«Первая ласточка» Новороссийского университета

2012 год богат на юбилейные даты, связанные с украинским нациотворением. Вспомнить хотя бы о 130-летии основания «Кіевской старины», 70-летии создании УПА и т.д. Конечно, эти события разноплановые и «разновесовые», но все они были звеньями процесса самовыражения украинского сообщества, его борьбы за собственное жизненное пространство. В этой статье речь пойдет о событии, которое вполне вероятно, несмотря на свою весомость, рискует остаться на маргинесе мемориальных мероприятий, — весной 1907 года в то время начинающий педагог Олександр Грушевский (брат Михаила Грушевского) впервые в истории Надднепрянщины в одесском Новороссийском университете стал читать на украинском языке историко-украиноведческий спецкурс. Уже современники придавали поступку А. Грушевского большое значение. Аналогичные события произошли в Харькове и Киеве, где в местных университетах литературоведческие лекции на украинском языке прочитали профессора Н. Сумцов и В. Перетц. Однако в Одессе этот педагогический факт приобрел драматичную окраску.

ПОЧВУ ДЛЯ ПОЯВЛЕНИЯ УКРАИНСКОГО ЯЗЫКА В НОВОРОССИЙСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ПОДГОТОВИЛИ ОДЕССИТЫ

Переезд младшего Грушевского, выпускника киевского университета Св. Владимира, ученика В. Антоновича, в Одессу был предопределен либерализацией общественной жизни в Российской империи в результате революции 1905 г., однако непосредственную почву для его появления в Одессе подготовили местные украинцы. В конце 1905 г. украинские студенты Новороссийского университета обратились в совет профессоров с заявлением о внедрении в университете украинского языка, истории литературы, истории и географии Украины. Их поддержали студенты — представители других национальностей. В 1905—1906 гг. в совет профессоров поступили петиции одесской и черниговской украинских общин, «Полтавского союза равноправия женщин» с аналогичными требованиями. Под одесской петицией стояли подписи таких выдающихся деятелей, как Михаил Комаров, Иван Луценко, Сергей Шелухин, Иван Липа, Андрей Никовский, черниговской — Николай Вороной, Михаил Коцюбинский, Илья Шраг, Михаил Жук. Одесское заявление подписали всего 86 человек, черниговское — 80. Документы были рассмотрены на заседаниях совета НУ, но решение отложено.

Одесская эпопея О. Грушевского официально началась 2 ноября 1906 г., когда профессора университета приняли решение о зачислении историка на должность приват-доцента историко-филологического факультета. Он должен был читать необязательные курсы «Внутренний строй Древней Руси, Великого княжества Литовского и королевства Польского ХІV—XV вв.» и «Эпоха Петра Великого: внутренний строй государства, общество и власть». 29 февраля 1907 года в присутствии многих профессоров О. Грушевский прочитал на русском языке свою вступительную лекцию к курсу истории Киевской Руси «Изменение основных течений в разработке украинской истории в ХІХ в.». После лекции многочисленная публика наградила лектора аплодисментами. Один из студентов-украинцев поздравил нового приват-доцента как первого лектора, который объявил в НУ полный курс истории украинского народа. В одном из официальных документов 1908 года находим показательное обозначение названия лекций О. Грушевского как «Очерк украинской истории».

«СТУДЕНЧЕСТВО ВСТРЕТИЛО ПРЕПОДАВАНИЕ НА УКРАИНСКОМ ЯЗЫКЕ С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ»

Весной 1907 года он начал чтение необязательного курса «Внутренний строй Великого княжества Литовского», во время которого сформировалась небольшая группа студентов, исключительно украинцев. При согласии студентов О. Грушевский перевел преподавание на украинский язык в марте 1907 года. Вместе с тем курсы об эпохе Петра І он читал на русском. О. Грушевский останавливался более обстоятельно на ряде важнейших вопросов, в частности причинах возникновения казачества. Эти причины он видел в необходимости самозащиты, естественных условиях («результат взаимоотношений между культурной полосой и степью»), исторических традициях (берладники — беглецы разных социальных слоев Киевской Руси, преимущественно южных земель, которые покидали родину из-за разного рода притеснений). Большое внимание он уделял экономике, в частности городов, что, как известно, позже отразилось в его известной монографии о городах Великого княжества Литовского.

О. Грушевский вспоминал, что в отличие от большинства преподавателей «студенчество встретило преподавание на украинском языке с большим удовольствием. Негде поставить дополнительные стулья, говорил смотритель университетского дома (на Преображенской улице), а декан фон Штерн выражал пока удовлетворение, что студенты так заинтересовались историей». Вести об успехах О. Грушевского распространились среди украинцев других областей, которые рассматривали их как доказательство перспективности украинского национального движения. В частности С. Петлюра в киевском журнале «Україна» отметил, что «по газетным сведениям, первые лекции д. Грушевского уже состоялись при большом количестве студентов». Он же одним из первых интерпретировал это событие как основание кафедр украиноведения.

Очевидно, в связи с нарастанием правизны во внутренней политике Российской империи и украинофобии после революционных событий, украиноязычный лектор должен был почувствовать соответствующие последствия. О. Грушевский вспоминал, что уже осенью 1907 г. «обстоятельства начали меняться: в воздухе потянуло черносотенством. В издании «Русская Речь» начались доносы, coveant consules». В феврале 1908 г. его опасения подтвердились. 20 февраля 1908 г. попечитель одесского учебного округа затребовал у ректора объяснение относительно украиноязычности (именно так! Позже эта дефиниция была изменена в деловой переписке относительно этого дела на «малороссийский язык») лекций О. Грушевского. Ректор обратился за объяснениями к декану, известному археологу немцу Э. фон Штерну. В письме к брату О. Грушевский сообщал: «Здесь начинается поход против украинского языка, интересно, что выйдет из этого». Саму суть дела он объяснял так: «В 1906 году был разговор в Совете об украинском языке и была сделана определенная резолюция, об этом сказали мне в 1906 г. все по свежей памяти. Я и надеялся, что вопрос станет таким образом на почву принципиальную. Но в журнале резолюции нет и мое выступление словно собственная инициатива только и всего. Грустно и гадко! На русский язык переходить я, понимается, не буду: закончу по-украински до конца отдела и буду дальше вместо курса вести чтение источников. А осенью — addio!».

«ВЕЛИКОРУССКАЯ» И «МАЛОРУССКАЯ» ПРОФЕССУРА

Дело О. Грушевского углубило раскол среди одесских профессоров, которые и до того разделялись на две группы: консервативную и либеральную. Некоторые современники называли эти группы соответственно «великорусской» и «малорусской». 4 апреля 1908 года, голосуя относительно вопроса, должен ли О. Грушевский получить вознаграждение за все прочитанные им лекции или только за русскоязычные, 14 профессоров, среди них и декан Э. фон Штерн, проголосовали за полное вознаграждение украинского историка. Однако победила противоположная позиция — 19 профессоров. Мягкая реакция значительной части профессорской корпорации во главе с деканом амортизировала положение О. Грушевского. В мае 1908 г. министерство народного образования ограничилось лишь выговором и предупреждением, что в случае повторного случая чтения лекций на украинском языке О. Грушевский будет уволен. Однако после выговора он еще определенное время преподавал. А уже 23 сентября 1908 г. О. Грушевский подал заявление декану, в котором отказался от чтения курсов в связи с болезнью. Финальной точкой в одесском периоде жизни О. Грушевского следует считать решение историко-филологического факультета от 3 октября 1908 года: педагогическая деятельность ученого продолжится в Московском университете. Согласно колониальной политике Российской империи относительно ее украинских губерний, деятели украинского национального движения всячески устранялись с территории Украины, отрываясь от почвы, которая способствовала их нациотворческой деятельности.

Одесские события сразу стали предметом осмысления со стороны современников. Для российских шовинистов они были одновременно свидетельством дерзости и неблагонадежности украинского движения и его угрожающего подъема. Известный украинофоб начала ХХ в. С. Щеголев писал: «Весенний семестр 1907 г. принес Новороссийскому университету первую украинскую ласточку» в виде лекций О. Грушевского. Для М. Грушевского и многих его единомышленников финал одесской истории свидетельствовал о нарастании реакции империи против мирных, просветительских, гуманных и справедливых желаний украинцев. П. Стебницкий пророчил обратные последствия политики репрессий: «Украинская молодежь вновь предоставлена самой себе в своих научных потребностях, которые от этого, конечно, не потеряют в своей интенсивности, но, встречая, в качестве запретного плода, трудности в своем удовлетворении, естественно сопровождаются настроениями, которые едва ли желательны для того же просветительного ведомства». Наиболее оптимистичным был В. Дорошенко, по мнению которого, «существование украинских кафедр сыграло большую осведомляющую ролю: с одной стороны, движение за ними способствовало значительному распространению национального сознания среди широких слоев украинского гражданства, с другой — помогло украинскому студенчеству объединиться и организоваться на всеукраинском деле».

«СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО В ТРАДИЦИИ УКРАИНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ОДЕССЫ»

Несмотря на непродолжительное преподавание, О. Грушевскому удалось создать связующее звено в традиции украинской историографии в Одессе: от Л. Смоленского до П. Клепацкого и М. Слабченко. Историю Украины они воспринимали как полноценную научную и образовательную дисциплину в семье других национальных историй. Преподавание О. Грушевского следует отнести к победам украинцев в начале ХХ в. в ожесточенном противостоянии с властью. Опыт ученого обусловил новую вспышку борьбы за внедрение украиноведения и украинского языка в высшую школу в 1917—1918 гг., приведя к позитивным результатам, по большей части сохраненным и развитым в 1920-х годах.

Сегодня украинский язык в высшей школе восточноукраинских и южноукраинских городов по большей части остается в статусе нежеланного гостя (что очень ярко показала, в частности, история С. Мельничука в Луганске), чему способствует пассивность и хилость украинского студенческого и преподавательского сообществ. Лучшей данью памяти предкам, которые пытались преодолеть эту ненормальную ситуацию, должно стать преодоление этих комплексов.

Иллюстрации предоставлены автором