постах в самых разных провинциях огромной империи, там, куда посылала партия: в Молдавии и Казахстане, на Украине или в Белоруссии...

Тонкое, высоко развитое национальное чувство требует высокой культуры (будь то чувство истинной национальной гордости — свободное от шовинизма — украинца, русского или любого другого человека; но вот «советский человек», заметим, — это тема для отдельного подробного разговора). Брежнев такой культурой, похоже, наделен не был — «вождь» всю жизнь писал с многочисленными грамматическими ошибками, почти не читал книг и даже важные политические материалы не прочитывал лично, а просил помощников оглашать их вслух, говоря: «Так я лучше воспринимаю!»). Не отсюда ли проистекают, скажем прямо, элементы шовинистического мещанства в отношении Генсека к Украине? Наподобие таких заявлений: «Украинский язык — суржик русского»; «украинизация (такая, например, как была в 20-е годы при Скрыпнике) — это абсурд, смех» (из достоверных воспоминаний Первого секретаря ЦК КП Украины П.Е.Шелеста!).

Современное украинское общественное сознание уже отчетливо представляет себе, что значили для будущего нашего народа запреты украинского языка императором Александром II (впрочем, так ли уж отчетливо? Родилась же «идея» привезти в Санкт-Петербург на юбилейные торжества, посвященные 300-летию города, бюст именно этого императора в качестве «подарка от украинского народа»!). А вот брежневско-сусловская концепция расцвета, сближения и слияния всех народов СССР в одну, новую «историческую общность» — советский народ — еще далеко не всеми, даже и учеными-обществоведами, оценена по достоинству. Между тем давайте задумаемся, читатель: ведь речь шла в перспективе об исчезновении и украинской, и любой другой нации Союза с лица земли и об образовании некоего нового, небывалого в истории суперэтноса (с «добровольно» избранным! русским языком в качестве родного, пусть не сразу, а через 2—3 поколения). Надо ли быть неисправимым «националистом», чтобы гневно выступить за право любой, в том числе и украинской, нации на жизнь и свободное развитие? Богом данное право!

И самый неудобный вопрос: если наша украинская партийно-государственная элита тех лет видела, что нес республике «развитой социализм» в сусловско-брежневской интерпретации — почему поддержали такой курс? Почему не только молчали, а творили «одобрямс», восторженно аплодируя? Кто они, украинские «отцы застоя?». Проще всего ответить персонально: это давно известные фигуры В.Щербицкого, А.Ватченко, В.Маланчука, И.Лутака, И.Грушецкого и многих других. Но интересней иное: а что же объединяло всех этих людей? Каков их политический портрет?

Попробуем — с неизбежными субъективными издержками — набросать его. Эти руководители были, бесспорно, «патриотами», но не Украины, а именно УССР (это в лучшем случае!); их «патриотизм» не поднимался выше защиты некоторых, не самых существенных, экономических интересов УССР перед священным Центром, без подчинения которому они вообще не мыслили себе жизни. Что же касается идеологии, то тут просто расцвело пышным цветом мракобесие и гонение на все подлинно прогрессивное и национальное (однако же, коварная вещь история: при всем при том надо признать, что даже во времена Щербицкого и Маланчука удельный вес украиноязычных книг и газет был на порядок, существенно выше, чем сейчас! «Рыночно» обоснованная русификация страшнее административно-командной?).

Известный историк Орест Субтельный называет стиль руководства в УССР образца 70-х годов «комплексом новейшего малороссийства» . И вот что еще существенно: это ведь местные «кадры», а не посланцы Москвы стремились быть «святее папы римского», это ведь именно «наши» поставили с восторженным рвением на окраине села Ставище Коростышевского района на Житомирщине огромный монумент с надписью: «Здесь в ночь с 11 на 12 декабря 1943 года начальник политотдела 18-й армии Л.И.Брежнев вел пулеметный огонь, отражая атаку противника». Неужели не знали, что все это — фальшь и неправда? И не в силах были разорвать удушающую общество круговую поруку лжи, творя позорный культ?

Банальностью будет заметить, что и теперь очень немалая часть нашей элиты (большинство тех, кому за 50) прошли школу брежневских времен. Но не столь очевидно другое: и неистребимая наша привычка имитировать, а не реально проводить рыночные реформы, и «рапортомания» вкупе с показухой, и лесть «первым лицам» разного уровня, с районного и выше, и коррупция, порождаемая «мертвой» спайкой бизнеса и власти, — все это оттуда, из «эпохи муляжей», из грандиозного брежневского «театра политического абсурда». Все это из тех лет, смрадный дух которых блестяще передал Владимир Высоцкий всего в четырех строчках:

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам...