Серый туман

ЖИЗНЬ «СЕРОГО ПРЕОСВЯЩЕНСТВА»

Отец Жозеф (подлинное имя — Франсуа Леклерк дю Трамбле) родился в 1577 году в знатной дворянской семье. Уже к четырем годам мальчик выказал удивительные способности: знал латынь, вскоре блестяще овладел древнегреческим. К восьми годам в душе ребенка созрело твердое решение: посвятить себя служению Христу. Это, впрочем, не помешало юноше, шедшему по духовной стезе, получить великолепное (не только религиозное) образование; к тому же молодой аристократ, унаследовавший титул барона де Мафлиер, прошел и школу светских манер при дворе короля Генриха IV, и военную выучку в лучшей во Франции Академии Плювинеля.

И все же выбор молодого Франсуа остался неизменным — духовная карьера. Причем, объявив в 20 лет о своем решении окончательно «оставить мир» и постричься в монахи, он избирает самый строгий из всех монашеских орденов — капуцинов, славившийся суровой дисциплиной, аскетическим образом жизни, воздержанием от роскоши. К способному молодому человеку быстро приходит известность, его уважают как эрудированного теолога, талантливого проповедника, одаренного дипломата (ведь многим лицам духовного звания приходилось выполнять и деликатные поручения внешнеполитического свойства!).

Первая встреча Ришелье, уже в 24 года епископа Люсонского, и Франсуа дю Трамбле (уже — отца Жозефа), состоялась в 1609 году. Молодые люди сразу обнаружили много общего во взглядах, характере и симпатиях. Карьера Ришелье тоже не была лишена взлетов и падений; но и в самые трудные времена, когда королева- мать Мария Медичи, а затем сам юный король Людовик ХIII отправляли будущего первого министра из Парижа в ссылку в провинцию (в Люсон) — и тогда Ришелье не забывал о своем давнем друге, переписывался и виделся с ним. Тем более выросла роль «отца Жозефа» в 1624 году, с назначением его покровителя первым министром Франции с практически неограниченными полномочиями от короля.

Роль «серого кардинала» Трамбле была неафишируемой, но по сути огромной. В его функции входило: давать каждодневные советы Ришелье по наиболее сложным проблемам внутренней и внешней политики; выполнять самые деликатные поручения первого министра, особенно внешнеполитические (так, отец Жозеф в течение многих лет укреплял связи католической Франции с протестантскими княжествами Германии в годы Тридцатилетней войны 1618 — 1648 г.г., исходя при этом не из идеологических, а из государственно-прагматических соображений); создать, укрепить и развивать целую сеть тайных агентов внутри страны и за границей с тем, чтобы Ришелье владел полной информацией об истинном положении дел в государстве; наконец, поддерживать решимость кардинала продолжать и довести до конца необходимые реформы (заметим, что политики — тоже живые люди и «железный» Ришелье тоже, хотя и крайне редко, впадал в депрессию; зато в горящих глазах отца Жозефа, верившего в «божественный промысле», огонь борьбы не угасал никогда!..).

Политическая философия тандема Ришелье — отец Жозеф логична, убедительно выстроена и довольно актуальна. «Лучшие законы бесполезны, если они нарушаются» — считали кардинал и его советник. Сочетая «точечные» (а что касается непокорных, к примеру гугенотов, то и обширные) репрессии и экономическое поощрение, правитель Франции и его «правая рука» с железной методичностью руководствовались, прежде всего, «raison d’etat» (государственным интересом страны), а не частными интересами отдельных придворных кланов и финансовых групп. Именно поэтому Ришелье, по свидетельству многих современников ненавидимый в народе (да и аристократы не любили и боялись его), тем не менее вошел в историю как крупнейший государственный деятель Европы 20 — 30 годов XVII века, сумевший укрепить престиж государственной — королевской — власти, навести порядок в финансах посредством равенства всех перед законом — т.е. перед королем — и обуздать своеволие непокорных представителей знати. Роль отца Жозефа («серого преосвященства») в этих реформах поистине трудно переоценить.

«ЧТО НАМ ГЕКУБА?»

У Шекспира его великий герой, принц Датский Гамлет, наблюдая, как публика в театре эмоционально сопереживает горю троянской женщины, жившей почти 3000 лет назад, задумчиво спрашивает: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает...».

Так и мы можем спросить себя: что нам, украинцам ХХ I века, проблемы закулисной (и публичной) политики Франции далекого ХV II века? Что нам таинственный и скрытный (пусть даже влиявший на судьбы Европы) «серый кардинал» отец Жозеф? Но ведь, с другой стороны, не зря же прозвище, данное герою нашего рассказа, стало нарицательным, обозначая тайного мастера политической интриги, неизвестного широкой публике , но в действительности играющего громадную роль в управлении государством. Значит, мы здесь имеем дело с одной очень важной историко-политологической закономерностью, действующей в самые разные эпохи, в том числе и в нашу? Причем заметим: «серый кардинал» — это не обязательно тайная «правая рука» при безвольной марионетке, ведь Ришелье ничьей марионеткой никогда не был, — это, скорее, даже не человек, а, скажем так, «скрытые пружины власти...».

Скажем откровенно: в любую эпоху народ так или иначе не знает о том, кто действительно принимает решения, определяющие его судьбу, и кто стоит в таинственной тени за кулисами. В этом сила и источник власти «тайных», «неформальных» дирижеров политики — ибо правду о них и об их делах мы узнаем спустя одно или несколько поколений или даже вообще никогда. Отец Жозеф, кстати, тоже не занимал никаких официальных постов... Но в том-то и состоит коренное преимущество демократии перед всеми остальными формами государственного устройства (Черчилль сдержанно говорил: «все остальные еще хуже»), что при демократии та часть народа, что состоит из граждан, по крайней мере отлично знает о своем неотъемлемом праве контролировать государственную власть и знать, кто конкретно отвечает за все последствия резких поворотов политического руля. Тут мы выходим на другую важнейшую проблему — ответственность «государственных мужей» в разные эпохи.

Король Людовик ХIII был правителем слабохарактерным, заниматься текущими делами не умел, не любил и не хотел. Но у него не только в советниках, но непосредственно у власти были такие люди, как кардинал Ришелье и отец Жозеф. Ришелье обязан был действовать от имени короля — государство было абсолютистское — но никогда не боялся брать ответственность на себя, не прятался за спины министров. Главное же — ни король, ни его первый министр не считали себя обязанными отчитываться перед народом за свою политику. Серый туман окутывал «государственную кухню» Франции ХVII века, тот «серый туман», что является непременным спутником всякой деспотической власти. Читатель справедливо заметит: так речь же идет об абсолютистском французском королевстве, а мы живем в ХХI веке! И все же: а вы уверены, читатель, что ознакомившись со старой технологией власти и выглянув в окно нашей сегодняшней реальности, не воскликните с удивлением: «Да это же что-то уже виденное, давно знакомое!» Иначе говоря, дежа вю...