Разбить умственные оковы

Отдадим должное Петру Кралюку, доктору философских наук из Национального университета «Острожская академия», который упорно и самоотверженно творит свой мировоззренческий, моральный и духовный плацдарм. Один из интеллектуальных лидеров широкого круга авторов «Дня» в трех пятнично-субботних номерах всеукраинской газеты в конце лета представил статью-исследование «Все будем равны», где в пределах возможного рассмотрел социальную философию первого украинского исторического романа, на что исследователи раньше, как правило, не обращали внимания. Для понимания направленности этого новаторского исследования много говорит уже подзаголовок газетной публикации: «Чорна рада» Пантелеймона Кулиша как произведение-предупреждение». Как видим, ее автор, оценивая роман «Чорна рада», достаточно выразительно отметил его важную историко-литературную роль. Может, кто-то это мнение и не разделяет, но, мне кажется, оно весьма важно.

«Человек есть то, что он делает», — кратко сформулировал суть подобного взгляда на человека великий немецкий философ Г. В. Ф. Гегель. Готов подписаться под многими словами Кралюка, но, я думаю, будет полезно начатый им разговор продолжить. Есть в отмеченной статье Петра Михайловича мысль о том, что произведение «Чорна рада» Кулиша «выдержанно в лояльном пророссийском духе. Автор пытается положительно говорить о московском царе и его представителях». И, утверждая это, Кралюк, бесспорно, прав.

Однако должны понимать, что во время чтения в газете материала «Все будем равны» читатель может ошибочно подумать, будто П. Кулиш вообще одобрял деятельность московского царя и поддерживал его политику. Но это не так. Поэтому мне было интересно узнать: а как оценивают этот аспект из жизни и творчества Пантелеймона Кулиша ведущие украинские литературоведы?

Думаем, наилучший ответ дал доктор филологических наук, академик НАНУ Мыкола Жулинский, автор огромного фолианта «Украинская литература: творцы и произведения» (К.: Лыбидь, 2011. — 1152 с.). Что же пишет об этом директор Института литературы им. Т.Г. Шевченко? Я позволю себе привести относительно этого некоторые его рассуждения о П. Кулише, не претендуя на всеобъемлющее рассмотрение данного вопроса. Вот отдельные из них.

«...Тотальна русифікація та денаціоналізація України завдала відчутного удару ілюзіям Куліша щодо культуртрегерської місії освіченого абсолютизму Росії, персоніфікованого в «діяннях величавих» монархів Петра І і Катерини II».

«Чи не гірше оце пригнічено Україну нашого часу, ніж за короля Жигмонта III і його їзуїтів? — запитально акцентував Куліш в статті «Гадки при святкуванню осьмих роковин Шевченкової смерті». — Тоді хоч слово Україна зоставалось на волі, а тепер і назвати себе офіціально і печатно не можна українцеві інакше, як челавеком русским або жителем такої й такої губернії. Назву Русь розкинула Москва на всю Московщину, а історію України і її словесності нехтує по школах яко видумку або річ нікчемну. На всі мови, які ввійшли в широченну територію імперії, переложено слово Боже: є переклад латинський, зирянський і т. д., нема тільки українського, бо, кажуть москалі, украинскава языка нет на свете...».

Важно отметить, что эту свою статью Пантелеймон Кулиш писал без вынужденной автоцензуры и без оглядок на российскую цензуру — опубликовал ее в Галичине без подписи, зато принципиально выразил свои взгляды на колониальную политику имперской России — решительные, резкие, с однозначным осуждением российского царизма. Не снимал он вину и с украинцев, которых «нужда або неволя підхилила під лукаву Московщину...».

Пантелеймон Кулиш обращал особенное внимание на наследие Киевской Руси, которое монополизировала Москва, и в «Зазывном письме к украинской интеллигенции» отмечал необходимость рассматривать Старую Русь, Старорущину историческим и духовным наследием Украины, поскольку Московщина появилась как государственное образование намного позже, потому и название имела — Новая Русь (Новорущина).

Следовательно, Украине принадлежит духовный приоритет...»

К сожалению, не имеем возможности привести здесь другие факты из беспрецедентной за полнотой книги М. Жулинского об украинском писательстве, которые открывают для читателя тогдашнюю ситуацию, связанную с выступлениями Пантелеймона Кулиша против национального притеснения украинского народа со стороны царского самодержавия, отстаиванием им права украинцев на самобытное культурное развитие. Он, как и Шевченко, был одним из первых «будителей национального самосознания», хотя временами осуществлял это, по оценке литературоведов, «варварским» способом. «У него, — как на этом акцентирует один из почитателей П. Кулиша, — появляется какое-то разочарование в перспективах украинской национальной жизни, начинается откровенно реакционный период в деятельности, связанный с правительственной службой в Варшаве и министерстве путей, с созданием трехтомной «Истории воссоединения Руси», сборника «Дзвін» и книги «Хуторская философия и удаленная вот света поэзия» (СПб; 1879)» (См.: Украинский язык и литература в школе. 1969. № 9). Горьки эти слова. Как это все-таки может быть: если есть в мире Бог, как справиться человеку с этой своей ужасной сложностью, как отделить в себе добро от зла так, чтобы потом все-таки остаться собой? Впрочем, довольно об этом — это тема для отдельного обсуждения. И так понятно, что жизненный путь не стелился легко перед Кулишем; судьба его никогда не баловала.

Невзирая на его острое слово («горячий» Кулиш — звали его в обществе), хаотические политические ориентации, тщеславную натуру, которая не смирялась с необходимостью признания своих ошибочных поступков, проявления непомерно раздутого честолюбия, которое вело иногда к крайностям, к разрыву с частью современников, говоря о Кулише, мы должны ориентироваться, прежде всего, на ценность сделанного им, именно этим измеряется смысл жизни этой незаурядной личности. Исследователи по изучения процесса творения украинской культуры считают, что в десятках случаев нашей культурной, литературной, научной жизни около имени Пантелеймона Кулиша должны поставить эпитет — п е р в ы й .

Да, он первый поставил на научную основу изучение украинского фольклора и этнографии, значительно обогатив их этнографическими «Записками о Южной Руси» (которые Шевченко назвал «брильянтом»). Они вышли в 1856—1857 гг. как два первых тома 12-томной «Энциклопедии фольклора и этнографии» — Кулиш планировал представить в ней устное народное творчество во всем жанровом богатстве и тематическом разнообразии, что в течение веков составляло саму суть и естество культурного бытия украинского народа. Третий том уже был в верстке, но время тогда требовало издания другого типа, и он отказался от предыдущих намерений.

И Кулиш начал готовить к изданию в Петербурге украинский журнал «Хата», однако разрешения власти на это не получил (а впрочем первый составленный им номер в 1860 г. к читателю дошел как альманах). Потом он сразу же принялся за подготовку материалов для первого украинского литературного журнала общественно-политического звучания «Основа»,  изданием которого опекался Василий Билозерский, брат жены. Выпуск петербуржской «Основы» они начали в 1861 г. — там выступали ведущие в то время украинские интеллигентные силы, историки, опытные писатели и новые литературные таланты, благодаря чему она имеет первостепенное значение в развитии украинской литературы и украинской национальной идеи.

Он первым и в полный голос в эпилоге к первому изданию романа «Чорна рада» поставил вопрос «Об отношении Малороссийской словесности к общерусской» (1857), что потом вызвало общеукраинскую дискуссию. Здесь была дана первая восторженная оценка поэзии Тараса Шевченко. В сущности, он акцентировал на том, ходит ли в учениках украинская литература в отношении к русской учительнице, имеет ли свои ценности и других учителей, уже европейских. В этом эпилоге Кулиш первым назвал Николая Гоголя среди украинских писателей, которые писали на русском языке, — и от этого признания никогда не отказывался.

Влияние Кулиша отразилось на развитии критики и публицистики, активности их вмешательства в художественный процесс. Считается, что он первый в украинистике заложил основы научной украинской литературной критики, обосновал ее принципы. Кроме теоретических положений, оставил также некоторые литературно-критические очерки. Важно при этом отметить, что ему не всегда удалось быть объективным исследователем в своих очерках об одиночных писателях.

Не менее известен он и как неутомимый переводчик. Живя в Италии, Германии, в Вене и в Праге, Кулиш, в частности, первым на родной язык перевел 13 драм Шекспира, ряд поэм Байрона. Впрочем, не будем здесь употреблять слишком громкие слова, отметим только: эти переводы и в наше время имеют большую ценность. А главное — Пантелеймон Кулиш перевел на украинский Библию, правда, первый полный перевод Святого Письма был опубликован в Вене только через шесть лет после его смерти...

Кулеш впервые ввел стенографическую запись народнопоэтических произведений из уст пересказчиков, что помогло всем, кто призван хранить украинский фольклор, стремится понять поэтическую душу народа, его прошлое и извечные мечты. А еще он основал собственную первую украинскую частную типографию в XIX в. и начал издавать книжки  лучших произведений украинских писателей. Эти книжицы, которые способствовали распространению народного образования, назывались «метеликами».

Наконец, следует сказать, что в 1857 г. впервые напечатана его «Граматка» — украинский букварь и читанка. Дело в том, что именно Кулиш впервые ввел такую азбуку, которая полнее всего отображала фонетические особенности украинской речи и стала общеукраинской нормой, ею и сегодня пользуемся. И если мы относимся всерьез к ценностям украинского сообщества, украинской культуры, забывать об этом нельзя. Потому что язык — не только необходимый компонент человеческой культуры, но и человеческой духовности в целом.

Еще один существенный признак того влияния на духовное состояние нашего народа, к которому всю свою жизнь стремился П. Кулиш, в конце следует выделить и назвать отдельно. Невзирая на все трудности, преграды и ошибки, он в своей жизнедеятельности целеустремленно пытался пробуждать в украинцах украинцев. Понимаю, что сказанное может восприняться читателем неоднозначно. И это естественно. По-другому и быть не может, ведь «каждая жизнь, — пишет один из интереснейших философов второй половины XX в. Хосе Ортега-и-Гасет, — это собственная точка зрения на мир». Должны понимать и другое. Как не без основания замечает уже упоминавшийся нами Мыкола Жулинский, «мы привыкли к категоричности суждений, а главное — к однозначным приговорам, нам милее одноплоскость, а противоречивость нас пугает и возмущает. Пантелеймон Кулиш — противоречивая фигура в истории украинской литературы и культуры, но его ошибки никоим образом не должны доминировать в наших представлениях над его преимуществами». Я обращаюсь к читателю с просьбой вдуматься в эти строки, еще раз их осмыслить.

Все мы несовершенны. У человека должно хватить ума, чтобы это осознать.