Варшава – предательства и героизм

Во Второй мировой войне Варшава стала символом польского сопротивления, символом несломленного польского духа.  Она была столицей польского подпольного государства, подчинявшемуся польскому правительству в изгнании в Лондоне. Лондонскому правительству также подчинялась подпольная Армия Крайова (Армия родины), главной целью которой было освобождение польской столицы в тот момент, когда к городу будут подходить советские войска. В Варшаве регулярно происходили акции бойцов Сопротивления, и в отместку гестапо столь же регулярно расстреливало заложников. Так, когда бойцы АК 1 февраля 1944 года убили руководителя СС и полиции Варшавы Франца Кутчеру, немцы в отместку расстреляли 100 заложников. 19 апреля 1943 года началось восстание в еврейском гетто Варшавы. Оно было призвано не допустить депортацию обитателей гетто в лагеря смерти. При этом повстанцы с самого начала понимали безнадежность своего положения. Фронт был еще страшно далеко от Варшавы. На помощь рассчитывать не приходилось, и было ясно, что немцы, подтянув достаточные силы, рано или поздно подавят восстание. Но у обитателей гетто не было выбора. И они решили вместо почти неизбежной гибели в лагере, погибнуть, сражаясь с оружием в руках.

• Восстание подготовили Еврейская боевая организации (ZOB) во главе с Мордехаем Анелевичем, созданная левыми сионистскими партиями, и Еврейский Военный союз (ZZW) во главе с польскими офицерами Павлом Френкелем и Давидом Апфельбаумом, ориентировавшийся на сохранение еврейской общины в Польше и связанный с Армией Крайовой. Руководство АК считала восстание преждевременным, но оказало ZZW помощь оружием и инструкторами. Члены АК также прятали евреев, находившихся на нелегальном положении. Правда, оружия и у самих польских подпольщиков было мало. Поэтому удалось вооружить лишь около  500 повстанцев, в основном пистолетами и небольшим количеством винтовок и автоматов. Во время восстания в гетто аковцы помогали спрятаться уцелевшим защитникам гетто и даже взорвали часть стены, отделявшей гетто от остальной Варшавы, чтобы облегчить бегство из гетто.

Последние защитники гетто прекратили сопротивление 16 мая. Как вспоминал германский генерал, руководивший подавлением восстания, «подземные позиции давали повстанцам возможность быть невидимыми и позволяли им непрерывно менять свое местонахождение. Одну такую позицию нам удалось завоевать только после двух дней упорной борьбы». В боях погибло около 13 тысяч защитников гетто, а 15 тыс. уцелевших были отправлены в Треблинку и другие лагеря смерти. Несколько сот человек спаслись, уйдя по канализационным трубам за пределы гетто. Потери немцев и их союзников составили, по официальным данным, 17 убитых и 93 раненых. По оценкам уцелевших участников восстания, немецкие потери составили около 300 человек. Против повстанцев также сражались полицейские батальоны из Латвии, Литвы и Украины.

• Как уже говорилось, польское подполье готовило восстание в Варшаве. И сами бойцы Армии Крайовой, и ее руководство, и польское правительство в изгнании в Лондоне, которому подчинялось АК, понимали, что шансы на успех восстания невелики (если они вообще были). Немцы имели колоссальное превосходство в численности и вооружении, так что справиться с ними самостоятельно Армия Крайова никак не могла. Надежда же на советскую помощь была призрачна. Ведь Москва уже больше года как разорвала отношения с польским правительством в Лондоне после вскрытия немцами катынских могил и развернула кампанию репрессий против руководства и членов АК. Тем не менее, руководство АК решилось на восстание, которое стало смыслом и сущностью всей деятельности Армии Крайовой, и должно было стать героическим примером для нынешних и будущих поколений поляков.

• У Сталина и у руководства советских спецслужб были достаточно превратные представления о ситуации в Польше. Они недооценивали Армию Крайову и рассматривали Лондонское правительство как чисто эмигрантскую структуру, не имеющую серьезной поддержки в Польше. Между прочим, еще весной 1944 года немецкий агент в советском Генеральном штабе передал донесение в Берлин, что определены цели летней кампания Красной армии. Главный удар будет наноситься в Белоруссии с выходом к границам Восточной Пруссии, а вспомогательный удар будет на Львовском и Сандомирском направлении с одновременным антигерманским восстанием в Варшаве. То есть, в принципе, советская сторона рассчитывала на восстание в Варшаве, но она полагала, что его возглавят какие-то просоветские, прокоммунистические элементы, относящиеся к созданной коммунистами Армии Людовой (Народной армии). 21 июля 1944 года Сталин создал просоветский Польский комитет национального освобождения (ПКНО) в Хелме, вскоре переведенный в Люблин. Комитет претендовал на роль альтернативного польского правительства. А директивой Ставки за подписью Сталина от 27 июля 1944 года войскам 1-го Белорусского фронта предписывалось «после овладения районом Брест и Седлец правым крылом фронта развивать наступление в общем направлении на Варшаву с задачей не позже 5—8 августа овладеть Прагой и захватить плацдарм на западном берегу р. Нарев в районе Пултуск, Сероцк».

Именно в этом свете и следует рассматривать призыв к восстанию, прозвучавший 30 июля в передаче из Москвы радиостанции имени Косцюшко. Этот призыв во многом определил решение командования АК начать восстание 1 августа, хотя в начале восстания лишь треть повстанцев была вооружена огнестрельным оружием. На практике же после начала восстания почти все бойцы Армии Людовой, численность которой была в несколько раз меньше Армии Крайовой, подчинились командованию АК и вместе с аковцами сражались против немцев. При этом бойцов Армии Крайовой было более 40 тыс., а Армии Людовой — более 2 тыс.

Накануне восстания в Москву прибыл польский премьер Миколайчик. Сталин предложил, чтобы лондонское правительство подчинилось ПКНО. Миколайчик выразил готовность сотрудничать как с ПКНО, так и с Красной армией, но по-прежнему настаивал, что только его правительство является единственным законным правительством Польши. После этого Сталин раздумал всерьез помогать варшавским повстанцам.

• 2 августа руководитель восстания генерал Тадеуш Бур-Комoровский, с участием делегата правительства в изгнании, направил в Лондон радиограмму с просьбой, чтобы советские войска немедленно перешли в наступление на Варшаву. Он также потребовал, чтобы в варшавском пригороде Воля высадилась 1-я польская отдельная парашютная бригада генерала Станислава Сосабовского из состава Польских вооруженных сил на Западе. Но, ни то, ни другое не было осуществлено.

• 9 августа 1944 года состоялась ранее незапланированная встреча Станислава Миколайчика с Иосифом Сталиным. Миколайчик сообщил о результатах своих переговоров с представителями Польского комитета национального освобождения и выразил уверенность, что лондонское польское правительство будет сотрудничать с этим Комитетом. После обмена мнениями о том, каким может быть польское правительство после изгнания немцев с территории Польши,  Миколайчик обратился к Иосифу Сталину с просьбой оказать помощь полякам, сражавшимся в Варшаве. На этой встрече Станислав Миколайчик окончательно отверг предложение Иосифа Сталина создать правительство совместно с Люблинским комитетом. 9 августа 1944 года Иосиф Сталин в беседе с членами польской правительственной делегации заявил, что решение о восстании польской подпольной армии в Варшаве он считает «нереальным делом, так как у восставших нет оружия, в то время как немцы только в районе Праги имеют три танковых дивизии, не считая пехоты». Сталину нужен был не компромисс, а полная капитуляция лондонских поляков. И 12 августа последовало заявление ТАСС, где утверждалось: «В последние дни в зарубежной печати появились сообщения со ссылкой на газеты и радио польского эмигрантского правительства о восстании и боях в Варшаве, начавшихся 1 августа по приказу польских эмигрантов в Лондоне и продолжающихся до сих пор. Газеты и радио польского эмигрантского правительства в Лондоне упоминают при этом, что повстанцы в Варшаве якобы были в контакте с советским командованием, но оно не пришло к ним с необходимой помощью. ТАСС уполномочен заявить, что эти утверждения и упоминания зарубежной печати являются либо результатом недоразумения, либо проявлением клеветы на советское командование. Агентству ТАСС известно, что со стороны польских лондонских кругов, ответственных за события в Варшаве, не было предпринято ни одной попытки, чтобы своевременно предупредить и согласовать с советским военным командованием какие-либо выступления в Варшаве. Ввиду этого ответственность за события в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне».

• 16 августа 1944 года Сталин писал Черчиллю: «После беседы с Миколайчиком  я распорядился, чтобы командование Красной армии интенсивно сбрасывало вооружение в район Варшавы... Ознакомившись ближе с варшавским делом, я убедился, что варшавская акция представляет безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв. Этого не было бы, если бы советское командование было информировано до начала варшавской акции и если бы поляки поддерживали с последним контакт. При создавшемся положении советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как оно не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию». Однако сбрасывать боеприпасы повстанцам советская авиация начала только 13 сентября. А аэродромы для посадки англо-американских самолетов, летавших в Варшаву из Италии на пределе своей дальности и сбрасывавших грузы повстанцам, советской стороной так и не были предоставлены.

• Как представляется, сталинского стоп-приказа, запрещающего Красной армии брать Варшаву, в прямом смысле этого слова, оформленного на бумаге или даже в качестве устного указания, не было. Было другое. Сталин действительно, в конце июля и в начале августа, рассчитывал занять Варшаву. Но выяснилось две вещи. Первое: восстание варшавян оказалось не под советским контролем, а под контролем Лондонского правительства. И второе: немцы все-таки решили оборонять Варшаву, хотя еще в 20-х числах июля советское командование полагало, что немцы оборонять Варшаву не будут. Сюда были переброшены пять танковых дивизий, и они смогли разбить наступавшую на Варшаву 2-ю советскую танковую армию на подступах к городу, в связи с чем с ходу Варшаву взять не удалось, и началась затяжная борьба. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Константин Рокоссовский и маршал Георгий Жуков, который тогда был там представителем Ставки, 8 августа предложили спланировать Варшавскую операцию для освобождения Варшавы. Ее предполагалось начать 25 августа. Но это требовало переброски дополнительных сил и средств. Рокоссовский и Жуков отмечали, что «для проведения этой операции необходимо из состава 1-го Украинского фронта передать 1-ю танковую армию Катукова в состав 1-го Белорусского фронта и направить ее из района Опатув через Островец, Сенно, с задачей ударом в северном направлении выйти на фронт: Зволень, Радом и этим оказать помощь 69-й, 8-й гв. А, 7-му кк и 11-му тк в разгроме противостоящего противника».

• В середине августа три немецкие танковые дивизии, разбившие 2-ю танковую армию, были переброшены из-под Варшавы на север и 16 августа стали прорубать коридор к группе армий «Север» у Тукумса. Это был оптимальный момент для возобновления наступления под Варшавой. Как признает германский генерал Курт фон Типпельскирх: «Если бы русские продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным». Конечно, для того, чтобы подвезти горючее и боеприпасы, подтянуть новые войска, требовалась пауза в наступлении 1-го Белорусского фронта. Но она могла продлиться всего две-три недели. Однако в этот момент советские войска готовились нанести главный удар не в Польше, а в Румынии, куда и были переброшены основные резервы, горючее и боеприпасы. Хотя, заметим, Жуков и Рокоссовский предлагали провести Варшавскую операцию даже без переброски войск, действовавших в Румынии. Возможно, немецкое командование знало или догадывалось, что Красная армия не будет наступать на Варшаву. Иначе немецкое наступление на севере просто теряло смысл. Ведь в случае взятия советскими войсками Варшавы удерживать коридор между группами армий «Центр» и «Север», да и вообще фронт от Латвии до Одера, немецкие войска были бы не в состоянии.

• В принципе Варшавская операция была вполне осуществимой. Требовалось только передать 1-му Белорусскому фронту 1-ю танковую армию и пополнить 1-ю и 2-ю танковую армию бронетехникой, а все армии — личным составом и боеприпасами. Ради того, чтобы разбить варшавскую группировку противника и открыть прямую дорогу на Берлин, стоило бы, если принимать во внимание только военно-стратегические соображения, повременить с советским наступлением против Румынии, намеченном на 20 августа. В случае если бы советские войска сбили бы немцев с вислинского рубежа и оттеснили их к Одеру, германскому командованию наверняка пришлось бы начать переброску войск из Румынии на Одерский фронт, и румынское правительство в этом случае, скорее всего, вышло бы из войны и открыло бы боевые действия против вермахта. К концу августа немецкие войска также потерпели тяжелое поражение во Франции. Союзные войска вышли к границам Германии. В этих условиях появлялся реальный шанс закончить войну в 1944 году.

Но войска 1-го Белорусского фронта на Висле не наступали, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у Тукумса. Ведь повстанцы еще держались, а помогать им Сталин по-прежнему не собирался. Он предпочел ждать, пока немцы расправятся с восстанием, а пока решил ринуться на Балканы, чтобы гарантировать их переход в советскую сферу влияния и предотвратить там высадку западных союзников. И немцы, надо им отдать должное, не торопились расправиться с восстанием. Очевидно, они поняли, что пока там есть бойцы Армии Крайовой, советские войска по крайней мере постараются не занять Варшаву. При этом советские атаки на Варшаву продолжались и в конце августа и в сентябре, но явно недостаточными силами. С одной стороны, Сталин рассчитывал этими атаками истощить немцев, хотя на практике истощил только свои войска. Он также хотел продемонстрировать западным союзникам, что мы вот пытаемся взять Варшаву, но немцы слишком упорно сопротивляются. В интервью британскому журналисту Александру Верту 26 августа 1944 года Рокоссовский, в частности, заявил: «Мы ведем военные действия в Польше, мы та сила, которая в течение ближайших месяцев освободит всю Польшу, а Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер... Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идет о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за нее пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши». Вероятно, маршал понимал, что его войска бросают в безнадежные атаки, с заведомо недостаточными силами и средствами, поскольку Сталину надо было, чтобы немцы прежде уничтожили повстанцев. Несомненно, к 26 августу судьба варшавских повстанцев уже была предопределена.

Западные же союзники не стали давить на Сталина в вопросе о Варшавском восстании и признании польского правительства в Лондоне, хотя отдельные дипломаты, в том числе будущий американский посол в СССР Джордж Кеннан, предлагали в качестве средства давления на дядюшку Джо остановить поставки по ленд-лизу. Однако Черчилль и Рузвельт опасались, что Советский Союз может либо пойти на сепаратный мир с Германией, либо просто прекратить активные боевые действия на Восточном фронте, позволив Гитлеру перебросить дополнительные силы на Западный фронт. Приостановка ленд-лиза не могла бы в тот момент заставить Сталина изменить политику в польском вопросе, зато почти наверняка вызвала бы приостановку наступления Красной армии. Таким образом, на практике Англия и США никак не могли помочь польским повстанцам.

После того, как советские войска в середине сентября заняли Прагу, немецкое командование решило, что с повстанцами пора кончать. Исчерпав все возможности к сопротивлению и оставшись почти без боеприпасов, командование Армии Крайовой капитулировало 2 октября, после 63 дней героической борьбы.

• В борьбе с примерно 47 тыс. повстанцев участвовало около 45 тыс. германских военнослужащих. В ходе восстания погибли десятки тысяч варшавян, в том числе около 16 тыс. бойцов Армии Крайовой. Примерно столько же — около 17 тыс.  убитыми потеряли и немцы. Около 20 тыс. бойцов АК попало в плен. Командующий Армией Крайовой генерал Тадеуш Бур-Комаровский и большинство участников восстания оказались в немецких лагерях и дожили до конца войны. Правда, многие повстанцы, попавшие в плен, были расстреляны карателями еще до подписания соглашения о капитуляции. Оставшиеся в живых варшавяне, вопреки соглашению о капитуляции, были  депортированы из города. Немцы  говорили даже о 200 тыс. погибших повстанцев, но это число, скорее всего, преувеличено в несколько раз. Надо сказать, что в подавлении восстания участвовали один полк 29-й русской дивизии СС Бронислава Каминского, украинский полицейский батальон, казачьи и другие коллаборационистские формирования. При этом каминцы отметились настолько масштабными грабежами и насилиями в отношении варшавского населения, что немцы использовали это как предлог для расстрела самого Каминского.

Варшавское восстание с самого начала было обречено на поражение, но этим восстанием поляки одержали важную моральную победу, которая, кстати, во многом помогла им сохраниться даже и под советским гнетом, потому что это была некая нравственная ценность, которая объединяла всех поляков. Потому что все-таки даже в коммунистической Польше не рисковали повторять сталинскую формулу о восставших как о кучке авантюристов.